Письмо маме.
Мама, помнишь ли, как в далёком детстве
ты пекла пончики с сахарной пудрой?
их все обожали с чаем - и я, и отец, и
брат.
Мама, ты всегда была очень мудрой,
когда я ошибался или говорил невпопад,
ты терпеливо меня поправляла. Если
был рад,
ты тоже радовалась.
Мы смотрели кино и читали Чехова вместе.
Если что-то у меня не складывалось,
твоя помощь была спасательным кругом.
Мама, ты всегда была, есть и останешься
моим лучшим и самым преданным другом.
Мам, прости, если бываю грубым,
это наверное, потому,
что я знаю - другому ты не достанешься.
Мама, а ТА вот ушла к НЕМУ,
ТА зажигает в Европе по ночным клубам,
а ЭТА, помнишь, с искорками в глазах,
подарившая мне седину в висках,
живёт за границей, воспитывает ребёнка.
Говорят, забавный и бойкий мальчонка.
Мама, что-то в моих мозгах
изменилось за последние года три.
Словно кто-то, вернее, что-то поселилось внутри,
незнакомое, мрачное и угрюмое.
Мама, я не могу не думать,
и в последнее время всё чаще думаю
о том, что так и не подарил тебе внуков,
о том, что устал от различных слухов
на эту тему и спекуляций,
устал постоянно не в тех влюбляться,
не с теми встречаться, не с теми спать.
Мама, мне через пару лет уже тридцать пять,
и тьма во мне крепнет и набирает силы.
Мама, я помню, о чём ты меня просила -
стараться делать всё с головой,
но с ней-то как раз всё довольно сложно -
даже с натяжкой очень большой
дружбой назвать это невозможно.
Пакт о ненападении - хрупкий и ненадёжный
мир,
истина горькая и непреложная.
Мама, я зачитываю Минаева и Бегбедера
до дыр,
выплёскиваюсь иногда сумбурными рифмами.
По пятницам пью иногда без меры,
флиртую отчаянно с юными нимфами.
Мама, поверь, я не жду манны небесной
или счастья в подарочной упаковке.
Мама, я очень старался, честно,
просто нет уже той былой сноровки
и энергии, всепобеждающей,
хлещущей через край,
безудержной и обжигающей.
Мама, а помнишь, стоял тёплый май
и мы ели мороженое фисташковое?
Обсуждали любимые фильмы Рязанова,
пили чай холодный ромашковый,
ты ещё тогда тихо сказала,
как сильно гордишься мною.
Мама, я всегда хотел быть для тебя героем,
но глаза, в которых плясали черти,
и светился аквамарин,
стали серыми. Зато не боюсь смерти,
подлости, боли, сплетен, наветов,
не боюсь остаться один,
не боюсь с чистого начинать листа.
Мама, спасибо тебе за это,
и прости за всё меня ради Христа.
Мама, твой сын не сдался и не сломался.
Просто немного устал.
13.07.2012.
© Дмитрий Кин, 2012
Свидетельство о публикации №11207137043
