[Моя вторая заграница] Один день с друзьями или путешествие в Боголюбово

vp-zarubezhje Креветки

в goldvoice

Статья @irinadob550 для сообщества «Русское Зарубежье» @vp-zarubezhje.

Каким бы душевным ни было общение с родителями, со скуки бы дома сдохла! Ну, день-два - хорошо. Морковку прополешь, на родник за водой съездишь или на речку - слепней покормить...

Но не каждый же день? В общем, если бы не друзья, пребывание дома не имело бы и половины своей прелести.

Дома я общаюсь, в основном, с Наташей, о ней я писала в статье “Моя вторая заграница - театр, французы и друзья”. Мы провели вместе почти год в городе Комсомольск Ивановской области. Я работала там корреспондентом сельхозотдела в районной газете, а она - преподавателем по классу скрипки в музыкальной школе. Жили в общежитии Торфяного техникума, уже из этого названия понятно, что город окружали торфяники. Из-за них поезд Иваново - Комсомольск ехал со скоростью 18 километров в час бесконечно долго - почва слишком зыбкая была, не разогнаться. Зимой едешь - темно, и только лапы еловые по окну шуршат. И снег с них сыпется - романтика. Целый поезд молодыми специалистами был забит, с побывки возвращались.

Комсомольск мы забыли, как страшный сон, но у нас остались мы.

Когда я приезжаю, мы с ней всегда выбираемся куда-то. Садимся в ее машину и шерстим Ивановскую или Владимирскую области. Там есть что посмотреть! Суздаль весь уже исходили, в Плесе несколько раз были, но самой желанной целью было Боголюбово, точнее, церковь Покрова на Нерли в полутора километрах от него. Я прочитала о ней у Вознесенского в период острой любви к нему, считай, лет в 16. Он назвал эту церковь “самой женственной кувшинкой русской архитектуры”.

Тогда рядом с ней существовала колокольня. В ней сушили сено. Сторож разместил Павлова на ночлег на этом поднебесном сеновале. Затаившись, не дыша, он сверху наблюдал за изменением ее состояний. Ее светлые дуги отражались в воде. Два ее рассветных часа волшебны.
Сначала она была сумеречно-серой, потом стала голубой. Затем зарделась смущенным розовым. Затем обрела ровный желтый спокойный цвет. «Это как женщина, все познавшая» - взволнованно рассказывал он, воровски пряча свой голубой взор, теперь понятно, откуда похищенный. Потом она стала белой.

Леонид Павлов - это архитектор, который перед тем, как начать работать над проектом станции метро “Добрынинская”, провел ночь у церкви Покрова на Нерли, чтобы увидеть ее на рассвете. Эта церковь входит в список ЮНЕСКО и считается самой красивой церковью в мире. Туда-то мы и собрались этим летом.

Про второе желание тоже скажу, но вряд ли мы сейчас туда поедем. Это - усадьба Храповицкого. Тоже заманчиво, но ехать до нее дальше, чем до Боголюбово километров на восемьдесят. В другой раз или по дороге куда-нибудь. Может усадьбу, кстати, и подреставрируют к тому времени.

Усадьба Храповицкого в Муромцеве

Мы договорились встретиться на автовокзале. Там меня ждал Ромка, Наташкин муж, а она сама в машине на стоянке сидела. Муж - недавний, до него она за Васей замужем была - пианистом того же театра, где она когда-то работала. Первая любовь. Не говорю, что неудачная, просто первая. Последние пару лет брака они уже не жили вместе, но дружили грустно.
А Ромка Наташу со второго класса любил - безответно, ботаников не любят в школе. И когда через много лет встретил случайно, то не отпустил ее больше.

Четвертой была Маша - дочка Наташи, в таком составе мы и направились в Боголюбово.

Когда мы доехали, я с большим удивление узнала, что до него от Иваново - почти сто километров! Вообще не заметили ни времени, ни расстояния! Мы, правда, по дороге во Владимир завернули, кофе попить. Из достопримечательностей только Золотые Ворота видели, мимо проезжали. Золотые Ворота - это второе разочарование моего детства, оказалось, что они - не золотые! А первым разочарованием была Красная площадь, потому что не красная.

