История трансформации

Расскажу историю...

Как-то пару лет назад я работала психологом в группе детей, "оказавшихся в сложных жизненных обстоятельствах". 

За этой мудреной языковой конструкцией скрывается простой смысл -"брошенные дети".

Дело происходило в летнем лагере под Санкт-Петербургом. 

Я приехала за 2 дня до начала смены, а в день заезда привезли детей. 

Их привезли на автобусах, в сопровождение сотрудников полиции. (они ведь считались малолетними преступниками, на многих уже давно махнули рукой, ожидая от них только неприятностей).

Дети были из неблагополучных семей, из детских домов и временных приютов. Всего около 100 детей. И 4 психолога на смену - то есть примерно по 25 детей на каждого психолога. 

Эта работа не была похожа ни на какую другую работу в моей жизни.

Хотя и работой-то это вряд ли можно назвать. Скорее волонтерство. Мне заплатили 8000 рублей (оплатили, можно сказать, билеты Москва-Питер-Москва). Но сейчас не об этом.

2,5 недели я просыпалась в 7 утра, засыпала в 2 ночи - а в промежутке носилась по лагерю от одного ребенка к другому, или проводила групповую работу с детьми. Часто не хватало времени даже, чтобы поесть. 

Но оно того стоило. 

Это были невероятные 2,5 недели, наполненные волшебством. 

И я хочу рассказать вам историю трансформации, свидетелем которой я стала. 

Все эти дети были замечательные, чудесные дети, которым очень сильно не доставало адекватных взрослых. 

Один мальчишка (допустим Сережа) был одним из самых младших в группе, очень живым, подвижным, открытым, добрым, уязвимым ребенком, очень общительным и нуждающимся во внимание. Его психика была расшатана, вокруг него постоянно возникали мелкие конфликты и непонимание.  

Даже не зная его истории, просто взглянув на него, можно было понять, что он не благополучный, заброшенный. Это выражалось в том числе в отсутствие социальных навыков - он стремился завоевать авторитет, понравиться, но не знал, как это сделать, и часто становился объектом насмешек и придирок. Ко всему прочему он был совсем не приучен к личной гигиене. И это бесило других ребят. Ситуация обострялась. 

Я пыталась помочь всеми доступными мне методами, коих было не много. Позже, когда я поняла, что у него нет запасной одежды, я по ночам забирала его одежду, относила в прачечную, которой персонал мог пользоваться свободно, стирала, сушила, а утром возвращала ему (это не входило в мои обязанности психолога, меня об этом никто не просил, и кроме нас с ним никто об этом и не знал. просто в какой-то момент я поняла, что у него нет запасной одежды, а в той, что была на нем, ходить уже было нельзя). 

Я купила ему гель для душа и напоминала умываться. Но это все было позже. 

Я всегда старалась проснуться пораньше, хотя ложилась около 2 ночи (после отбоя, когда дети засыпали, мы продолжали работать - с 11 до 2 ночи у персонала была ежедневная планерка, на которой психологи обязаны были присутствовать). Так вот я просыпалась пораньше, чтобы еще до общего подъема успеть зайти к Сереже и разбудить его, ласково гладя по голове. Чтобы день его начался спокойно и ровно, радостно.

Старалась держать его в течение дня поближе к себе. 

Но, к сожалению, чтобы я не делала, я никак не могла повлиять на происходящее. Ситуация вокруг него обострялась. И я опасалась, что это может иметь плачевные последствия. 

Я не знала, что делать. Я была в отчаянии. Смотреть, как его травят, я не могла (мне было это больно), вмешаться и открыто защищать его я тоже не могла (я знала, что дети из детских домов живут по своим понятиям, и пусть я не была согласна с этими понятиями, пусть я многого не могла понять, я все же прекрасно знала, что если я буду его защищать, это только ухудшит его положение). Однако я не могла допустить, чтобы что-то плохое случилось. 

Дело близилось к вечеру. Я все еще не придумала, что же делать. 

Тогда я решила выиграть немного времени. Я попросила нашего врача (из местного мед.пункта) положить Сережу в изолятор на 1 ночь, якобы под предлогом, что у него появились симптомы гриппа. 

Это было не сложно, потому что во-первых, в лагере прошла небольшая эпидемия гриппа (к этому моменту уже почти ликвидированная), а во-вторых, у Сережи на фоне психологических проблем, которые он глубоко переживал, развивались симптомы психосоматических заболеваний, он часто просил меня отвезти его к врачу (дети иногда просили меня, чтобы я их проводила до мед.пункта, одним им было запрещено передвигаться по лагерю во время занятий). 

