Продолжение истории. Предыдущая часть тут.
Государственный Русский музей, г. Санкт-Петербург.
Как говорят, хотя картина и создавалась по следам холерной эпидемии,
свидетелем которой автор имел несчастье быть, задумывалась она в
ироническом ключе – как описание иного недуга, алкогольного.
Из авторской подписи на обороте картины:
... Так подчас, забывши страх,
На приятельских пирах
Выпьют одного вина
По полдюжины на брата.
Смотришь – худо. Кто ж вина?
Всё холера виновата.
Нужно сказать, что к XIX-му столетию Сохо, первоначально являвшийся средоточием лондонской аристократии и просто состоятельных людей, существенно изменил своё обличье. Если другие районы Лондона мало-помалу перестраивались, то Сохо «благополучно» избежал этой участи. Как следствие, знать, прежде населявшая его, разъехалась в другие части города, следуя старому доброму принципу «Рыба ищет, где глубже, а человек – где лучше» (с), а район наводнили эмигранты, люмпены, проститутки. Жилые дома разделили на квартиры, которые сдавали внаём, появились многочисленные увеселительные заведения. В общем, народу становилось в Сохо всё больше и больше, а условия жизни – всё хуже и хуже. Если верить знатокам вопроса, в 1851-ом году плотность жителей здесь достигла заоблачной величины – 327 человек на акр, или 80.803 человек на квадратный километр! В таких условиях, сами понимаете, любая болезнь способна натворить много бед.
Тем не менее, тогда, в начале осени 1854 года, жителям Лондона несказанно повезло: нашёлся умный, наблюдательный и смелый доктор Джон Сноу, который провёл полевые исследования в самом эпицентре болезни и выяснил истинную причину заражения людей холерой. Корни болезни крылись в воде, которую потребляли жители района: в связи с неразвитостью канализационной системы, все нечистоты сбрасывались в Темзу, оттуда же шёл забор воды для городской системы водоснабжения.
По слухам, за свои заслуги на ниве исследования природы заразной болезни
доктор Сноу был удостоен высшей чести: он лично давал хлороформ
королеве Виктории во время рождения двух последних детей Её Величества –
принца Леопольда и принцессы Беатрис
Итак, к середине XIX-го века Соединённое королевство было передовой страной мира, опережая своих конкурентов, кого на ноздрю, кого на голову, а кого и на целый корпус. Британская экономика давно играла роль мастерской мира, а до появления на мировом рынке, которому, к слову сказать, ещё только предстояло сформироваться в ближайшие 20 – 30 лет, наиболее опасных конкурентов – янки и германцев – ещё надо было дожить. Промышленный переворот, как громадная помпа, высасывал людей из сельской местности, которые, в свою очередь, оседали в городах. Население последних, таким образом, росло высокими темпами, а инфраструктура или оставалась прежней, или менялась, но слишком медленными темпами.
Перефразируя классиков марксизма-ленинизма, можно сказать, что, когда производственные отношения инфраструктура городов перестают перестаёт соответствовать развивающимся производительным силам потребностям их растущего населения, приключаются опустошительные революции эпидемии. В этом смысле большая скученность людей на ограниченных пространствах и, как результат, растущая их смертность являются признаками развивающегося высокими темпами британского социума.
@grid-ua, поздравляю! Вы добились некоторого прогресса на Голосе и были награждены следующими новыми бейджами:
Вы можете нажать на бейдж, чтобы увидеть свою страницу на Доске Почета.
Если вы больше не хотите получать уведомления, ответьте на этот комментарий словом
стопЧтобы поддержать вашу работу, я также проголосовал за ваш пост!