ТВОРЧЕСТВО БЕЗ ГРАНИЦ. Археология. Глава вторая. Таинственная повседневность

Саша ошибалась — соратники археологам, как правило, не требовались. Точнее, они не требовались совсем.

В прошлом остались и классические шпионские трюки: вербовка, шантаж, секретные встречи, незаметная передача шифрованных записок из ладони в ладонь, ампула с ядом, вмонтированная в зуб секретного агента и ночные погони по безлюдным улицам. Для получения секретной информации использовались буквально те же приёмы, что и для ежедневной работы.

—  Ежедневной? — Саша плохо себе представляла, что они делают на своих раскопках. Кажется, сметают пыль с разбитых чашек такими маленькими метёлочками. — Это какой? Землю роете?

— Ага. И в помойках копаемся, — почему-то обрадовался Женя. — Помойки многое могут рассказать о любой цивилизации, если ты вдруг не знала. А уж выгребные ямы...

Впрочем, выгребными ямами их интересы не ограничивались. Они изучали местную культуру, науку и технику по открытым источникам, а дальше действовали, как обычно: восстанавливаем целое по кусочками, а неизвестное — по известному.

Особенно помогала научная фантастика. Учёные — в том числе и те, у кого есть допуск к государственной тайне — люди весьма и весьма творческие. Некоторые из них любят писать рассказы, а в рассказах — едва заметно намекать на свои таинственные достижения. Почти невинная игра, в ней нет и речи об измене — немножко риска, чуть-чуть ребячества.

Но археологам этих намёков было вполне достаточно. Внимательные пришельцы собирали разрозненные данные, упорядочивали, обрабатывали и вскоре получали подробное описание местной цивилизации, включавшее, помимо прочего, и совершенно секретные сведения.

Причём поймать шпионов за их работой было сложно. Вернее — практически невозможно: для обработки и передачи данных они использовали ровно то же программное обеспечения, что и для археологических исследований.

— Стой-стой-стой! Для передачи? — Саше ненадолго показалось, будто она нашла изъян в их отвратительно безупречном замысле. — А если кто-то перехватит? Вы же их не шифруете? Нет, ну правда. Если шифруете, то это может навести на мысли...

— Ты знаешь, что такое зип или рар?

— Нуу... это программы... — вопрос застал её врасплох. — Кажется, они что-то уменьшают?

— Да, именно. Это архиваторы. Сжимают информацию, чтобы она передавалась быстрее. И если у тебя нет такого архиватора, то сжатый файл ты не прочтёшь.

— А вы...

— Мы делаем точно так же, но программки для сжатия есть только у нас. Понимаешь, да? Уменьшаем данные, чтобы легче было передавать, а заодно они шифруется. И никто ничего не узнает.

— Но разве это не подозрительно? — не сдавалась Саша. — У обычных учёных — крутые невзламываемые штуки.

— Нет, ты чего. Это не подозрительно, а благотворительно. Прошу прощения за неловкий каламбур.

Алгоритмы сжатия предоставлялись археологам бесплатно. В свободную продажу подобный софт не поступал: он считался не слишком эффективным, и продавать его бизнесменам было просто неловко — гораздо лучше подарить невзыскательным учёным.

В реальности никаких проблем у алгоритмов не наблюдалось, но простое и несколько унизительное объяснение действовало безупречно. Бизнесмены посматривали свысока и были довольны собой, компании, поддержавшие науку, получали налоговые вычеты и правительственные контракты. А скромным археологам доставались качественные современные технологии под видом бросовых.

— Но вас же иногда ловят? — с надеждой спросила Саша: история о безукоризненных негодяях потихоньку начинала выводить её из себя.

— Ловят, — подтвердил Женя.

Иногда им требовалась не просто информация. Время от времени нужно было заполучить прототип оружия или какого-нибудь ещё устройства, неизвестный сплав, химическое соединение — что-то вещественное, осязаемое, а не просто схему или формулу. "Добыть в материале", как говорили в подобных случаях археологи. Если добыть не получалось, интересующий Академию экземпляр уничтожался.

В секретной переписке подобные миссии назывались изъятием. Задания по изъятию считали наиболее опасными и прибегали к ним настолько редко, насколько это было возможно: в таких случаях сотрудники действовали, как обычные диверсанты и становились вполне уязвимыми. Впрочем, скрупулёзное планирование и тренировки сводили почти к нулю шансы на провал.

Но даже в случае неудачи никому и в голову не приходило обвинить в шпионаже Центральное Правительство Конфедерации или Академию археологии. Всю вину брали на себя рядовые исполнители и какая-нибудь небольшая фирма, якобы организовавшая нападение исключительно потому, что она не могла выдержать честной конкуренции.

Пойманные диверсанты каялись и отправлялись отбывать наказание, фирма оплачивала причинённый ими вред, на этом неудачное изъятие обычно заканчивалось. К тому же в пользу археологов — тех, кто ещё не попался — говорила их репутация.

Бесхитростные учёные, показывающие детям мультики и весь день стоящие в поле попами кверху, не оставляли места для подозрений. Да, некоторые из них решились на преступление — виной тому, скорее всего, низкая зарплата. Но бросает ли это тень на честных тружеников? Очевидно, нет.

— Я вот чего не понимаю... — дослушав, Саша взяла его под руку. Мысль о том, что "некоторые из них" всё же попадаются и оказываются в тюрьме её вполне удовлетворила.

— Я пока тоже. — Женя взглянул на неё вопросительно. — Расскажешь?

— Даже не знаю, как объяснить... весь мой жизненный опыт говорит, что когда тебе кто-то постоянно врёт, ты просто начинаешь это чувствовать. Я начинаю. Я не знаю, как поймать на лжи, поэтому просто перестаю с таким человеком общаться.

— Пожалуй, соглашусь. И что?

— И то! Почему наша контрразведка... в смысле, контрразведка Пакта просто не запретила археологам из Конфедерации посещение пактианских планет?! У нас же с вами война, вот и запретили бы... Да, вас трудно поймать, вы валите вину на какие-то левые фирмы... Но ведь ясно же всё... Прямо злость берёт... Неужели так можно?

— Александра, — Женя взял небольшую паузу, будто специально готовя Сашу к очередному неожиданному повороту. — Археологи не работают на территории Пакта. Только на территории Конфедерации.