"Путь Воина. Ясный сокол". Часть 5. "Ему на запад, а ей в другую сторону". Глава 2. "На запад"

Автор @ramzansamatov

Поручик Жермен Дробны проснулся, по обыкновению, поздно. Он бы и дальше спал после вечернего возлияния, под покачивание вагона и мерный стук колес,но был разбужен торможением поезда, шумом людских окриков и единичных выстрелов. Это был не бой — похоже, на станции назревает какой-то скандал, связанный с грузом, который везет Дробны. Жермен, кое-как продрав глаза, встал со спальной полки и крикнул:

— Николя! Samagon!

К поручику был представлен, в качестве ординарца, один из красногвардейцев из отряда Лысенко. Он шустро забежал за ширму уже налитым стаканом и соленым огурцом на вилке. Жермен с шумом, проливая на подбородок, выпил поднесенную выпивку, с хрустом откусил огурец и спросил:

— Николя, что там?

Поручик, за долгое время нахождения в России, немного научился говорить по-русски.

— Это вам, пан поручик, лучше самому взглянуть. Похоже нашему поручику требуется помощь.

После приема очередной дозы алкоголя, у Дробны прояснилось в глазах, в конечностях появилась сила, которая позволила ему, наконец, встать на ноги. Взглянув на зеркало, висящее на стене, потер небритый подбородок и, махнув рукой на свое отражение, вышел из вагона.

Восемь интендантских вагонов были прицеплены к хвосту состава. Причина скандала прояснилась сразу. Сергей со своими «чехами» сдерживал натиск офицеров и солдат из числа войск полковника Войцеховского, желающих полностью оцепить вагоны и принять в свое распоряжение. При этом офицер махал перед носом Лысенко лентой телеграфа, где было распоряжение Дитерихса о передаче этих вагонов. Сергей соглашался только на семь, доказывая, что первый вагон пуст. В самом деле, первый вагон они освободили заблаговременно, на одной из станций, оставив только собственный груз.

— Žák! Žák Nulíček!(48) — услышали все вдруг восклицание Дробны.

Только что споривший с Сергеем офицер обернулся на знакомый голос и обрадованно сказал:

— Drobný?! Oh můj bože! Germain! Myslel jsem, že je mrtvý...(49)

Друзья крепко обнялись. Жермен тут же начал тащить того в вагон:

— No tak! Přijďte! Je nutné si schůzku všimnout!(50)

Потом обернулся к Сергею:

— Serge! Et tu viens avec nous!(51)

Три офицера скрылись в глубине вагона. Тут же появился Николай, молча сервировал стол, выставил всю имеющуюся закуску, самогон в хрустальном графине. После принятия первой дозы, только что царившее напряжение и недружелюбие между только, что скандалившими офицерами сошло на нет. Дробны, не зная истинных причин твердости Сержа, невольно помог в его миссии. Разговор за столом продолжили на французском языке.

— В самом деле, Жак! — сказал Дробны, после третьей рюмки. — Зачем тебе этот пустой вагон? Забери по акту семь, а этот оставь нам с Сержем. Нам еще переть на нем до Казани. Не хочу терять комфорт.

— До Казани у вас вряд ли получится доехать, господа! Там красные!

— Тогда, э-ээ... подскажи, Серж, куда нам надо?

— Верхотурье! Станция Верхотурье...

— Ve-rkho-tu-rye?! Нет не слышал... Мы воевали с красными под Екатеринбургом.

— Жак! — воскликнул Жермен, размахивая вилкой, с насаженным
на нее огурчиком. — Друг мой! Ты должен помочь нам! Давай, выпьем за это!

— А почему пан поручик не пьет? — спросил Нуличек у Сергея.

За него ответил Дробны:

— Жак! Не обращай внимания! Он еще молод! Пойдем, друг мой, сходим теперь к начальнику станции. Ты должен нас отправить в Ve-rkho-tu-rye!

Когда уходили, капитан Нуличек обратил внимание на прикрытые брезентом ящики в дальнем конце вагона.

— А там что? — спросил он. — Вы говорили, пан поручик, что вагон пуст!

Полупьяный Дробны чуть не испортил дело, задав такой же вопрос Сергею:

— Да, Серж! А там у нас что? И-ик!

— Жерме-ээн! — сказал Сергей, приобняв за плечи и подталкивая обоих чехов к выходу. — Вы разве забыли, что мы везем Верхотурье! Это же золотой запас Дальнего Востока!

Жак с Жерменом оценили шутку этого молодого поручика и пьяно расхохотались во весь голос. Вот такими хохочущими и встретили их подчиненные на перроне. Капитан Нуличек окинув взглядом собравшихся на перроне, нашел своих, и крикнул:

— Odjeďte sedm aut z vlaku!(52)

Потом обернулся к Дробны и махнул рукой:

— Pojďme!(53)

Сергей незаметно кивнул головой своим в сторону оставленного вагона. Они тут же заняли охрану — трое зашли внутрь, двое остались снаружи. Сам командир направился в сторону станционного здания вслед за чехами.

