Котоистория от Саши: мимими

  Котики нынче вообще в тренде, а на Голосе – и подавно. Я щетаю, что тренд хороший и нуждается в поддержке с моей стороны. Искусство фотографии мне недоступно, поэтому поделюсь сейчас котоисторией из поросшего быльём прошлого.   

   Было мне тогда лет четырнадцать, и жил я, внезапно, с родителями. И случился особенно морозный январь, даже по сибирским меркам. Около недели стояли морозы 35-40 градусов, и не было им видно ни конца ни края. Мы жили в частном доме на окраине города, и дом наш делился на две половины. Таким образом, за стеной жили совершенно посторонние и вечно неуместные соседи, и мы их безмерно любили.  

    Окна дома затягивало инеем, при каждом открытии входной двери внутрь вваливались клубы ледяного пара, и на улицу мы выходили только по неотложным хозяйственным и сугубо личным делам. Удобства во дворе (а точнее – в огороде) в такую погоду кажутся особенно неудобными. К тому же систематически надо было бежать за водой на водокачку, или тащиться за дровами и углём. Да, и нельзя было сбрасывать со счетов свиней и кур, которые, невзирая на морозы, по-прежнему хотели насыщать свои организмы, а что касается свиней, так те и попросту постоянно хотели жрать.   

   И вот одним студёным утром за кухонным окном раздался жуткий нечеловеческий вой, проникающий в дом даже через двойные рамы. Честно говоря, никогда больше в жизни не слышал ничего подобного: это были утробные, злобные и монотонные завывания. Вопли издавала грязно-серая крупная кошка, и казалось, что она уже не жилец. Тем не менее, мой отец вышел наружу, подобрал и снёс животное в постоянно отапливаемую баню, которая по совместительству была поросячьей кухней. 

     Позже выяснилось, что кошка имела счастье проживать у наших соседей, чем-то там перед ними провинилась, и её в буквальном смысле вышвырнули на мороз. Обезумевший замерзающий зверь всю ночь ходил и орал под окнами, а поскольку дом-то, в конечном итоге, один, то утром она оказалась под нашим окном, где и дождалась, наконец, сочувствия. 

     Соседи, конечно, проявили себя не с лучшей стороны, но, говоря откровенно, отношения с домашними питомцами у них всегда были специфичные. Никогда, например, не забуду вопли их старого пса, от которого они попытались избавиться, скормив ему кусок мяса с иглами. 

   Но я отвлёкся. Вернусь к милой котоистории.    

   Никто не верил, что зверюга выживет. Но она одыбала, начала есть и самостоятельно передвигаться. Неровная, грязная и облезлая шерсть, обмороженные уши, изъязвлённый розовый нос и злые зелёные глаза – это была самая угрюмая кошка, какую только можно себе представить. После выздоровления мой папаша определил её в глинобитную стайку, в которой счастливо сожительствовали свиньи и куры. Счастливому сожительству способствовала перегородка, разделяющая помещение на куриную и поросячью секцию. Перегородка была не ахти какой, но играла чрезвычайно важную роль: без неё млекопитающие давно бы закусили пернатыми, потому что такие у них, понимаешь, суровые нравы.  

   Но для кошки перегородки не существовало. Зверюга одинаково презирала и свиней, и кур и свободно перемещалась в пространстве сырой и тёмной стайки, развлекаясь охотой на крыс. Крысы такому обстоятельству были не рады, зато мой папаша заценил и горячо одобрил охотничьи и бойцовские навыки гостьи (ибо трус от семейства кошачьих не охотится на крыс, если кто-то не знал).  

    Итак, кошка заслужила своё право жить и радоваться жизни. Но радоваться она не умела. Хорошо помню, как той же весной она часто сидела на крыльце, греясь в лучах апрельского солнца, щуря свои зелёные глаза и с хозяйским видом оглядывая подворье. Отмороженные уши отвалились, нос почти зажил, и шерсть была практически в порядке. Но во всём облике животного было что-то зловещее. Она не благодарила за еду. Она никогда не мурлыкала, и глядела на людей как на врагов, с которыми в силу каких-то нелепых обстоятельств ей приходится жить бок о бок.

     Тем смешнее было имя, которое этой зверюге дала моя маленькая сестра, которой тогда было шесть лет. На центральном ТВ в ту пору шёл воскресный телевизионный сериал про медведей Гамми. И одну из главных героинь там звали Солнышко. Может быть, медведи так запали моей сестре в душу, а может быть, на неё произвёл такое глубокое впечатление вид злобной грязной кошки, греющейся на весеннем солнце. Но безухая кошка стала Солнышком.

    Летом Солнышко развернулась от души. Поев утром дома, она отправлялась кошмарить соседских котов и кошек, проверяя содержимое их летних открытых кормушек. Никто не смел её трогать, пока она не насытится, и угрюмый взгляд её зелёных глаз останавливал любого, кто пытался что-нибудь возразить. На закуску это странное животное предпочитало свежие огурцы, и наши отношения с соседями (не только с теми, кто едва не убил Солнышко) обострились, потому что зверь поедал огурцы прямо в парниках, оставляя предательский огрызок болтаться на ветке в качестве неопровержимой улики. Впоследствии Солнышко приучила к огурцам и своих котят, и у нас было целое поколение кошек, знающих толк в свежих огурцах. Невозможно было спокойно покрошить салат: обязательно поднимался крик и ор – поделись, сволочь! 

