"Путь Воина. Ясный сокол". Глава 3. "На китайской стороне"

Автор @ramzansamatov

Вернувшись из Верхне-Благовещенска, Никодим, первым делом, направился к губернатору. Он уже, по дороге домой, узнал, что собирается войско в поход на китайскую сторону. Решил тоже принять участие — авось, следы Ликин обнаружатся.

Подождал у дверей, пока закончится совет, разойдутся приглашённые начальники и постучал в дверь.

— Ваше высокопревосходительство, позвольте войти?

— А, Никодим, заходи! Что опять случилось?

— Ничего, Константин Николаевич, слава Богу. Ваше высокопревосходительство, прошу позволения записаться в поход. Хочу вас сопровождать.

— Ну, положим, меня есть кому сопровождать. А твоё желание похвально. Скажу атаману, чтобы тебя записали в десятники. Удаль казацкую не растерял еще на губернаторских харчах?

Никодим приосанился и сказал:

— Никак нет, ваше высокопревосходительство!

— Ну, ступай тогда! Готовься. Послезавтра выступаем. Коня подбери себе из моей конюшни. Разрешаю. А оружие и амуницию получишь в полку.

Но на следующий день город был атакован китайцами перебравшимися на русский берег при восемнадцати орудиях. Их сначала встретили огнём крестьянские дружины, а затем в помощь подошла сотня Амурского конного полка. Общими усилиями китайские солдаты были вытеснены с русской территории.

Генерал-лейтенант Грибский решил изменить первоначальному плану атаковать правый берег большими силами. Ночью, полторы сотни казаков переправились через Амур и атаковали цинских солдат.(4)Самое узкое место Амура было возле Верехне-Благовещенска. Переправа осуществлялась с помощью лодок переданных атаманом посёлка.

Но эта вылазка для них была неудачной: напоровшись на ожесточенное сопротивление, в короткой схватке, был убит сотник Юрковский — командир отряда. Было решено вернуться на свой берег.

Среди совершивших вылазку на вражеский берег был и Никодим со своей десяткой. Когда прозвучал сигнал к отступлению, в пылу битвы, казаки оторвалась от основных сил. Пришлось с боем прорываться к своим. Несмотря на то, что у китайцев был численный перевес, они не отличались высокой дисциплиной и организованностью. Никодим заметил: как только казаки наседали — китайцы беспорядочно отступали. Для сотни Юрковского не составило бы труда разгромить цинский отряд, но гибель самого командира спутало их карты.(5) Казаки возвращались домой с потухшим настроением.

Никодим, с разрешения урядника, задержался в посёлке, чтобы проведать Сереженьку. На берегу ему встретился Василий. Для встречи казаков на правом берегу собралось много поселковых и среди них заметно выделялась яркая рубашка и кудрявая голова приказчика купца Афанасьева.

— Господин младший урядник! — крикнул он, узнав Никодима. — Мое почтенье!

— Здорово будешь, Василий!

— Куда путь держишь? — спросил Василий, заметив, что младший урядник оторвался от сотни и направился в сторону поселковой улицы.

Никодим повернулся в седле на полкорпуса и спросил в ответ:

— Тебе какое дело?

Он невзлюбил приказчика после первой встречи за то, что назвал его уничижительно «мужиком».

— Небось, к Марье направился?! — Василий не отставал и держал своего коня рядом с лошадью Никодима.

— Предположим…

— Это твой, что ли, ребёнок у неё?

— Мой! Дальше что?

— Да, ничего. Мне теперь все равно!

Василий стеганул своего коня и, гикнув, помчался вперёд. Никодим проводил его продолжительным взглядом и покачал головой: «Черт кудрявый». Это напомнило ему, что и Марья называла Василия таким прозвищем.

— Ой, кто к нам в гости пришёл! — воскликнула Марья, не прерывая кормления малышей. — Смотри, Сереженька, твой Никодим пожаловал…

Никодим снял папаху и церемонно поклонился:

— Здравствуй, Марьюшка! Ну, как вы тут? Справляетесь? Как мой сокол ясный?

