Гений и любовь. "Хорей или борей?"

Автор @biorad (Юрий Москаленко)

Предыдущая глава

---

Некоторые литературные критики упрекают Николая Алексеевича Некрасова в том, что он был приверженцем четырехстопного хорея. Но как тут не вспомнить великое наше все. Никто иной, как А. С. Пушкин в своём романе в стихах, особо подчёркивал на слишком великий талант человека, который с одной стороны был одет, как лондонский денди, а с другой – не мог он ямба от хорея, как мы ни бились, отличить...

Может быть, покажусь кому-то странным, но и Николай Алексеевич не всегда мог отличить хорей от амфибрахия. Но это не мешало ему творить...

Но до этого в семье Ивана и Авдотьи Панаевых едва не случилась драма. В доме появился человек необычайного таланта. И сразу начал претендовать на благосклонность и любовь молодой красавицы. Но Иван Иванович отчего-то встревожился.

И не от того, что начинающий 25-летний гений приходился почти ровесником Авдотье.

И даже не потому, что он вознамерился отбить у Ивана Ивановича супругу.

Бог с ним, что самый близкий друг начал беситься.

В конце концов, близкий друг был Николаем Алексеевичем Некрасовым.

А вот похитителя чужих жён по иронии судьбы звали Федор Михайлович Достоевский...

Они сошлись: и лёд, и пламень.

Иван Иванович Панаев практически не жил с женой, доводя её до белого каления своим маниакальным желанием, «потоптать» всех курочек столицы российской империи.

Но она была непреклонна – люблю, целую, буду верна до гроба...

И всё тут.

Что одному – шиш, что другому...

Это нам легко рассуждать. А ей каково? Один – 26-летний начинающий поэт, а другой на год моложе начинающий писатель.

У кого получится круче? Кто останется в истории, а кто так и умрёт в забвении?

Но у Некрасова была одна не очень-то приятная черта в характер. Как бы сказали сейчас – он был истериком.

И пообещал свое возлюбленной, что если она выберет Достоевского, то он, как минимум, уйдёт из жизни неестественным способом.

Играл в-абанк, потому, что на горизонте Авдотьиных привязанностей уже нарисовался интересный и очень талантливый 18-летний граф Лев Толстой...

Как любят говорить в Одессе, Некрасов «брал на понт» и готов был окунуться «головой в навоз».

Но ведь у Авдотьи была своя жизнь, в которой она испытывала жесточайшее разочарование в своем супруге. Она был красивой Золушкой, а Иван Иванович – прекрасным и богатым принцем. Но, к сожалению, это не гарантирует любовь до гроба.

Почти сразу после женитьбы Панаев устремился в поиск женского Эльдорадо. Да, он, возможно, не понимал, что красивая и верная супруга, возможно, главный его клад. Но сколько у него в судьбе был «девчонок», готовых на всё лишь бы жить в богатстве и роскоши...

Ох, как выбирала Авдотья!

И не ошиблась?!

Как бы не так...

Один из трёх обещал выпить уксус...

Два других выдерживали дистанцию...

Молодой Толстой отказался раньше.

Умудрённый опытом Достоевский – позже. Как он потом посыпал голову пеплом из-за того, что был первым, кто привел Некрасова в дом Панаева. Хотел прослыть на его фоне интеллектуалом высокого пошиба. И в начале первого вечера-представления это удалось – на Николая Алексеевича все посмотрели, как на диковатого провинциала. Пока он не сел за карточный столик и не оставил всех без наличности в кошельках...

А чемпион и в Африке – чемпион. Не тогда ли на него обратила внимание Авдотья?

Но это вовсе не означает, что красавица сдалась сразу.

Она тестировала будущего любовника не один год.

И когда поняла, что от него не отделаться, потихоньку сдалась...

Ведь Иван Иванович так часто не ночевал дома...

Победа осталась за Некрасовым.

Шведская семья?!

Но мужу было безразлично.

Жена понимала, что молодость не будет длиться вечно.

Любовника устраивало абсолютно все. Через несколько лет «пробного» брака под крышей дома мужа, Авдотья наконец решила родить возлюбленному сына. Но он умер, едва родившись...

Но до этого они «тесно сошлись» во время работы в журнале «Современник».

Он был основан А. С. Пушкиным за год до его смерти и к 1846 году, 10 лет спустя, влачил жалкое существование. И наверняка бы загнулся, ведь далеко не все литераторы умели ориентироваться на рынке. Экономика так далеко отстоит от гуманитарно-романтического восприятия жизни.

Каким образом Некрасову удалось убедить Панаева выкупить журнал? Для истории это загадка. Но я внимательно проанализировал все составляющие и пришел к выводу, что не последнюю роль в этом сыграла именно Авдотья Панаева, которая упрашивала мужа, что ей необходимо занятие по душе, и она рождена стать литературным редактором.

Они оставались с Некрасовым допоздна и редактировали, редактировали, редактировали...

Но он оказался и очень хорошим менеджером. И добился того, что «Современник» вернул себе не только доброе имя, но и стал законодателем мод в тогдашней российской литературе.

У Николая Алексеевича оказался идеальный «нюх» на открытия. Ведь именно ему удалось привлечь к отряду авторов журнала таких ставших известными чуть позже литераторов, как Иван Тургенев, Александр Островский, Иван Гончаров, Александр Герцен, Николай Огарев. Дмитрий Григорович, Павел Анненков. Да и Лев Николаевич Толстой по возвращении из Севастополя прочно обосновался в журнале, который, как он потом признался, стал в чем-то кузницей его таланта.

Благодаря организаторской деятельности Некрасова журнал вскоре начал выходить не раз в квартал, как было раньше, а ежемесячно...

Но самое главное – в нем было очень комфортно развиваться литературным талантам.

В чём-то я могу сравнить «Современник» с другой «кузницей» кадров, появившейся в первые годы советской власти. Советская литература «выковывалась» в газете «Гудок», в которой практически одновременно работали Михаил Булгаков, Валентин Катаев, Юрий Олеша, Илья Ильф, Евгений Петров и многие другие ставшие «основоположниками» советской литературы поэты и писатели.

Но вернемся к «Современнику». Если Иван Панаев был к нему несколько равнодушен, Николай Некрасов больше пёкся об экономической составляющей, то для Авдотьи Панаевой журнал стал не просто частью жизни, а лучшей её частью.

И забегая вперед, скажу, что после смерти супруга и разрыва с Некрасовым, она, наконец, обрела свое счастье с сотрудником «Современника».

Возможно, кому-то новая модель семьи в «треугольнике» покажется слишком вызывающей, но в те времена для творческих людей это стало даже не «эпитажем», а практически нормой. И не только в России. Я уже рассказывал об Александре Дюма-отце, который делил собственную супругу с другом, об Иване Тургеневе, который сознательно спаивал супруга Полины Виардо, чтобы после того, как муж заснет, отнюдь не танцевать с нею мазурку. В будущем, этот «подвиг» повторит Владимир Маяковский, да и у того же Олеши были весьма непростые отношения со своим «Дружочком»...

А может быть, это просто норма для творческих гениев?

Не хочу вас разочаровать. Кое-кто просто с жиру бесился. Не думаю, чтобы на той же Авдотье, Полине Виардо или же Лили Брик «свет клином сошелся»! Скорее, это был пиар-ход, вызов обществу и способ привлечь к себе внимание столь «нестандартным» способом...

                         

---

Продолжение следует

Изображение с лицензией ССО

---

                           Наш партнёр - торговая платформа Pokupo.ru