    Помимо искренней любви к крысиной охоте у Солнышка обнаружилась ещё одна особенность. Она жутко ненавидела собак. Но в отличие от большинства прочих котов и кошек, делающих это пассивно, Солнышко оказалась всегда готова перейти к активным антисобачьим действиям. И, что самое интересное, жгучая ненависть, по-видимому, придавала ей дополнительные силы, и она всегда выходила победителем из этих схваток. Окрестные шавки теперь предпочитали держаться подальше от нашего двора или, по крайней мере, не подавать голос вблизи наших ворот, ибо ничто не бесило Солнышко сильнее, чем собачье тявкание.  

   Ещё она ненавидела детский плач. Отлично помню, как однажды мой трёхлетний брат устроил истерику, упал ничком на пол и завыл, а Солнышко внезапно налетела на него и в исступлении вцепилась ему в затылок когтями и зубами. И хотя это было немного страшно и неожиданно, всё же нельзя было не рассмеяться, когда он стал умолять кошку: «Не надо! Не надо, пожалуйста!» Но безжалостный зверь только продолжал кусаться, пока его не оторвали от ребёнка.

    В конце того лета настрадавшаяся Солнышко не смогла выносить котят. Два голых и красных тельца лежали на дощатом грязном полу в дровянике, похожие на мёртвых крысят (мда, для Солнышка это, пожалуй, было бы оскорблением). В любом случае, придя в себя, несостоявшаяся мамаша их просто сожрала. Солнышко всегда была чужда сантиментов. 

  Котята у неё впоследствии всё-таки были, и вполне здоровые, хотя она никогда и не приносила больше одного-двух за раз. Матерью Солнышко оказалась тоже вполне добросовестной, хотя, впрочем, я никогда и не слышал о кошках, пренебрегающих материнскими обязанностями. 

   Думаю, для составления портрета Солнышка я привёл достаточно штрихов. Напоследок расскажу лишь о её смерти, чтобы портрет не получился слишком солнечным и светлым.

    Солнышко погибла года через три после своего у нас появления. Причиной её безвременной кончины оказался наш цепной пёс, Джек. Джек не был злым псом, он был стар, и его вполне устраивала цепная жизнь до такой степени, что, когда его отпускали, чтобы он побегал, он возвращался назад уже через двадцать минут и жалобно скулил, добровольно отказываясь от ненужной и тягостной свободы.

   Солнышко ненавидела Джека, как и всех собак, но он был крупным псом и к тому же вёл себя относительно спокойно. Так что до поры до времени открытых конфронтаций удавалось избежать. Однако длительный худой мир часто завершается доброй ссорой.

   Однажды осенью моя сестра вышла на крыльцо, и Солнышко уже сидела там, наслаждаясь последними яркими солнечными лучами, в точности так же, как и в те далёкие апрельские дни, когда она получила своё странное имя. Солнышко сощурила свои зелёные глаза, но сеструху мою одобрила. Так и остались они на крыльце вдвоём, молча понимая друг друга и разглядывая осеннее голубое небо. Но немногим спустя из своей будки вылез Джек, загремел цепью и глухо гавкнул.

   Ну,  взбрехнул пёс что-то там сам себе, что же тут, собственно, такого? Но Солнышко порвало. Как этот холоп мог нарушить такую идиллию? В одно мгновение утратив контроль над собой, Солнышко кинулась в свой последний бой. Джек просто раскрыл пасть и сомкнул зубы на теле кошки. И это был финал. Пса загнали в будку, но он, по сути, и не был ни в чём виноват. Солнышко лежала на сырой земле и не подавала признаков жизни. Все были растеряны, а последний котёнок Солнышка – Агафон, который, в общем-то, уже был взрослым и самостоятельным – тёрся мордой о тело матери и по-настоящему плакал навзрыд.   

П.С.: забыл рассказать один интересный эпизод. Пусть он будет бонусом для тех, кто осилел. Солнышку таки довелось встретиться «лицом к лицу» со своими бывшими хозяевами. Было это так. 

   Хотя в каждой половине дома у нас был свой подпол, небольшое пространство под непосредственно полом всё равно было общим. На этом основании Солнышко считала весь этот нижний мир своей территорией и систематически ходила там дозором. И вот в один прекрасный день кто-то из соседей полез в подполье за какими-то там соленьями, мочёной репой или чем-нибудь ещё. Открывают они люк в полу, а оттуда выскакивает хорошо знакомый агрессивный чёрт из табакерки. Не знаю, как там ни с кем не случился сердечный приступ и как обошлось без человеческих жертв. Но Солнышко им по-своему отомстила, и в этом, наверное, есть высшая справедливость.