— Проходи, Никодим. Все хорошо. У Сереженьки аппетит хороший. Спит спокойно, не капризничает. Настоящий богатырь.

— Ну, слава тебе господи! А то я волновался, что не примет тебя и капризничать будет.

— А как ты, Никодим? Я смотрю, снова на службу подался?

— Да, видишь, как все повернулось?! Грех отсиживаться в такое неспокойное время. Ты уж прости, Марьюшка. Некоторое время меня не будет. Снова в поход собираемся. Ты скажи в чем нуждаешься? Чем тебе помочь? Может продукты какие аль в деньгах есть нужда какая?

— Все у меня есть, Никодим — не изволь беспокоиться, — сказала Марья с улыбкой. — Вот мужские руки не помешали бы, но это не срочно. Придешь с похода, тогда милости просим. Мы будем ждать.

— Хорошо, Марьюшка. Я на минутку заходил, пойду я, пожалуй. Мне надо своих ещё догонять.

— Береги себя, Никодим!

Мужчина снова поклонился и вышел. Казаков он догнал уже на подъезде к городу. А в городе было неспокойно — начались массовые убийства оставшихся на русском берегу китайцев и маньчжур. Все это происходило с молчаливого попустительства властей губернии. Мало того, Грибский приказал казакам и крестьянским дружинам полностью очистить правый берег от китайцев и истребить все их посты на том берегу.

Через два дня Никодим был снова на китайской стороне. Их взводу из двадцати шести сабель, предстояло напасть на пост китайцев, стоящий напротив Благовещенска, для дальнейшего обеспечения высадки крупного десанта русских.

Урядник подъехал к лошади Никодима и, притянув того за рукав, сказал приглушённым голосом:

— Ты, Никодим, бери свою десятку и подходи к посту вдоль по лесу. Наверняка узкоглазые побегут в том направлении когда мы наскочим.

— Слушаюсь, господин урядник!

Действительно, когда остатки взвода казаков с гиканьем и криком «Ур-раа!» выскочил на пост китайцев, стоящий на развилке дороги, ведущий на Сахалян, то те, открыв беспорядочный огонь, который не нанёс ни малейшего урона казакам, побежали в лес. Но там их уже ждала десятка Никодима. Дружный двойной залп скосил всех за исключением одного —видимо командира — с пикой наперевес, что бежал прямо на младшего урядника, крича:

— А-аааа! Ий-ааа!

Он сходу нанёс колющий удар своим оружием. Но Никодим, несмотря на свою кажущуюся медлительность в обычной жизни, в бою был быстр как русский медведь. Он с лёгкостью выхватил шашку из ножен и, с вывертом отбив пику в сторону, ударил кулаком левой руки прямо в лоб китайца. Удар был такой сокрушительной силы, что тот упал замертво. С постом китайцев было покончено.

После разгрома китайских постов на левом берегу, наступила относительная тишина. Цинские солдаты и хуэвенцы перестали обстреливать русский берег. Но приморский генерал-губернатор Гродеков решил развить успех и приказал захватить весь левый берег Амура и присоединить к русским территориям. Для этого был направлен десант из шестнадцати пеших рот и несколько сотен казаков при поддержке двух речных пароходов с пушками. В течение трёх дней упорных боев были заняты посёлки Сахалян и Айгунь.(6)

Цинские солдаты ушли в леса и, объединившись с «краснобородыми»— хунхузами7, продолжали нападать и оказывать сопротивление русским. В ответ на это Грибский объявил всем добровольцам из числа казаков, свободную охоту на этих разбойников. В качестве вознаграждения и целью лишить хунхузов поддержки местного населения, разрешил уничтожать жильё и забирать продовольствие.

На одну из таких охот вышел и Никодим. Но не с целью наживы, а главной задачей для него было найти следы Ликин. Она как-то говорила, что на этом берегу у неё есть брат. Может быть он знает, где красавица Ликин.

