[ЕВРЕЙСКОЕ СЧАСТЬЕ] Я десантник! Я и первый прыжок, лехаим!

Шалом, Голос

Никогда не думал, что смогу прыгнуть с парашютом. Такой романтики в голове никогда не было.
Родился и рос я в горной местности и все, что в моем детстве летало, было связано с осенними листьями и всякими крупными и не очень птицами.

Родители не военные. Бабушки - дедушки еврейской не парашютной народности. В детстве мальчик (я) занимался плаванием, борьбой и пятиборьем, издевался над классической музыкой и дружил с такими же не летающими пацанами.

Я уже писал, что мой путь к принятию клятвы врача пролегал через армейские будни. И, благодаря спортивному детству, попал я в славные воздушно - десантные войска.

Курс молодого бойца СА и ВМФ был стандартизирован в основных требованиях к 18-летним телам и дополнительно дифференцирован по родам войск и по военно - учетной  специальности.
То есть если ты солдат строительного батальона, грамотный и спортивный, то вполне возможно будешь оператором бетон - смесительной установки и ротным писарем.

В ВДВ специальности звучали более грозно. 

В моей учетной специальности сочетались страшные для гражданского подростка определения: оператор-наводчик ПТУРС БМД, стрелок-парашютист.
ПТУРС это такая ракета противотанковая, которой можно управлять из башни Боевой Машины Десанта.
На картинке пометил стрелочкой.

*

О том, что внутри этого сплава легких металлов с гусеницами и полным боезапасом, возможно десантирование с высоты нескольких км, при крейсерской скорости транспортника в 460 км\час, я узнал позже, чем принял присягу.  Армии повезло, если бы я узнал об этом раньше, дезертировал бы в глубокий тыл. 

Видимо грехи мои с точки зрения высших сил были не так уж и велики. Попробовать такой способ опускания с небес на Землю не пришлось.

Пришлось проходить стандартную подготовку воина - богатыря, настоящего мужика, защитника Родины и племянника дяди Васи. 

Описывать весь сложный процесс становления мальчика в солдата не буду. Хлопотно, матерно и не интересно для вас.

В эту не самую легкую пору своей жизни, через пару месяцев после присяги на верность, храбрость и честь,  я стоял ранним утром на взлетно-посадочной полосе учебного аэродрома и ждал бесплатной посадки в самый военный самолет всей Советской  Армии.  АН -2 Боялся неимоверно! 

Вдруг не смогу? Вдруг не раскроется парашют? Вдруг уложил не так? А если и запасной?

Как-то так это все в голове и звучало.

Это потом я буду прыгать в составе роты, батальона и бригады с бортов могучих транспортно-десантных ИЛ-76, это потом я буду сам выпускать молодых ребят в первый прыжок. Это потом будет Афган, Груз - 200, ордена Красной Звезды...

А пока АН - 2. Гражданский самолет, оборудованный для тренировки парашютистов. 

И такой реальный, просто кричащий внутри,  страх первого прыжка. Попробуй кому скажи! Засмеют такие же чудо-богатыри с худыми шеями и глазищами в пол-лица от страха же, а сержант заметит - лучше самому сразу упасть и отжиматься до потери сознания! 

Бодрое такое настроение, десантное, героическое. И команда к погрузке, как приговор. Потом взлет.

И вдруг меня отпустило. Совсем. Абсолютное спокойствие. Деваться - то некуда! Только на выход, в смысле на вылет. 

Два шага к двери, поворот на право, один шаг к краю, и толчок! 

*

Абсолютно не помню ощущений от момента выхода из самолета. Что-то промелькнуло, что-то дернуло и купол раскрылся. Тишина в небе необычайная! Именно эту тишину запомнил. И в небо влюбился тогда скорее всего. И каждый прыжок во время службы, как праздник, как прикосновение к небу, к другой жизни. 

Уже учась в институте, я прыгал много раз в клубе, на разных парашютах и с разных высот. Привязанность к небу не отпускала долго.  Но первое чувство неба, чувство спокойной и щенячей радости, осталось навсегда в памяти.

Собирайте хорошие воспоминания своей жизни, уважаемые. Любите любимых и прощайте остальных. Пусть вам повезет найти свое небо.

Не болейте, ваш лекарь