Золотые Ворота

Общественный транспорт к церкви не ходит, на машине подъехать тоже нельзя. Само село проскочишь за минуту и не заметишь, что оно уже кончилось. А когда-то это был город, причем, один из крупнейших в Древней Руси! Его основали в 1158-м году по приказу князя Андрея Боголюбского. Когда тот проезжал мимо этого места из Владимира в Ростов, ему пришлось заночевать здесь, так как лошади встали и не захотели дальше идти. В ту ночь Андрею привиделась Матерь Божия. В честь этого явления и было заложено поселение с замком, который князь сделал своей загородной резиденцией.

Остатки княжеского замка сохранились, на них был позднее построен Боголюбовский женский монастырь. Кстати, замок - единственное строение гражданского типа периода домонгольской Руси, дошедшее до наших дней, пусть и частично!

Навигатор привел нас в какой-то тупик, упиравшийся в железную дорогу. Перед нами ехали всадники, они повернули туда, куда ехать было нельзя: охраняемый объект, забор, ворота на замке. Но очевидно, объездные пути были, и местные их знали, потому что они каким-то образом оказались на лугу у церкви раньше нас.

Мы спросили дорогу у женщины, кормившей в махровом халате кур. Она ответила: “Оставляйте машину на пустыре и идите через железнодорожные пути, там в заборе дыра есть.”
Ладно, полезли. Машка была в босоножках на платформе, она - маленького роста и всегда на каблуках ходит. Между рельсами - крупный гравий, ноги переломать можно. Пришлось вернуться, чтобы переобуть Машку - у Наташи на такой случай всегда кроссовки в багажнике лежат.

Потом Наташкина подруга, узнав, что мы в этом месте пути переходили, ужаснулась: “Дуры,- говорит, - вы, что ли? Там “Ласточка” на Москву летит со скоростью 200 километров в час, вжить - и она уже усвистала!” Мы содрогнулись, но я успокоила нас постфактум, сказав, что “Ласточка”, скорее всего, утром и вечером ходит. Но до конца в ее расписании я не была уверена. И что нас селянка сюда послала? Станция с пешеходным мостиком совсем рядом!

Сразу за мостиком начинался Боголюбовский луг. Он тоже какой-то особый, с уникальной флорой. Большой, 153 гектара, на нем растет чуть ли не 200 видов различных цветов и трав. Среди них - охраняемые ирис сибирский и кувшинка белоснежная. Нас удивило, что луг не зарастает кустарником. Наверное потому, что его заливает постоянно - он в пойме рек Клязьмы и Нерли находится.

О, платочки продают из козьей шерсти, хозяйки утверждают, что они вручную связаны. Красивые и недорого, просто не надо, ни к чему они мне в Голландии.

К церкви вела извилистая дорожка, мощенная неровной формы плитками. Это даже хорошо, что к ней только пешком пройти можно, к ней лучше постепенно приближаться.

Мы побродили немного у реки в поисках лучшего ракурса. Пришлось, правда, подождать одну парочку - девушка и молодой человек по очереди фотографировались на фоне церкви. Главное, фотографировали они не друг друга, а селфи делали. Смешно.

Приятно, что попрошаек у церкви не было, только колхозные дети обещали "эх, прокатить потом до станции". А женщина, что была у них за старшую, еще за фотографии отвечала. Говорила, что все фотографии сделаны Андреем Пахомовым, он уже двадцать пять лет фотографирует только эту церковь в разное время дня и года! Этакий Клод Моне от фотографии: Руанский собор утром, Руанский собор вечером… Купим что-нибудь обязательно, но на обратном пути.

Хороша же она! Андрей Боголюбский ее в 1165-м году построил, в память о своем погибшем сыне Изяславе, который пал в бою с булгарами.
Церковь стоит на искусственном холме на стрелке рек Нерли и Клязьмы, его высота - шесть метров. Каждую весну холм заливает во время половодья, и храм стоит как бы на острове, только на лодке подплыть можно. Глубина фундамента - около пяти метров, этого было достаточно, чтобы церковь не пострадала от наводнения.