Дело было улажено практически за пять минут. Начальник станции объяснил, что этим же составом вагон проследует до Екатеринбурга. А там господа офицеры сами решат, каким образом двигаться до станции Верхотурье. Расстояние составляет примерно триста верст. Надо ехать в сторону Нижнего Тагила, далее — станция Кушва.

— От Кушвы уже недалеко ваше Верхотурье. — заключил пожилой начальник станции, показав им карту железных дорог.

В Камышлове пришлось проторчать почти сутки. Наконец составу подали заправленный водой и углем паровоз, который обдав перрон обильным и густым паром, потащил за собой тяжелые вагоны. После встречи с соотечественником и другом, Жермен стал грустным и печальным. Даже любимая им samagonka не могла утолить печали и тоски по родному краю. Встав у открытой двери вагона и подставив лицо холодному ветру, смотрел на проплывающие мимо пейзажи и невольно стал декламировать пришедшие на ум стихи:

Сказал я птице: «Вижу даль я,
но все же не пойму я, нет,
куда летишь с моей печалью?» —
«За тучи!» — слышу я в ответ.

Сказал волне я: «Дочка моря,
о тень и свет, поведай мне —
где погребла мое ты горе?»
Она сказала: «В глубине!»

Сказал я ветру: «Робкий странник,
все трогаешь ты на бегу...
Где прошлые мои страданья?»
«Остались здесь, на берегу!»

«Свободен, счастлив, юн ты снова!» —
сказал закат мне огневой.
«Нет! Родины моей оковы
влачу я всюду за собой!»(54)

— Что ты там бормочешь, Жермен? — спросил Сергей. — Я не слышу из-за шума.

Поручик Дробны вытер глаза платочком и повернулся к Лысенко.

— Серж, дорогой! Что со мной? Куда я еду? Зачем?

— А что? Хотел бы, как твой друг Жак, оставаться на поле боя и воевать с красными, вгрызаясь в мерзлую землю?! Красные понятно за что воюют. Можно понять и белых. Но тебе зачем это надо?

Жермен молча прошел в свой закуток. Николай, заметив настроение подопечного, налил рюмку. Жермен так же молча выпил, не поморщившись.

— Хочу домой, — сказал просто и буднично, наконец.

— А где твой дом, Жермен?

— О, Серж! Мой дом находится в удивительно красивом месте Южной Моравии. Слышал про город Брно? Вот недалеко от этого города находится усадьба моих родителей...

— Ну, ничего Жермен. Скоро попадешь к себе домой. Как ты сказал? Моравия?! У тебя жена или невеста есть?

Вопрос несколько оживил чеха и он, мечтательно уставившись в одну точку, сказал:

— Мы должны были с ней обвенчаться, но война нарушила планы... Вот, смотри!

Поручик достал из-за пазухи медальон на цепочке и, раскрыв на две половинки, показал Сергею. На внутренних сторонах медальона были прикреплены фотоснимки. Одного Сергей сразу узнал — это был Жермен. Только намного моложе. К второй половинке был прикреплен снимок миловидной девушки.

— Это моя Janinka. Яна... А у тебя, Серж, есть невеста? Хотя... ты еще молодой...

Сергей ничего не ответил. Его внимание привлек один из его «чехов», призывно машущий рукой. Сергей вышел из закутка, где размещался Дробны.

— Что случилось? — спросил вполголоса.

— Смотри, командир! — Семен показал рукой на горизонт.

В том месте, где железнодорожный путь, делал плавный поворот направо, поезд начал замедлять ход. По всем расчетам получалось, что состав на завершении поворота обязательно встретиться с отрядом вооруженных людей на конях, стоящих на пригорке в ожидании. Сколько бы не всматривался, но понять их принадлежность к какому-либо лагерю было невозможно — слишком далеко.

Вот отряд, численностью примерно с сотню, начал движение. Все ускоряясь они достигли скорости поезда, и начали сближение с ним. Началась беспорядочная пальба, гиканье и попытки сходу зацепиться за поручни вагонов. Все указывало на то, что это были бандиты, или так называемые «зеленые», промышляющие разграблением поездов и участвующие в боях то за одну, то за другую сторону. Только пока не понятно на чьей стороне они теперь — то ли «бело-зеленые», то ли «красно-зеленые»?!

— Приготовиться к бою! — приказал командир.

«Чехи» залегли в проеме сдвижной двери вагона, выставили имевшийся в вооружении пулемет, но огонь не открывали. Ждали команду.

— Ждем! — сказал Сергей. — В бой не вступать. Пусть разбираются сами. Но к вагону никого не подпускать!

Стрельба между охраной поезда и «зелеными» не прекращалась. Вот, через некоторое время, состав замедлил ход и остановился посреди бескрайнего поля. Видимо, кому-то из бандитов удалось взобраться к машинистам паровоза и заставить их остановить поезд. Стрельба потихоньку прекращалась. Началось разграбление состава.

