От зари времён, к северу от рая. "Изгнанники." "Пленницы Вонючего болота"

Предыдущая глава

Прошли долгий день и тягучая ночь.
Уснуть не давало предчувствие битвы.
И вскоре нам стало почти все равно,
Что многие будут наутро убиты...
(Из песни Лесного племени)

---

                                                    Изгнанники

Гремела гроза. Молнии чертили в пасмурном, неприветливом небе замысловатые зигзаги, напоминающие венозные сетки старческих ног. Кудлатые, иссиня-серые тучи нависли над лесом, цепляясь своей грязной ватой за его колючие верхушки.

Немногие из выживших в ночной бойне собрались у Висячего Камня, тайную тропу к которому, проходившую над головокружительным речным обрывом, знали только люди Лесного рода.

Ливень шел, не переставая. Вода смывала кровь с полуголых тел и разводы от слез на щеках женщин и девушек. Побежденные воины, руки которых ещё дрожали от напряжения битвы, прятали глаза в тягостном молчании.

Спастись удалось лишь молодым и сильным. Остальные навсегда остались на месте некогда процветающего поселения, превращенного теперь в безжизненное пепелище.

Один из подростков, набравшийся недюжинной отваги, которой могли бы позавидовать и некоторые из взрослых, смалодушничавших под натиском дикарей и бесславно павших под ударами их палиц и дубин, рассказал следующее.

Клан Жёлтой Трясины, как сами себя именовали болотные жители, истребил всех слабых и немощных, в том числе стариков и маленьких детей, но сохранил жизнь девушкам и молодым женщинам Лесного рода, чтобы влить свежую кровь в жилы собственного племени, физически угасающего, но продолжавшего безнадёжно уродоваться от близкородственных связей. Паренёк проследил весь обратный путь врагов с пленницами до самого Вонючего болота.

Вождь внимательно слушал его рассказ, не переставая прижимать к себе Травяницу. Девушка дрожала от холода и страха за свою младшую сестру, которой не оказалось с ними. В последний раз сёстры виделись во время праздника.

Вождь в бессильной ярости сжимал кулаки с побелевшими костяшками. Будучи в одночасье низвергнут с привычного пьедестала, этот лесной полубог не в силах был смириться с постигшим его позорным поражением.

В его голове созрел план мести. Здесь, по крайней мере, две дюжины испытанных воинов, выросших и закалённых вместе с ним, которым тоже нечего терять. Кроме одного – чести.

Слово это и в древности не требовало пояснения, подобно тому, как не нуждаются в досужем разжёвывании такие незыблемые для любого общества понятия, как свобода, любовь или юмор. Ибо они так же естественны для любого человека, как воздух, которым он дышит.

Всю ночь при свете костра, укрытого от чужих глаз Висячим камнем, люди готовили стрелы из прямых тонких стволов молодых ясеней.

За неимением наконечников стрелы подбирались таким образом, чтобы они утолщались к комлю, превращавшемуся затем при помощи ножа в заострённый конец.

Девушки, женщины и подростки, которым под прикрытием их братьев, мужей и отцов также посчастливилось вырваться из окружённого и горящего лагеря, в красноватых отсветах пламени полировали стрелы кусочками песчаника.

К утру следующего дня все было готово. Отчаянные смельчаки, однажды уже переступившие порог смерти, отправились к Вонючему болоту, где в эти часы, казавшиеся им вечностью, томились их сёстры, невесты и жёны.

У многих были луки, которые накануне помогли им прорваться сквозь вражеские заслоны. Каждый из мстителей нёс с собой пучки стрел.

Двое жрецов, уцелевших минувшей ночью, осторожно обмотали их концы клочками мха и подвязали их лыком, на котором поблёскивали капли.
Капли грядущего возмездия - яда гадюки.

---

                                             Пленницы Вонючего болота

Свырь, тучный и надменный предводитель Клана Жёлтой Трясины, стоял на высоком бревенчатом помосте в самом конце Гати, и с любопытством разглядывал пленниц. Его скуластое лицо с низким лбом, глубоко посаженными маленькими глазками и крючковатым носом, нависающим над усами и курчавой чёрной бородой, блестело от пота и волнения.

Неожиданный успех и богатые трофеи обрадовали предводителя в меньшей степени, нежели волокуши, полные провианта, которые доблестные воины Болота доставили вместе с пленницами из Лесного племени. Их шеи отвязали от длинных жердей. Невольниц уже успели умыть, привести в порядок и даже приодеть в одежды своего племени, поскольку рядом возвышалась внушительная куча вещей, награбленных в Лесной деревне.

Путь от разгромленного лагеря соседей занял не слишком много времени. Такой военной удачи племя обитателей болота прежде ещё не знало. Многим из воинов впервые довелось убивать себе подобных. Хотя в племени и случались иной раз драки с поножовщиной, малочисленный болотный люд чтил наказ предков: разить насмерть только ради пропитания. Но землетрясение и последовавший вслед за ним кровавый шабаш будто лишил многих воинов разума и разбудил инстинкт убийства.

Свырь стал первым главой рода, который решился нарушить древнее табу. Причиной этому была неведомая беда, в одночасье выкосившая множество сильных молодых воинов, когда они направлялись в сторону от Гати для охоты на глухарей.

Поговаривали, что их убил злой болотный дух, чьё зловонное дыхание иногда долетало и до стоянки племени. Охотников хватились не сразу. Когда их нашли, тела лежали вповалку на болотных кочках у тропы, ведущей к лесу.

