[Проза] Повесть о том, как я роман писал…Глава 6. Часть 2

Глава шестая. Материк

Автор: @abcalan
Редактор: @mirta

Трудно идёт работа над романом: не хватает времени, которое отнимает работа в редакции районной газеты. И только выходные в распоряжении главного героя. Из этой главы мы наконец узнаем, куда увёз парторг Кольку Орлова, главного героя романа.

Разбудила меня тишина большого здания. Редакция занимала третий этаж с торца пятиэтажки, куда было навтыкано множество разных учреждений и организаций. Но в эти минуты здание пустовало, и ощущалась в нём какая-то лёгкость. Облегчение или избавление. Или всё вместе.

Часы на столе Барабаша показывали 8:00. И сам я был сейчас точным и собранным, как эти часы. Казалось, что в голове радостно позванивает, там работала невидимая никому электроника мозга.

Записка на столе. Начертано рукой Барабаша: «Отдыхай, отсыпайся! Забегу с утра. Завтрак занесу. Сергей».

Нифига себе! Завтрак он занесёт. Точно, сегодня же пятница. Впереди – два дня радости: никого не будет в редакции. На два дня редакция станет мастерской! А Барабаш ещё и завтрак принесёт. До утра можно спать.

И опять, как только принял горизонталь на диване, так сразу провалился в сон. Ещё немного добрать и можно садиться за «Любаву»…

Совещание проходило в Доме культуры районного центра. Возраст посёлка определить было трудно. Дома второй пятилетки стоят тут полвека, а десятой – разваливаются на второй год. Народ в них жил разный. Но как бы ни определяли, категорий получалось четыре: начальники и милиционеры, конторщики и бичи.

Ещё были живы очевидцы, которые рассказывали, что Дом культуры в конце двадцатых годов построили пограничники, разобрав для этого церковь и двухэтажный амбар какого-то купца, а заодно и дом его. С фасада Дом культуры подпирали колонны из крепкого, но не столь стройного, как хотелось бы, листвяка, внутри же был сумрачный зал на двести мест и щербатый пол, выгнутый в некоторых местах и скрипучий. Невозможно думать о красоте и гармонии, строя и отбиваясь днём и ночью от нападений владельцев строительного материала и прихожан церкви. Три раза за время строительства оскорблённые и ограбленные новыми властями люди поджигали будущий очаг культуры, но в конце концов он был достроен. Инородные тела и чуждые элементы частью перестреляли, частью отправили на стройки народного хозяйства вместе с престарелыми родителями, жёнами и малыми детьми. И зажил после этих событий трудовой народ вольготно и сытно, и удивительные произошли в его жизни перемены.

Сюда и привёз на колхозном автобусе парторг свою делегацию, собранную по разнарядке. Прохладный и сумрачный зал быстро наполнился гулом. Всего собралось человек восемьдесят.

Грузно опустившись на стул за столом президиума, первый секретарь райкома партии снял очки и обнаружил пронзительные глазки за мохнатыми чёрными бровями. Но где-то там, за этой жгучей пронзительностью, таились настороженность и беспокойство. Он оглядел в наступившей внезапно тишине зал, лицо его стало багроветь, мохнатые брови сошлись к переносице.

- Товарищи! – начал он зычным голосом…

На десятой минуте доклада Колька, сидевший рядом с какими-то стариками, спал крепким сном. Разбудил его дед:

- Вставай, тетеря, ордена будут вручать, а нам, кажись, знамя переходящее причитается.

На сцене вручали деревянные жетоны. Изготавливали их в местной мастерской из берёзовых кругляшей размером с большое блюдце. Жетоны были залакированы, по окружности шла вязь букв «Победителю социалистического соревнования в ___ квартале ____ года».

Их вызвали на сцену. Вязкий, нагретый, воздух, сонливость, обуявшая всех, слова, вязнувшие в этой вате, - всё растягивало и замедляло время и работу мысли. И вот Первый протянул парторгу руку для пожатия, потом – знамя, повернулся всем туловищем к залу и сказал дорогие сердцу сельчан слова:

- Молодцы! На сто один с половиной процента выполнили квартальный план. Всех доярочек района опередили.

