Время и фриланс. Часть 2. Фриланс в деревне и мышечная память

 Сообщество VP-Freelance снова радует вас нашей новой рубрикой "Время и фриланс" от нашего автора @azarovskiy, который делится с нами интересными историями из своей не менее интересной жизни ... Наслаждайтесь!

 В первом посте я допустил бестактность, вернее – оплошность, написав о не вполне развитой части человечества. Извиняюсь и исправляю: человечество никогда не будет вполне развитым. Не зря говорится, если бросить пить, то, как потом жить без мечты?

 Итак, я остановился на моём фрилансе образца 1977 года, когда я делал работу уровня кандидатской диссертации. И надо было решать проблему. (Попутно о мастерстве: видите в предложении два «у» - работу уровня? Таких сочетаний фонем желательно не допускать. А вот три «и» - извиняюсь и исправлю, возможно, звучат симпатично, к тому же «ь» усиливает извинение) Автор.

 Вообще, звуки, буквы, слова, предложения надо перекатывать во рту, на языке. Это мои личные наблюдения.

 Проблема заключалась в свободном посещении занятий. Есть такой вариант обучения. Для этого нужны два условия: студент должен быть отличником и писать научную работу. Первым я был, это не трудно, но обязывает, ибо человеку прививают «звёздную болезнь и вирус пятёрки». Состояние для меня мучительное. Никому не рекомендую. Для того, чтобы показать в ректорате свою научную работу и получить долгожданное свободное посещение занятий, я отказал заказчику, а начатую работу предоставил в ректорат. Так я стал свободным студентом, что очень быстро испортило меня: не стало главного – системности.

 Естественно, работу заказчика я переделал, сдал, помог найти ему оппонентов, он защитился. А я бросил учёбу и отправился в своё первое «автономное плавание» в океане жизни, думая попасть на Сахалин, где можно было заработать во время путины.

 Но мой приятель Сергей К, писавший неплохие стихи и учившийся заочно на истфаке, звал меня учительствовать в деревню. Почему-то он был уверен в моём «большом» будущем, а я вообще не думал об этом. Уверенность его подкрепили поэты и прозаики, которым понравились мои стихи на каком-то творческом вечере. В те годы практиковались выезды писательских бригад и литературные мероприятия. У нас были «Огни БАМа». В памяти моей остались фамилии – Виктор Коротаев, Виктор Вучетич, Ольшанский (не помню имени, по-моему, писателей с такой фамилией несколько). Отец Сергея К. был кандидатом филологических наук и тоже был уверен в моём будущем, которого я даже не представлял.

 Сергей договорился в РОНО одного из районов, и мы с ним стали воспитателями в живописном пионерском лагере, куда, кстати, приехали на практику некоторые мои однокурсники, которые передали мне, что в ректорате и деканате весьма озабочены моим будущим. Но почему меня не беспокоило моё будущее? Более всего меня тревожило отсутствие системы, из которой добровольно выпал. А потому я обязан был создать для себя собственную систему образования, которая рано или поздно выработает свой метод. А метод – это всё. Такая мечта была главнее дум о будущем…

 Осенью мы отправились в школу. 1 сентября 1978 года запомнилось мне тем, что «сельская интеллигенция» и колхозное начальство обильно выпивали в колхозной столовой и желали самим себе успешного учебного года и трудовых успехов. Это были симпатичные и хорошие люди. Но именно с той поры я понял, что даже маленький коллектив делится на несколько противоборствующих групп. Всякий талант должен избегать коллектива, если только он не самоубийца.

 Вернёмся к расовым и национальным вопросам, решение которых зависит от места проживания. Сергей К. был женат на моей землячке, Саше, в которой явно проглядывали монголоидные черты её предков. Была она конопатой, весёлой и симпатичной девушкой. Но русской она могла быть в родном Забайкалье, а в полу-украинском селе Сашу считали моей родной сестрой, буряткой, каковой, наверное, и была её далёкая прародительница. На известном нам расстоянии, километров на триста во все стороны, не было ни одного нерусского человека. И ни одного враждебного взгляда на этом пространстве мы не заметили, кроме обыкновенного любопытства, присущего всем людям. Владимир Ильич Ленин, как всегда, прав: по части русскости пересаливают нерусские люди, на определённом этапе истории оказавшиеся русскими. Ведь «русский» – не только национальность, но и определение, приложение, причастие, прилагательное.

 В общем, я стал учителем русского языка и литературы, попутно ещё каких-то предметов, ибо в сельской школе никогда не хватает учителей.

 Далее выяснилось, что более половины «сельской интеллигенции» и колхозного начальства учится на заочных отделениях в разных учебных заведениях. Можно было брать заказы и зарабатывать. Темы были разные, культура, образование, мелиорация, но превалировало сельское хозяйство.

 Я выпросил в сельском Совете старую печатную машинку, без которой жизнь представлялась бессмысленной. Дело в том, что в армии меня обучили слепому буквопечатанию. По этой причине у меня развита мышечная память до такой степени, что ночью, на ощупь, могу положить пальцы на клавиатуру и начать печатать. Это огромное достижение для умственной работы. К тому же система букв дисциплинирует и обязывает мыслить направленно.

 Проверяя по ночам ученические тетради, просиживая над курсовыми и рефератами заказчиков, описывая свои представления и перерабатывая тексты, я думал, что такие работы надо не только писать, но и выпускать их в периодике и книгах. Это должно понравиться заказчику!

 И вот однажды…

 @azarovskiy

Контакты для приема работа:

• telegram: @galinak777
• почта: [email protected]