Ольга (ч.2)

Через две недели Ольгины глаза стали равнодушными и ледяными когда она глядела на меня, едва здороваясь при случайных встречах. Я же был разъярен и взбешон. -Подумаешь, не пригласил тогда ее на танец и посмотрел не так, обратился не так. Из-за этого чего ссориться-то ей было?
Ребята, друзья-товарищи все подметили конечно, и поддерживали меня: -Овца она тупая! - Не надо ругать ее- говорил я им, и они умолкали.

В нашей группе был в авторитете парень с надменным лицом, по имени Иван. Он отслужил срочную службу в погранвойсках, во взводе повышенной боеспособности, вроде бы в Афганистане. Мы все ему тогда верили и уважали. Он вдруг сказал мне: -Да Леха ее уже трахал.

Тут я сразу вспомнил, что именно Леха проводил ее домой после ссоры со мной. Нашел Леху, спросил:-Что у тебя было с Олей?
Леха дерзко отвечает: -А тебе-то что? Я вновь повторяю свой вопрос. Леха смеется глумливо и вызывающе, прямо мне в лицо. Его глаза смотрят на меня с насмешкой и злобой. Я не выдерживаю этого и кидаюсь в драку.
Леха с Кавказа, а кавказцы всегда стоят горой за своих. Вот и сейчас их сразу трое мгновенно кидаются на меня, помогая в драке своему земляку. Славяне же стоят вокруг нас испуганной толпой и жалобно блеют робкими голосами:
-Ребята, ну хватит, хорош, а? Мы же друзья все здесь...

Мне сразу же немало хороших ударов достается, и левое надбровье рассечено. Из-за крови, натекшей на глазницу, я ничего не вижу левым глазом. Драться против четверых отличных спортсменов мне очень трудно.
В такой скверной ситуации мне становится на пару мгновений очень страшно, и сразу потом внутри горячо, спокойно и немного весело. И я наблюдаю себя и других как-бы со стороны, замедленно. Такое состояние сознания в минуты опасности случается со мной с детства. От перенапряжения нервной системы, наверное.

Бьюсь я с кавказцами хорошо и грамотно, и им никак не удается сбить меня с ног. Через минуту-другую выброс адреналина у них заканчивается, как это всегда бывает в драке у темпераментных и горячих людей. Кавказцы не понимают толком что произошло, поэтому они неуверенны в своих действиях и правоте. К тому же со мной они всегда были уважительны, мы дружили. Поэтому кавказцы сами первыми останавливаются, а Леха плох- я таки пробил ему ногой в печень. Все мы потихоньку переходим на разговор и разруливаем конфликт.

Выясняется, что у меня почти не движется правая рука, и область ключицы распухает на глазах.
Еду в травмопункт, там мне сразу ставят диагноз: перелом ключицы со смещением. Больница, операция, гипс на три месяца, стальная спица на год в сломанную кость....
В палату ко мне приходит дознаватель из милиции. С моих слов он записывает в объяснениях, что я случайно упал с лестницы. Дознаватель равнодушно записывает мои слова, уходит и больше меня не тревожит.

С кавказцами, с которыми подрался, я потом общаюсь нормально и как ни в чем не бывало. Почему-то с кавказцами и вообще с муслимами самого разного толка у меня по жизни всегда в итоге складываются отличные отношения.
Но не мог забыть только гадливую ухмылку Ивана да глумливый смех Лехи.
Из славян-очевидцев драки, почти каждый мне после высказал:-Ну вот зачем ты кинулся на Леху? Ты мой друг и он мой друг, потому я не мог вмешаться. Это было бы предательством одного из вас.
На эти слова я неопределенно кивал и отмалчивался. Сам при этом вспоминал их испуганные лица, жалкий лепет и видимую боязнь даже прикоснуться к кому-либо из бьющих меня кавказцев.

Конечно, с возрастом мне стало понятно, что прежних, создавших Российскую империю русских людей сознательно истребили после 1917 года всеми силами государства. А тем пассионариям, кто еще остался, суждены три плохих участи: спорт, война, тюрьма. Причем часто и без всяких «или», а последовательно.

С Олей мы виделись случайно несколько раз. Она кивала мне равнодушно и без улыбки, а я говорил ей просто «Привет».
При этом каждый день я думал о ней, и мне становилось светло и радостно на душе. Такова юношеская любовь...
У меня не было девушки, я только учился, работал, тренировался. Вообще же я тренируюсь я с восьми лет, а работаю с шестнадцати. Это мне привычно, а вот теперь у меня есть еще и любовь к Ольге. Это новое, чудесное и прекрасное явление в моей еще небольшой жизни.

Продолжение следует