Отобрав в помощники десятку казаков из числа добровольцев, Никодим переправился на левый берег. Он честно сказал своим товарищам основную цель своего похода, но охоту на разбойников тоже не отрицал. Никодим пользовался заслуженным авторитетом среди казаков, да и удаль в последнем бою прибавил известности этому богатырю. Поэтому они с удовольствием согласились его сопровождать. Тем более, в случае удачи, поход сулил немалые барыши.

Первоначально казаки направились в посёлок Сахалян, что стоял прямо напротив Благовещенска. «Куда податься, казаки? — вопрошал Никодим. — Кого спросить?» Один из казаков предложил пойти на местный торговый рынок. Другого способа узнать о новостях и событиях нет. Но сколько бы ни расспрашивали людей про брата Ликин по имени Вэймин — отвечали односложно «не знаю», или вовсе отказывались отвечать. Только один седобородый старик сказал:

— Вы видели сколько трупов моих соплеменников проплывало по реке?! Думаете, после такого, кто-нибудь, вам согласится помочь?

— Но ведь не мы начали эту войну, уважаемый! — воскликнул кто-то из казаков.

— Да, в войне прав тот, кто побеждает, — сказал старик. — Но не ждите, что вам здесь рады… Никто вам не поможет.

Казаки, подкрепившись в местной харчевне, выехали из Сахаляна в сторону Айгунь.

— А знаете как по-китайски звучит Айгунь? — спросил давешний казак по имени Павел, знающий местный диалект, что разговаривал со стариком на рынке.

— …?

— Ай…!

— Что? Как? Повтори!

Павел повторил известное слово из трёх букв. Дружный хохот разорвал тишину просёлочной дороги, напугав птиц на ближайших деревьях. Они вспорхнули темной тучей и исчезли за кронами.

— А чего ж тогда Айгунем называют?

— Это ещё пятьдесят лет назад назад дипломаты закрепили во время подписания Айгунского договора, чтобы для русского слуха по благозвучнее было… Это ещё что, а вот знаете как будет слово…

Казаки развлекаясь звучанием иных китайских слов продолжили путь. До посёлка Ай… Айгунь было ещё тридцать вёрст. Дорога пролегала через тайгу. В одном из развилок на них напали хунхузы.(7) Но казаки были наготове — с первыми выстрелами нырнули вниз и открыли ответный огонь из-под брюх лошадей. В результате боя были убиты и ранены три лошади. Раненых лошадей пришлось пристрелить, но в качестве трофеев им достались низкорослые крепкие маньчжурское кони. Хунхузы, потеряв бою половину своих товарищей, исчезли в тайге. Оружие у убитых разбойников были старого образца, поэтому из разобрали и привели в негодность. Дальше продолжили путь с большей осторожностью. Из числа казаков потерь не было.

Перед прибытием в Айгунь десятка Никодима подверглась ещё одному обстрелу. Но так как стрельбу хунхузы вели издалека, а это были они, урона казакам не было. Никодим решил не отвлекаться на эту группу разбойников, а продолжить путь. Они проезжали через небольшие селения, но грабить и жечь дома мирных жителей младший урядник не разрешил — им ещё возвращаться по этой дороге. И не только поэтому — не лежала душа поступать так подло с ни в чем не повинными людьми.

(4)Династия Цин (1662—1911 г.) В этот период в Китае правила династия Цин, соответственно армия называлась цинской.
(5)Казацкая сотня составляла в военное время 132 человека.
(6)Сахалян и Айгунь — китайские населенные пункты. На месте Сахалян ныне стоит многомиллионный город Хэйхе. Айгунь находится в 30 км севернее и примечателен тем, что там, в 1858 году, был заключён Айгунский мирный договор между Китаем и Россией о разграничении территорий.
(7)Хунхузы (буквально «краснобородые») — местные разбойники, имевшие привычку украшать оружие кисточками из красных ниток. При стрельбе они зажимали кисточки зубами, чтобы не мешали, и поэтому издалека казалось, что у них бороды красные.

Продолжение следует

Предыдущая глава

Книга первая "Путь Воина. Победитель" уже издана. Информация здесь https://ridero.ru/books/put_voina/