Кем работать гуманитарию в США или как я учил детей математике

Статья @lologom для сообщества «Русское Зарубежье» @vp-zarubezhje.

Как известно, американцы жуткие трудяги. Работать в Америке почетно, а бездельничать стыдно. Вдобавок, работающий человек получает за свои труды какие-никакие доллары.

Поэтому, будучи по натуре бездельником, я все равно вынужден работать, подрабатывать, искать халтурки, и т.д. и т.п. В результате, я перепробовал некоторое количество разных профессий, и вот пришло время поделиться этим секретным знанием: чем заняться в США человеку с гуманитарным образованием.

Прошлой весной меня внезапно завербовали учителем математики. Совершенно случайно на пикнике в парке я познакомился с женщиной из России. Разговорившись, мы выяснили, что учились в одной и той же математической школе. Женщина решила, что это знак свыше, и заявила, что я буду учить ее ребенка математике. Я попытался возразить, сказать, что в математической школе я учился в гуманитарном классе, но возражение принято не было. Решили, что осенью я начну вести математический кружок для русскоговорящих детей города Чикаго.

За лето я немного подтянул теорию дошкольной педагогики, проконсультировался с профессионалами и почитал соответствующую литературу. Подготовился, как мог. И вот наступил час икс. Я пришел домой к своим будущим ученикам и постучал в дверь.

Женщина огласила на весь дом: «Дети, пришел ваш учитель. Будете знакомиться?». Мальчик трех с половиной лет с огромной скоростью пронесся мимо нас на пути из одной комнаты в другую и отчетливо прокричал: «Нет!». В том смысле, что ни с каким учителем он знакомиться не будет ни при каких условиях. Его сегодня уже продержали весь день в американском детском саду, и всякой учебой он сыт по горло. Вот чем бы он полакомился, так это арбузом. Как насчет прямо сейчас покормить его арбузом?

Еще в доме была девочка четырех лет. Она не спешила публично выказать учителю свое пренебрежение, но сразу стало понятно, что в целом она поддерживает мальчика и разделяет его чувства по поводу учебы и возможно даже по поводу арбуза.

На мое счастье арбуз оказался гнилым, и его выкинули. Детям не оставалось ничего, как отвести меня в комнату, где предстояло заниматься математикой. Там был диванчик, стол, но также были шведская стенка и качели. Я как мог агитировал за то, чтобы сосредоточится у стола, но мальчик остался непреклонен. Он качался на качелях, лазил по лестнице, а ко столу подошел только несколько раз, чтобы забраться на него и прыгнуть на подушки.

Девочка будто бы на секунду подумала, что надо идти к столу и заниматься математикой, но как только поняла, что есть и другие опции, твердо решила, что о математике и думать нечего, надо бороться за право качаться на качелях. Ведь качели одни, а детей двое (то, что она сделала это наблюдение, вселило в меня веру, что предрасположенность к математике у нее все же имелась).

Мальчик чистосердечно признался, что математику он терпеть не может, хоть и не знает, что это такое. Мне оставалось только констатировать: «Значит не любишь математику, а любишь акробатику», на что он несколько вызывающе прокричал, что так оно и есть, хотя, подозреваю, об «акробатике» он имел представления не лучше, чем о математике.

Дальше я опробовал несколько хитростей. Сначала я думал заманить к столу девочку и начать заниматься математикой с ней. Мальчику бы стало интересно, и он бы тоже подтянулся. Этот план с треском провалился. Потом я объявил, что математикой мы заниматься не будем, а вместо этого будем играть в игры. Но эти новости тоже не вызвали энтузиазма. Наоборот, детям надоело раскачиваться на качелях и прыгать на подушки со шведской стенки, и они ломанулись на кухню, в надежде, что какая-нибудь еда все же подоспела. Вдобавок, за последние пять минут мальчик успел соскучится по маме.

Вернулись они уже с женщиной. Она решила помочь мне с организацией учебного процесса. Ей удалось собрать детей у стола, и на какие-то тридцать секунд я даже завладел их вниманием. Успел объяснить им правила простой математической игры и наконец-то увидел живой интерес. Впрочем, это был интерес в глазах женщины. Девочка сказала, что играть не хочет, а мальчик сказал, что хочет, но только не в это, а в лего или в роботов.

И все же хитростями и глупостями мы вынудили их сыграть одну партию. Закончилась она победой девочки, но никто, кроме нас с женщиной этого не понял, потому что, как оказалось, те тридцать секунд детского внимания были лишь миражом в пустыне моей педагогической беспомощности.

Позже я показывал детям игру, принесенную с собой, демонстрировал им выполнение заданий, которые в литературе описаны, как самые увлекательные для ребенка. При этом я всеми правдами и неправдами пытался вовлечь детей в процесс, но получал лишь мотание головой и «не хочу» от девочки, и удаляющийся топот босых ног от мальчика (за весь вечер я не помню секунды, что бы он замирал на одном месте, и даже во время игры он делал ходы, проносясь мимо стола на огромной скорости).

Итог нашего занятия женщина подвела одной фразой: «Не доросли вы до математики, дети». На что дети с облегчением и нескрываемой радостью единодушно закричали: «Да!». В их интонации чувствовалось, что сегодня они одержали великую победу, и теперь испытывают неподдельное счастье, возможное только после удачного саботажа.

А я вернулся к поиску других способов заработка.

Иллюстрация автора

Из Чикаго, ваш @lologom