После совещания сосновцы купили вскладчину ящик портвейна, и синий автобус покатил на берег реки. В тени густых и раскидистых ив, склонившихся к самой воде, было прохладно и безветрено. Знамя пылилось в автобусе, на берегу шло шумное обмытие. Парторг предложил ещё раз съездить в магазин. Толпа согласилась.

Через неделю после памятного для Орлова совещания Светланка, взволнованная, раскрыла перед мужем серую районную газету.

- Коль, смотри – ты! – На мутном клише с трудом можно было рассмотреть осанистого Первого, знамя, делегатов. – Да ты почитай, почитай. Тут и о тебе под снимком сказано: «Николай Петрович Соколов, передовой механизатор». Фамилию, правда, перепутали, но на фотографии-то ты, - не унималась женщина.

- Да ну тебя, растрещалась, - отмахнулся раздражённо Колька, мучительно соображавший, кому бы выгоднее продать два мешка овса, купленные для поросёнка ещё весной. Поросёнка он давно пропил, и теперь смотрел на эти мешки нехорошими глазами.

- Эх ты, бука, - толкнула локтем мужа жена. – ничего тебе не интересно. А нам с тёткой радостно.

- Да ты на фотографию посмотри – не то собака, не то человек! До того всё мутно и размазано…

В деревне газетой разжигали в печи дрова. Вадим Кулагин аккуратно разрезал страницы на четвертинки и положил в ящик туалета. Парторг Баторин, не читая, подшил номер газеты и бросил подшивку на стол в своём кабинете. Газеты можно было найти везде – в степи, в туалете, на огородах, в них заворачивали покупки и они же шли на самокрутки. Других не было. И все новости брали из той же газеты.

Перед глазами Светланки мельтешили буквы: «Все для блага человека, все во имя человека! (Из доклада первого секретаря райкома КПСС В. С. Чугунова на районном совещании животноводов по итогам II-го квартала).

На весь разворот газеты докладчик учил делегатов и весь район доить, пахать и пасти…

Первый… Вся страна поделена на первых и последних. Ого, за ночь я набросал 25 страниц. Это по издательским меркам – один авторский лист. Так у меня и «кирпич» может получиться.

Требовательно зазвенел звонок. Я отодвинул засов и открыл дверь. Барабаш с нарядной женой и большой пузатой сумкой. «Майдан прибыл, а с ним и матушка», - говорят на Нерчинской каторге зеки при явлении такой картины, предчувствуя знатное насыщение.

- Выспался, Борисыч?

- Давно. Уже пишу. Проходите.

- А мы вот с Зинкой решили шефство над тобой взять. Правда, Зин? – повернулся к улыбающейся жене Барабаш.

- Обязательно! – пропела Зина, поправляя в зеркале свои роскошные чёрные волосы, спадавшие на вязаную розовую кофту, огибая её слегка скуластое лицо с большими глазами, где сияла лукавая черемуховая золотинка.

- Вот кто зафиксирует нашу действительность? – бойко сказала Зинаида. – Такие же, как вы, наши современники. Ведь дело писателя не в океан вместе со всеми уплыть, а время своё сохранить.

- Это она так думает, - подхватил разговор Барабаш, - выкладывая на стол всякие вкусности и посуду. – Мы ненадолго. Сейчас уйдём.

- Мешать не будем. Серёжа всё прекрасно понял. Фиксируйте, фиксируйте! – пропела Зинаида.

Даже слова не успел вставить, только глупо улыбался.

Дверь за ними закрылась. В окно врывались лучи весеннего солнца. Циклона не было.

Вот так пока…

Ваше творчество стремится стать бизнесом, а бизнес рвётся в онлайн?
Ищете сервис для создания интернет-магазинов?
Прежде чем выбрать, задумайтесь, как бы вы поступили, если бы все интернет-магазины были стульями?
В этом посте @ivelon отвечает на самый главный вопрос о торговой платформе Pokupo.

дизайнер @konti