Подъехали на лошадях и к вагону где находились «чехи», но держались в безопасном отдалении, увидев выставленную трубу «Льюиса». Сергей стоял в проеме, придав себе беспечный вид, поигрывая револьвером. Через раздвинутую дверь было видно, что вагон пуст. Дальний угол, где сложены ящики с золотом, нападавшим не был виден. Надо перехитрить бандитов. Те сидели верхом на лошадях и молча ждали своего командира, не решаясь предпринять активных действий.

А вот и он — колоритная личность. Верхом на белом коне, медленно двигался вдоль вагонов. Мужчина лет тридцати. Красавец, можно сказать. Черные усики аккуратно подстрижены, голубые глаза источали одновременно иронию и превосходство. Вот, мол, я какой. На голове у него белая папаха, а одет в сплошную кожу: тужурка, брюки, сапоги и перчатки. Через одно плечо перекинут ремень маузера, а через второе — шашки, с богато украшенной рукоятью. Когда поравнялся с вагоном Сергея, не снимая перчатки сунул руку в карман, вытащил горсть семечек и стал ловко закидывать в рот по одному, тут же сплевывая шелуху.

— Че стоим?— спросил он своих, не обращая внимания на поручика в дверях.

— Дык, это... У него пулемёт...

Командир «зелёных» повернул коня в сторону вагона и стал приближаться, но тут же остановился, когда под копытами стали биться фонтанчики от пуль. Это пулемётчик, по знаку Сергея, дал короткую очередь. Пулеметчиком в отряде был тот самый Комков. Ефим обнаружил в себе отличного стрелка после случая на броде, который был обозначен Сергеем на схеме, как «Золотой брод». Пулемет свой Комков полюбил и никогда не расставался с ним. Любое свободное время проводил в чистке, упражнениях по разборке и сборке «Льюиса». В общем, относился как к близкому другу, чуть ли не к одушевленному предмету. Иной раз было слышно как он разговаривал с пулеметом. И любое действие сопровождал словами: «Вот мы сейчас снимем коробку...почистим затвор.... поправим прицел... протрем ствол. А вот враги... не подведи...». И «Льюис» не подводил, держа в страхе врагов и недругов.

— Не балуй! — сказал поручик на чисто русском языке, чем немало удивил атамана бандитов.— Что надо?

— А ты кто таков? — спросил в ответ «зеленый», с довольно приятным баритоном.

— Я поручик Дробны, из Чехословацкого корпуса, — сказал Сергей, не моргнув глазом. — Везу важного чина в Екатеринбург. Мы его охрана. Поэтому не позволим приближаться к вагону.

— А я атаман Иван Кульчицкий. Слыхал про такого?

Сергей промолчал — не стал разуверять позёра. Ушёл вглубь вагона за перегородку, посмотрел на спящего Жермена и, вернувшись на место, крикнул:

— Я доложил пану полковнику о вас. Представил как крупного военачальника русских. Он требует незамедлительно начать движение поезда. Тем более, что ваши уже его опустошили. В знак дружбы просит передать это...

Сергей почти без замаха кинул золотой червонец в сторону атамана. Тот ловко поймал и, удовлетворенно рассмотрев, сунул в карман тужурки.

— Нравишься ты мне, поручик! Но вот я думаю, все таки, заглянуть в твой вагон. Авось ещё такого добра найдём...

— Ну, если тебе людей не жалко, валяй! — ответил Лысенко. Затем вполголоса скомандовал: — Комков!

Комков дал ещё одну очередь, но уже более длинную, прочертив пулями полукруг перед конем атамана. Кульчицкий даже не вздрогнул. Пристально посмотрел на поручика, стоявшего подпирая косяк проема, понял, что орешек крепкий и не стал рисковать. Кинул семечку в рот и поехал дальше вдоль вагонов. Через некоторое время поезд начал движение и, дав длинный гудок, помчался догонять упущенное время.

(48) Жак! Жак Нуличек! (чешск.)
(49) Дробны?! О, мой бог! Жермен! Я думал, что тебя нет в живых…(чешск)
(50) Пойдем! Заходи! Надо отметить встречу!(чешск)
(51) Серж! И ты заходи с нами! (фр.)
(52) Отцепляйте семь вагонов от состава! (чешск)
(53) Пошли! (чешск)
(54) Ярослав Врхлицкий (настоящее имя — Эмиль Фрида, 1853–1912). — чешский поэт, драматург, переводчик (перевод с чешского Л. Мартынова)

---

Продолжение следует

---

Предыдущая глава

---

Изображения из архива сообщества Истфак, музеев ВГИАМЗ и СОМК, а так же с лицензией ССО

---

Книга первая "Путь Воина. Победитель" номинирована на престижную литературную премию. Подробности здесь - Рамзан Саматов. "Путь Воина". Номинация на международную литературную премию

---

Наш партнёр - торговая платформа Pokupo.ru