[Проза] Аджиамбо 4

Автор: @ondantr
Редактор: @nikro

Африка - опасный и загадочный континент, который меж тем всегда манил к себе путешественников различного рода.
Что принесет эта встреча команде и маэстро?

Первая часть, Вторая часть, Третья часть

Аджиамбо 4
(рассказ из цикла «Пряности»)

– Да, память у вас – дай бог каждому, – проворчал Гонсалу, у которого свело живот судорогой голода. – Даёт работу вашему языку. Этот папа жил сто лет назад. Нельзя ли сократить ваш рассказ?

Монах с таким осуждением посмотрел на моряка, что Родригу поторопился исправить бестактность своего помощника.

– Нет, нет. Святой отец! Продолжайте. Это всё вам поведала та монашка, в которую вы влюбились?

– Вот именно, благовоспитанный сын мой. Вот именно. Много лет спустя, Господь вразумил меня, что эта смазливая биргитинка, просидевшая всю юность в монастырском затворничестве, вместо любви к Спасителю нашему, воспылала похотью к служителям божьим. Извращенка! Обязательно монаха ей подавай. Вот она и отправилась в Святую землю, сделав вид, что ей приспичило поклониться Гробу Господню, а на самом деле у неё на уме было совсем другое. Она бредила былой славой и богатством храмовников. Ей нравились бравые госпитальеры. Это она убедила меня принять постриг. А я, как последний мул в караване воинства христова, покинул Кастилию, надел сутану и последовал за ней, пылая страстью, – монах истово трижды перекрестился, потом поднялся на ноги и плюнул за борт.

– Да, сюда-то вас, каким ветром занесло? – уже не выдержал Мигель.

– Промысел божий, нетерпеливый сын мой. Терпение – истинная добродетель овец божьих. Господь наш – Иисус и не такое терпел. Думаю, он испытывал меня, искушая страстями телесными. Много дней я провёл возле биргиттки, вкушая по ночам тайную любовь в постоялых дворах, словно пьянчужка – крепкое вино. Да и не до вина мне было. Днём раскаянье терзало мой помутившийся разум, изводя душу хуже самой страшной пытки, а ночью я снова шёл к ногам проклятой грешницы, бессчётное число раз нарушавшей обет целомудрия. Но, – указательный палец монаха взвился в воздух, обтрёпанные рукава сутаны обнажили худое запястье.

– Но. Бог наш велик и милостив, а Иисус – сын человеческий открыл глаза мне, позволив увидеть, как однажды биргиттка совокуплялась сразу с двумя иоаннитами в заброшенном сарае рядом с крепостью госпитальеров на острове Кастелоризо.

– Где это? – спросил Родригу, вспоминая изображения Палестины на своём Портулане.

– Небольшой греческий остров недалеко от побережья. Мы с ней бежали туда после поражения госпитальеров и венгерского короля Сигизмунда в битве против османов. Султан позже пытался штурмом взять Константинополь, но неудачно. А мы решили больше не испытывать благодать Господню.

– И что было дальше? – с обречённым видом спросил Гонсалу, с тихим звуком выпуская газы, образовавшиеся после спазма в животе.

– Да, да. Мы слушаем, – поддержал помощника капитан, догадавшись, что многоречивость монаха – это следствие недостатка общения с христианами и, что без святого отца они не обойдутся, если хотят заполучить еду.

– Я оставил грешницу на попечение её обожателей, потом исповедовал ненадлежащим образом хозяина греческой галеры, а за это он переправил меня на Кипр. Там, в одном из монастырей, суровый, но благочестивый аббат отпустил мне грехи, приговаривая: – А ще кто, епископ, или пресвитер, обращающагося от греха не приемлет, но отвергает: да будет извержен из священного чина. Гнушающийся ими, должен быть извержен, ибо противится воле Бога. Нет греха, побеждающего человеколюбие Господа... Вот так и был я наказан за монашеский блуд пятнадцатилетним отлучением от Святых таинств и возложено на меня исполнение подвига обращения в истинную веру язычников. Переправили меня сначала в Палестины, где ходил я по землям сарацин, убеждаясь в их неискоренимой ереси. Иудеи сняли с меня бронзовый крест в обмен на хлеб. Был бит неоднократно, но не до смерти, маврами, берберами, племенами Суахили, пока не дошёл до большой реки, протекающей вон за теми холмами, где и пребываю среди чернокожих заблудших овец, стараясь обратить их сердца и взоры к Богу праведному.

– Ну и что? Получается? – язвительно спросил Гонсалу.

– Определённые успехи есть, – смиренно сказал монах, потупив взор.

– И, какие же?

– Вас, хотя бы не убьют и не зажарят на костре, чтобы потом обглодать ваши косточки и выбросить жадным тощим гиенам или собакам. Так мои овцы поступали ещё совсем недавно со всеми чужаками, попадающими на эти земли.

– Эх! – воскликнул Боаш. – Я так хочу есть, что сам отрубил бы собственную руку и зажарил её на костре.

– Ах! – всплеснул руками священник. – Дурья моя башка. Есть за мной грех. Слишком много говорю и забываю о нуждающихся. Вы – из Кастилии?

– Мы – португалы, – гордо сказал Гонсалу, кладя ладонь на рукоять мачете.

– И долго вы плыли по морю? – монах разглядывал свежие заплаты фальшборта и потрёпанный такелаж каракки. – Таких галер я не видел, – священник поправил сутану и посмотрел в сторону берега.

– Достаточно долго, чтобы исчерпать все запасы, – сказал Родригу, – справедливо полагая, что монах не так прост и странен, как кажется.

– Если ваша лодка на воде, так зачем дело встало? – воскликнул священник, направляясь к трапу. – Поехали, познакомлю вас с королем этой страны.

– С королём? – удивился капитан.

– Вы всё увидите. Или еда вам больше не нужна?

– Гонсалу! Останешься на судне. Пять человек – со мной.

– Захватите с собой корзины или мешки, – добавил монах, перенося ногу через борт. – Туземцы нарвут для вас плодов и отдадут весь хлеб, который у них есть с собой

– Вот это – истинная благодать и любовь к ближнему, Святой отец! – весело сказал Гонсалу.

– Если не вернусь к вечеру следующего дня – снимайтесь с якоря и отправляйтесь обратно домой, – шепнул на ухо помощнику Родригу.

– Я бы аркебузы захватил, – так же тихо посоветовал Гонсалу.

– Вряд ли они помогут. Пока после первого залпа перезарядим, нас десять раз проткнут копьями. Судя по бравому виду тех парней, – капитан подбородком показал в сторону берега, – их не испугаешь выстрелом.

– Ладно, – с мрачным видом сказал Гонсалу. – Господь не оставит, а Святая Дева Мария заступится перед Иисусом за нас, грешных. С Богом!

дизайнеры @orezaku