Высота церкви - около 20 метров, внутри она совсем маленькая. Стены - голые, фрески еще несколько столетий назад ободрали. Я постояла, прислонившись щекой к стене, чтобы почувствовать древность. И вышла.

А вы знаете, что эту красоту чуть было не сломали! Приход был бедным, содержание церкви - убыточным, и в 1874-м году настоятель Боголюбского монастыря добился разрешения разобрать храм. Из ее камней хотели возвести новую монастырскую колокольню. К счастью, денег на это варварство не хватило, и церковь оставили в покое.

С собаками в церковь, конечно же, нельзя. И даже близко к ней подойти не разрешалось! Но маленькому терьеру вести это - до лампочки, он лаял жалобно и никак не отпускал свою хозяйку, привязавшую его к дереву. Она то и дело возвращалась к нему, а он опять лаял. Идите, говорю, спокойно, мы позанимаем вашего пёсика. Втроем гладили, вроде замолчал.

Фотографию было трудно выбрать. Одну, зачем много. Наташке понравилась фотография “с высоты птичьего полета”, я еще подумала, что она при помощи дрона сделана. Но нет. Женщина показала на другой снимок и сказала, что подобный уже нельзя сделать, этот был последним. “ЛЭП видите? Эту опору в феврале убрали, с нее фотографировали.”
Сзади раздался голос: “А вот где на этом снимке церковь, а где - ее отражение?” На фото были две совершенно одинаковые церкви, как в зеркале. Я наугад ткнула в нижнюю:

Эта, - говорю, - настоящая!
А вот и нет! - Сказал мужчина и перевернул снимок.

Никакой разницы!

А вы откуда знаете?
А я с Андреем вместе был, когда он снимал. Уникальное утро тогда было, совершенно безветренное.

Но я выбрала другую фотографию, на закате. Выбирала не глядя, крутанулась с закрытыми глазами и открыла глаза. Что первое увидела, то и взяла.

Еще по дороге туда нам встретились какие-то женщины. Они так возвышенно о церкви говорили и называли всякие термины, относящиеся к зодчеству владимиро-суздальской школы. “Культурные”, - хихикнули мы. Ладно, посмотрим, какие мы возвращаться будем, может, еще хуже. Терминами не сыпали, но шли какие-то измененные.

Назад скучно ехали, устали слегка. Приехав, зашли в магазин “Читай-город”, мне кое-какие книги надо было посмотреть. (Пишу об этом исключительно из-за чудесного диалога, о котором мы теперь точно каждую нашу встречу вспоминать будем). Заходим, просим работницу магазина посмотреть в компьютере нужную книгу:

Скажите, пожалуйста, у вас есть Марк Шагал, автобиография.
Кто автор?
Марк Шагал.

Мы сдержались, а Ромка зажал рот и убежал смеяться в отдел фантастики. Спасибо работнице за доставленную радость! Если что, я знаю, что книга “Моя жизнь” называется, но это все равно автобиография.

Закончили день, как всегда, в ресторане Шеш-Беш. Так как Наташка была за рулем, кости мы сегодня не кидали, тут вам не Европа, пить совсем нельзя. Если вы спросите, причем тут кости, то в Шеш-Беше всем предлагают их кинуть. Мы, когда первый раз здесь были, две шестерки выбросили, и нам литр вина от заведения выкатили. Все вино мы прикончить не смогли, но нарезались тогда изрядно. Хотя под такого барашка алкоголь не очень чувствуется.

И чаек всегда такой душевный, с чабрецом и вареньем из кизила, грецких орехов или белой черешни!
Все, теперь мы только в день моего отъезда увидимся. До следующего года расстаемся, если они ко мне сами раньше не приедут, на что я очень надеюсь! Мне Ромка папоротник маринованный обещал привезти, такого чуда в Голландии нет!