Вацлав

Англичанин Уинстон сидел в баре в центре Хельсинки и медленно потягивал пиво из кружки. За окнами царили снегопад и январская стужа. Длинный худой британец, в любую погоду одетый в одну и ту же косуху, чуть не околел, добираясь до питейного заведения из маленькой квартирки в старом фонде. Его длинные, стянутые в хвост волосы заядлого металлиста от мороза почти затвердели.

Уинстон уже год постоянно проживал в финской столице, а потому ничему здесь не удивлялся. Краем глаза он заметил, как к нему направилась жуткого вида и формы девица, но даже не глянул на неё. Она наклонилась и выдохнула пивной перегар ему в лицо:

– Я хочу тебя!

– Прости, – задумчиво ответил Уинс, – я жду русского друга.

Девица выпучила взор, отшатнулась от него и ушла прочь. А он только через минуту сообразил, как прозвучал ответ. Уинстон тихо засмеялся, отхлебнул ещё пива и отправил Василию смс: «Ты где? Тут бары не всю ночь работают».

Тем временем пассажиры рейса авиакомпании Finnair из Праги скорее напоминали клуб неудачников. Сначала их два часа продержали в салоне самолёта в Рузине*, пока диспетчер не позволил пилотам начать штурмовать пургу. В итоге полёт начался ровно тогда, когда по расписанию должен был окончиться. По прилёту же в Вантаа** (в половину первого ночи вместо половины одиннадцатого) выяснилось, что никто не торопится выдать багаж.

Финнам было проще: они написали рекламации, указали адреса для доставки вещей и укатили домой. Но таковых на борту было меньше всех. Большинство же состояло из граждан России, которым нужно было ехать в другую страну, а значит, ни о какой доставке не могло быть и речи. Люди в полном недоумении бродили туда-сюда по залу и пытались понять, в чём дело, пока не выяснилось: в аэропорту забастовали грузчики.

«Тут стачка у рабочих. Не выдают багаж», – наконец пришёл Уинстону ответ от Васи.

«Вот дерьмо! Это у них часто. ОК, жду».

Вася не меньше, чем его английский друг, хотел поскорее добраться до тёплой квартиры. Но он быстро осознал, что паниковать и биться в истерике бесполезно, и нашёл себе компанию. Парень, до смешного похожий на Уинса, только небритый, до этого молча сидел в самолёте в соседнем кресле. Общая беда заставила незнакомых людей разговориться.

– Привет! Я Вася, – проговорил по-английски Вася.

– Вацлав.

– О, как святой покровитель Чехии? – сумничал Василий.

– Скорее, как половина мужчин Чехии, – улыбнулась щетина. – Ты из России?

– Ага. Из Петербурга. А ты из Праги?

– Нет, я из маленького городка, ты вряд ли знаешь.

– Какого? Может и знаю.

Вацлав назвал. Вася мысленно пожал плечами (он действительно не знал такого города), но для вида кивнул.

– А зачем в Финляндию прилетел, если не секрет?

– На экзамен, – с нескрываемой досадой выдал Вацлав. – Я учусь недалеко от Хельсинки, в колледже. Сегодня утром вот сдавать, мне ещё на поезде пару часов до места ехать, а тут такое. А ты домой? Что в Праге делал?

– Мне там просто нравится. А ещё я чешский учу. Правда, вот так просто пока говорить с тобой не могу, потому давай продолжим на английском. Кстати, ты есть в Фейсбуке?

– Да, есть.

– А можно я там с тобой на чешском переписываться буду? Для практики.

– Конечно! – Он протянул телефон: – Напиши, под каким ты там именем, найду тебя.

Вася набрал текст и вернул мобильник хозяину.

– А я бы русский не стал учить, хоть наши языки и похожи, – признался Вацлав.

– Почему?

– У вас буквы другие. Это всё усложняет.

Тем временем несколько лент выдачи багажа зашевелились. Посыпались сумки, чемоданы и рюкзаки. Но под табло «Прага» по-прежнему царили тишь да гладь. Вдруг Вася заметил, что несколько россиян с его рейса торопливо и молча прошли к выходу с вещами. Василий бросился к другой ленте и увидел свою сумку. «Сволочи отечественные, что же вы молчите-то? Где же взаимовыручка?» – сквозь зубы процедил он и подбежал к стоявшей в стороне группе сограждан.

– Вещи наши дали. Вон на той ленте, – указал Вася рукой, и толпа с криком радости устремилась в указанном направлении.

То же самое Василий по-английски повторил для чеха, и вскоре они уже вдвоём бежали к микроавтобусу до центра города. Там они подошли к главному железнодорожному вокзалу. Мороз обжигал кожу. Вася как спасения ждал встречи с Уинстоном. Он быстро набрал короткий текст на мобильнике и отправил англичанину, и лишь потом вспомнил про Вацлава.

– А ты куда?

– А мне некуда. Вокзал ночью закрыт, надо ждать первого поезда, так что в кампус я попаду только утром.

Вася чуть не ляпнул про квартиру Уинстона, но вовремя опомнился и мысленно проклял европейское воспитание: это не Россия, чтобы предлагать британцу впустить к себе в дом первого встречного. Долговязая фигура в вечной косухе, коллапсирующая от холода, как раз появилась на горизонте. Вася пожал Вацлаву руку, сказал на прощание: «Я напишу тебе!», – и пошёл навстречу другу.

– Чувак, это просто счастье, что бар только что закрылся, иначе бы я сдох тут на холоде! – причитал Уинстон на ходу.

Вася с грустью подумал про Вацлава, который замерзал где-то посреди ледяной ночи. Рано утром россиянин сел в автобус и ещё восемь часов добирался до дома. Всю дорогу он размышлял: «А может я дурак? Может, стоило предложить Уинсу помочь бедняге? Что же я не попробовал-то?». Только войдя в квартиру, Вася бросился к компьютеру и открыл Фейсбук. Ответил на заявку Вацлава и быстро набросал простейшее:

«Nazdar! Jak se máš? Jak byla zkouška?»

(«Здоров! Как дела? Как прошёл экзамен?»)

Пара часов прошла в ожидании ответа. Вася нервничал: жив ли? здоров ли? всё ли в порядке? Наконец пришло сообщение. Короткое, а главное, запомнившееся Васе на всю жизнь именно так, по-чешски:

«Nešel jsem na zkoušku, raději jsem spal»

(«Не пошёл я на экзамен, с удовольствием поспал»)

*Рузине – аэропорт города Праги, Чехия

**Вантаа – аэропорт города Хельсинки, Финляндия