Происхождение европейских географических названий - II

Названия городов и сёл часто указывают на их происхождение. Эдинбург когда-то был крепостью Эдвина, а Париж — местом жительства племени паризиев (лат. Parisii), небольшого кельтского племени, с середины III века до н.э. обитавшего на берегах Сены. Их центральным поселением (оппидумом) была Лютеция, ставшая Парижем после римского завоевания Галлии. 

Турин был городом тауринов и возник из военного лагеря Castra Taurinorum (основанного около 28 г. до н.э.), Гёттинген (нем. Göttingen) — родовым гнездом Годингов, Краков — столицей доброго короля Крака (Krakus). 

Другую группу названий городов объединяет то обстоятельство, что в их названиях обозначены характерные черты или предназначения мест. Лиссабон (порт. Lisboa), один из старейших городов мира и старейший город Западной Европы, означает «хорошее место»; Тронхейм (норв. Trondheim) — «тронный дом»; Мюнхен (нем. München, бав. Minga, лат. Monacum, Monachium) — «у монахов»; Редрут — «место друидов»; Новгород — «новый город».

Иногда в названиях населённых пунктов прослеживаются воспоминания о пережитых трагедиях и несчастьях. Там, где в 217 г. до н.э. произошла битва при Тразиментском озере на территории современной Умбрии, вблизи Тосканы, расположено «место костей». Здесь карфагенские войска Ганнибала наголову разбили римлян. Городок Пурьер (фр. Pourrières) в Провансе, поначалу назывался Сampi Putridi, что в переводе значит «гнилые поля», в память о поражении тевтонцев от легионов Мария в 102 г. до н.э. Лехфельд (нем. Schlacht auf dem Lechfeld, венг. augsburgi csata) в Баварии — «поле мёртвых», место национального траура и поражения мадьяр в 955 г.

Самоназвания народов — это часто зеркальное отражение того, какими они видят себя сами или кто они в глазах соседей. Кельты или более сложный племенной союз смешанного происхождения, — соседи англосаксонских племён с запада, — именовали себя кимврами (земляками), но германские завоеватели упорно считали их валлийцами, т.е. чужинцами. Подобно этому, фламандцы называли рядом живущих валлонов-франкофонов словом Waalsch, а германские народы часто именуют себя в самоназваниях Deutsch или Dutch (подобные, подходящие), в отличие от народов-соседей. Слово deutsch в немецком языке происходит от древн.-нем. diutisc, которое означает «принадлежащий к народу». Славяне же, зовут их немцами, т.е. «немыми».

Славяне считали себя народом «слова» — совместного языка, общения, или «сербами», т.е. братьями или родственниками от индоевропейского слова, означавшего «сеять, родить, производить». Сербы — один из древнейших этнонимов славян (наряду с венедами, антами, хорватами, дулебами и пр.). А латинские народы, живущие к югу и западу от славянских поселений, именовались у них волохами, влохами — ещё один вариант валлийской темы. Балканские волохи тяготели к Риму и идентифицировали себя как romani, rumeni или aromani.

Одно слово — румын:

[Канал на youtube — Валерий Сланский]

В названиях стран, регионов, совместных территорий, исторических областей часто сохраняются названия народов, когда-то населявших эти земли или правивших ими. Кельтский корень gal-, дающий чёткое указание на принадлежность к «землям галлов», очень популярен в Европе и входит в состав таких названий: Португалия, испанская провинция Галисия, Галлия, Уэльс (фр. Pays des Galles), Корнуолл, Донегол, Каледония (так раньше называлась Шотландия), Гэллоуэй, Кале, Галичина и даже Галатия в далёкой Передней или Малой Азии.

Топоним — имя собственное, название какого-либо географического объекта (города, реки, озера, горы, урочища и т.п.). 

Топонимы, всё же, очень изменчивы. Они меняются сообразно времени, обстоятельствам, языку людей, населяющих эти места и даже в зависимости от перспектив, которые этим людям открываются. Географические названия являюся интеллектуальной собственностью пользователей, что иногда приводит к лингвистическим конфликтам, обидам и локальным холиварам. Топонимы могут выступать в качестве объектов пропаганды, тенденциозных споров, жесточайшей цензуры и даже начала военных действий (!). 

На самом деле, там где долгое время в ходу были параллельные названия, всегда существует несколько вариантов названий и нельзя однозначно трактовать, какие формы правильные, а какие — нет. Можно только тактично указать вариант, соответствующий и релевантный конкретной эпохе, месту и контексту. Но когда речь заходит о событиях, охватывающих большие промежутки времени и пространства, историкам часто приходиться делать нелёгкий выбор из нескольких альтернатив, каждая из которых недопустима в разной степени.

И всё же, историки должны уметь ощутить и осознать скрытое содержание, заключённое в топонимах. Ведь легко можно абстрагироваться и на время забыть, что Англия, Франция, Испания, Германия, Польша или Россия — это всего лишь более-менее новые «ярлыки» для обозначения стран, местностей и территорий, которые легко можно употребить анахронично. Как по незнанию, случайно, так и сознательно, с целью задеть.

Анахронизм (от греч. ανά «против» + χρόνος «время») — исторический и культурный термин, обозначающий ошибочное, намеренное или условное отнесение событий, явлений, предметов, личностей к другому времени, эпохе относительно фактической хронологии. В переносном смысле — что-либо несовременное, пережиток старины. 

Очевидно, неправильно использовать название Франция вместо Галлии эпохи Римской империи, или Испания вместо Кастильского королевства времён реконкисты (исп. Reconquista — отвоёвывание — длительный процесс отвоёвывания пиренейскими христианами земель на Пиренейском (Иберийском) полуострове, оккупированых маврскими эмиратами). 

Англоязычный мир автоматически пишет словосочетание English Channel («Английский пролив»),  игнорируя то обстоятельство, что Ла-Манш наполовину французский, поскольку у него два берега. Польский автор механически напишет Lipsk и будет в чём-то прав, хотя и никак не претендует на принадлежность саксонского города Leipzig современной Польше. Точно также в немецких источниках пишут и говорят Данциг вместо Гданьска и Бреслау вместо Вроцлава, не имея в виду, что Померания и Силезия — немецкие территории. 

Люди забывают, что официальный язык общения подаёт географические названия в той форме, которой отдаёт предпочтение господствующая бюрократия, даже если это не всегда согласуется с языковой практикой населения, населяющего государство. У разных народов могут быть все основания по-разному относится к одним и тем же топонимам, и ни у кого нет права монопольно утверждать свои варианты географических названий.

Кто-то привычно называет город Antwerpen, а для кого-то — это Anvers, и только так. Для чопорных англичан произносить Оксфорд (Oxford) — единственно верный и допустимый вариант, а для кельтов — навсегда Ридичен (Rhydychen).

Наш извечный «хохлосрач» в интернете по поводу произношения в/на относительно Украины, неожиданно оказывается не таким уж и уникальным лингвистическим диспутом, как и споры до хрипоты вокруг Беларусь/Белоруссия. Всё зависит от контекста, географического положения и точки зрения. В руках продажных политиков из друзей получаются самые опасные враги, поэтому всё так запущено.