Короче, я положила его в изолятор на 1 ночь. 

Но что я буду делать дальше, я понятия не имела. 

В тот вечер, когда я совершала свой традиционный обход. Перед отбоем я заходила в каждую комнату (дети жили по 4 человека), чтобы обнять их и пожелать им спокойной ночи. В одной из комнат жили ребята, которые были неформальными лидерами в нашем отряде, - это были самые старшие и самые харизматичные ребята, которые имели влияние. 

Так вот, когда я пришла к ним, они окружили меня и стали наперебой просить меня объяснить им странное поведение девочек. У них была куча вопросов, они на перебой рассказывали мне свои впечатления и выводы, спрашивали мое мнение. Это было очень трогательно и создало доверительную атмосферу, которой я и решила воспользоваться. 

Я сказала им, что мне нужно с ними посоветоваться. Они всерьез это восприняли. Мы присели на кровати. Объявили отбой, погасили свет, но мы разговаривали еще минут 10. Я рассказала им, как у меня болит сердце, когда я вижу, как травят Сережу, рассказала, что я понимаю, что не должна его защищать, но не могу просто на это смотреть. Я спросила у них совета. Спросила, что мне делать. Сначала они (также наперебой) начали мне объяснять, что он сам во всем виноват, сам себя так ведет, сам нарывается и все такое. Я спокойно их выслушала и ответила: "Вы ведь понимаете, что все это не от хорошей жизни. Мы с вами не являемся причиной того, какой он сейчас, но мы с вами причина того, каким он будет завтра". 

И тут произошло чудо! 

После этих слов, ребята продолжили обсуждение уже между собой. Я тихо сидела и наблюдала за невероятной трансформацией, которая с ними происходила. Они стали обсуждать, что ведь и правда, с ним же никто не дружит, а он ведь такой общительный. Они стали придумывать, как бы его вовлечь в какие-то дела, чтобы он почувствовал их внимание. 

Я знала, что оставаясь в комнате мальчиков (15-16 лет) после отбоя, я нарушаю правила. Я знала, как это может выглядеть со стороны, - мы сидим в темноте на кровати кружком и обсуждаем что-то. Я знала, что ночной проверяющий может войти, что меня уже давно ждут на планерке, но я не могла уйти. На моих глазах происходило чудо и это было важнее всего. 

Конечно, когда проверяющий все же зашел, я молча встала и ушла. 

Естественно, что через 10 минут со мной уже беседовало руководство. Зам.начальника подошла ко мне со словами: "мы за такое увольняем". 

А я дружелюбно ответила ей: "увольняйте, если посчитаете нужным. Но можно я сначала объясню?". 

Конечно меня никто не уволили. 

На следующее утро, я первым делом зашла в изолятор. Сережа сидел, меланхолично опустив плечи и голову, он был подавлен и расстроен. 

Он ничего не хотел. Я поинтересовалась его самочувствием, заверила, что врач скоро придет, но все это не вызывало отклика, не интересовало его.   

И тогда я решила действовать. Я пошла к одному из мальчиков (назовем его здесь Сашей), с которыми накануне вечером беседовала. Я попросила его зайти к Сереже в изолятор и поддержать его. 

Саша пошел в изолятор, а я стала ждать на улице. 

Позже я узнала, что Саша сказал Сереже. 

Он зашел поинтересоваться, достаточно ли Сережа себя хорошо чувствует, чтобы выступить за отряд на вечернем представлении. Он спросил, когда того выпустят из изолятора, чтобы начать репетиции. 

Когда Саша вышел от Сережи, он был счастлив. Он подошел ко мне, обнял меня и прошептал: "как же это здорово - делать добро!"

А, когда сразу после этого я зашла к Сереже (во второй раз за то утро), я нашла его совершенно в другом расположение духа. 

Он сиял от радости, как медный тазик. Он не мог дождаться прихода врача, чтобы его поскорее отпустили из изолятора, все симптомы прошли, потому что он был нужен! Он был нужен! 

В тот вечер Сережа выступал за честь отряда на представление, которое было частью соревнования, он делал это невероятно феерично и смешно! Все смотрели на него, все ему хлопали, все гордились им и поддерживали его. Это была победа!