Никто из погибших даже не успел схватиться за оружие. Следов борьбы и ранений на телах мертвых воинов не было, но на их лицах и шеях проступали непонятные сине-багровые пятна. Этот год и без того не был успешным для охоты, а тут и вовсе некому стало кормить семьи.

Бескормица, а затем и наступивший голод подтолкнули предводителя к лихорадочному поиску решения. На другом краю Большого леса раскинулись обширные владения давнего соперника его племени – процветающего и могущественного Лесного народа, что издревле вызывал у Свыря и его соплеменников ноющую зависть и глухое раздражение.

За жизнью дальних лесных соседей день и ночь следили лазутчики – скорее из боязни и любопытства, чем из каких-либо преступных или корыстных побуждений. Общие охотничьи угодья, так или иначе, постоянно сталкивали Лесную и Болотную общины, поэтому лазутчики старались заранее предупредить своё племя, когда замечали за частоколом первые признаки приготовления к охоте.

Однако дело редко доходило до открытых схваток из-за добычи. Слишком грозными и решительными были воины Леса, не привыкшие уступать никому. К тому же весь их род был гораздо выше ростом и сильнее, чем кряжистые коротконогие дикари с болота.

Благо, охота на лесную дичь не была основным промыслом Клана Жёлтой Трясины, привыкшего питаться всем, что могло подарить болото: от клюквы, морошки, голубики и черники до уток, диких перелётных гусей, болотных куропаток и даже лягушек.

С наступлением холодов племя перебиралось по Гати из своих лёгких летних шалашей на край Большого леса – в глубокие земляные норы, тщательно замаскированные до поры валежником.

По трём сторонам зимней стоянки на расстоянии крика были устроены хитроумные ловушки из заострённых на концах брёвен, подвешенных на деревьях, и скрытые лёгкими длинными сучьями и лапником волчьи ямы с торчавшими на дне острыми деревянными кольями. Перед ямами в кустах были спрятаны туго натянутые между деревьями верёвки из сухожилий животных.

Но сейчас семьи клана ещё жили по-летнему в самом сердце Трясины, куда, помимо Гати, проложенной их предками в незапамятные времена и постоянно обновляемой по мере износа или провала стволов, лежавших в топи, подобраться было почти невозможно. Шалаши стояли на особых древесных помостах из связанных между собой сосновых стволов.

За несколько дней до землетрясения, терзаемый сомнениями, Свырь всё же сделал свой нелёгкий выбор. Болотное войско, вооружённое палицами, копьями, пращами и луками, совершило скрытный бросок к дальней части Большого леса до самых скал у реки. Там с наступлением темноты оно рассеялось по зарослям, охватив вражеский стан со всех сторон, и стало ждать сигналов от своих наблюдателей...

И вот теперь настал час триумфа Болота над Лесом.

Всё племя повылезало из своих жилищ, оплетённых ивовыми прутьями, чтобы поглазеть на пленниц. Низкорослые женщины болотного народа с неприязнью рассматривали статных синеглазых пришелиц, на прелести которых, не скрываясь, плотоядно пялились их юноши и мужчины, обступившие помост.

Свырь уже присмотрел для себя одну из них – высокую рыжеволосую красавицу, каких никогда не встречал в здешних лесах, и уж тем более на своём болоте.

Пленницы, чьи шеи и плечи ещё саднили и ныли от жердей и верёвок, а сердца готовы были разорваться от потери близких и постигшей их самих участи, стояли на широком помосте, который едва их вмещал, и из последних сил сдерживали слёзы. Гордость, впитанная с молоком матери, не позволяла им показывать врагам свой страх. Тёплый лёгкий ветерок со стороны леса, как будто стараясь приободрить, трепал их длинные волосы.

Свырь, наконец, удовлетворился осмотром живой добычи. Он довольно крякнул и присел на угодливо подставленный ему трон, сплетённый из ивняка.
– Славный народ Великой Трясины! – с необычным пафосом обратился он к присутствующим, развалившись на троне и осклабившись щербатым ртом. – Вот и наступил долгожданный день, когда мы с уверенностью можем сказать, что получили безраздельную власть над Большим лесом до самой реки. Нет больше Лесного клана!.. Наши отважные воины сделали всё, чтобы это чудовище, окружившее себя частоколом, и возомнившее о себе невесть что, наконец, издохло навсегда. С этих пор Клан Жёлтой Трясины не будет знать ни унижений, ни голода. Это говорю вам я, Свырь-Полуночник. Нет больше в Большом лесу силы, которая могла бы сравниться с силой Болотного племени. Каждый из вас должен запомнить этот великий день, ведь накануне его прихода все высшие силы были на нашей стороне!

Болотный люд загудел и закивал головами. Действительно, землетрясение не причинило болоту никакого вреда. Несколько шалашей обрушилось, подземный гул напугал людей, дух болота испустил зловонное дыхание сильнее обычного - только и всего.
– В память об этом великом дне, – продолжал Свырь, самодовольно оглядывая толпу, – я дарую вам всю захваченную добычу и пленниц. Разбирайте, кому что понравится, а с девушками и женщинами поступайте, как вам только заблагорассудится. Можете взять их себе в жёны или на потеху. Можете заставить их выполнять самую грязную работу и прислуживать. А пожелаете – можете просто убить. Ведь даже их боги отвернулись от несчастных. Значит, и относиться мы к ним можем теперь, как к законной добыче.

Племя встретило его слова восторженными криками. Пленницы стояли в полном молчании. Многие держали друг друга за руки. Девочки плакали.

Они понимали, что обречены.