Люди, которые зарабатывают голосами. Настоящими

В молодости мы много работали вместе, приятельствовали и весело проводили время. И работа была забавная, хотя для кое-кого - это я о себе - иногда слишком нервная и утомительная. Мне приходилось работать головой. Им, в общем, тоже головой... но по-другому.

Я не задаюсь вопросами вроде "как там дела у старых моих товарищей?". Всегда знаю, что эти товарищи в порядке. Достаточно попереключать туда-сюда телеканалы, чтобы в этом убедиться. На Культуре Саша говорит за кадром интеллигентно-приподнятым голосом что-нибудь из серии "в отличие от Мандельштама, Блок приветствовал Октябрьскую революцию...". На киноканале тот же Саша: дублирует персонажей американских боевичков, добавляя хрипотцы. А также быдловатости, вальяжности, агрессии, нерва, - по обстоятельствам. В каких-нибудь хрониках светской жизни (в новостях из мира попсы, точнее говоря) голос у него энергичный, заинтересованный, радостный до диковатости. В общем, Саша может по-разному. Но меня не проведёшь, у меня очень чуткие уши. Я узнаю его с первого звука, как и остальных.

Актёры и прочие причастные называют такую закадровую работу "озвучкой" или "озвучанием", хотя правильно было бы говорить "озвучивание"; профессиональный жаргон и к моему языку прилип, я никогда не говорю "озвучивание".

Дубляж, дублирование - с качественным попаданием в артикуляцию - непростое дело. Но в принципе это умеют все киноартисты, т.к. все они после монтажа фильма дублируют самих себя. Не могут себя озвучить разве что дети и юные дебютанты (и иностранцы, которые не в силах избавиться от своего акцента), тогда их подменяют профи. 

Озвучить себя и озвучить какого-нибудь Кевина Костнера - это, конечно, не одно и то же. Своя артикуляция ближе. Чужая поддается не всем. Не говоря уж о чужих интонациях.

И бывают совсем трудные случаи: например, иностранный герой орал-орал и вдруг запел. Орать он для русского зрителя должен по-русски, а петь всё-таки по-английски (перепевать на русский лад, как Киркоров пел в фильме "Чикаго" за Гира - порочный путь). Если певческий голос слишком отличается от бытового, это производит не лучшее впечатление. У Саши был занятный опыт: реплики персонажа переходили - почти без пауз - в какое-то рычание, из рычания - в вокал. Он очень постарался (просто искусства ради), и в результате граница между оригинальным голосом и Сашиным на слух не определялась, один голос перетекал в другой. Маленькая победа, которую может оценить только товарищ по профессии.

Ещё один мой приятель-актёр, Боря, оказался заложником афроамериканцев. Пару раз ему подсунули чёрных недорослей. Боря подошёл к делу со всей ответственностью, озвучил их высоким подростковым тембром. С тех пор было решено, что мелкие негры - это его профиль, и ему стали подгонять вагоны буйной чёрной киномолодёжи. Насилу от них отмахался. Боря - бывалый, седой человек. Я всегда об этом думаю, когда слышу, как он говорит за очередного пятнадцатилетнего, мечтающего потрогать настоящие женские сиськи и страдающего от прыщей.

Белые люди получаются у Бори не хуже, чем негры-подростки. Особенно недотёпы. И патологические личности, вроде талантливого мистера Рипли в "Талантливом мистере Рипли". Боря сам очень талантливый.

Серёжа теперь голосом работает не так часто, а когда-то он делал это регулярно. И отменно. Одну его работу я числю в шедеврах: в фильме "Вино из одуванчиков" он озвучил роль Смоктуновского (Смоктуновский умер и не успел сделать этого сам) - главную роль, между прочим. Иннокентия Михайловича он скопировал очень точно, все его интонации, все мычалки и кряхтелки... Я, конечно, слышу Серёжу. А люди - верят, что говорит Смоктуновский.

Боря, Серёжа, Саша, я: