Социальный кризис в Японии XIX века. "Голод Тэмпо" как катализатор крушения сёгуната

vood.one Креветки

в история

Здравствуйте, дамы и господа!

Не так давно я начал тему социально-политического кризиса в Японии первой половины XIX века. Мною было написано три поста, посвященных упадку самурайского сословия и бедам, пришедшим в Японию снаружи. Сегодня я наконец закончу эту «арку», посвященную предпосылкам свержения власти сёгуната, ведь нам осталось осветить последнюю сторону кризиса: недовольства среди сельского и городского населения.

Может быть, местами эта тема будет не так интересна, как давление на Японию иностранцев и морально-нравственный упадок самурайского сословия. Я даже думал, а не обойти ли мне этот вопрос вообще, однако быстро выкинул эти мысли из головы и засел за ноут, ибо без данного поста картина будет неполной. Не разобрав тему кризиса в Японии полностью, «выкинув» эту часть, я попросту обману вас.

В первой статье из серии я рассказал вам, какое неуважение к прежним авторитетам, обществу и власти стали проявлять самураи в новых реалиях первой половины XIX века. Однако в японском обществе были и другие крупные социальные прослойки, в которых происходили не меньшие «бурления», чем в среде воинского сословия — крестьяне и горожане.

Сразу необходимо отметить, что кризис крестьянства и городского населения характеризуется по двум основным направлениям: общественному и экономическому. Первое включает в себя общественные движения в первой половине XIX века, вызванные неурожаем и голодом, а второе — трансформацию крестьянского и городского сословия вследствие развития в их среде товарно-денежных отношений. Сегодня я не буду мучить вас разговорами о становлении капитализма, расслоении крестьянского сословия и т.п. - это все довольно скучновато. Речь пойдет о теме более интересной и животрепещущей — о голоде и бунтах. Поехали!

Начало XIX века в Японии помимо прочего можно соотнести с тяжелыми неурожаями, которые нещадно били по простому японскому люду (а особенно по крестьянам) и к 1833 году привели к тяжелейшему голоду по всей стране — этот период в истории Японии называется «голод Тэмпо». Он длился целых пять лет, и по данным местных правителей Северной Японии только за 1836 год на подвластных им территориях умерло почти 100 000 человек. Число умерших от болезней и голода по всей стране сейчас подсчитать очень сложно, но весь масштаб трагедии прекрасно виден и на примере северных территорий страны.

«Трупы сбрасывались в колодцы, и сообщили о женщине, которая съела своих детей. Повсюду царили голод и смерть. Некоторые предпочитали забить своих детей камнями, чтобы не подвергать их мучительной смерти от голода. Грабежи, взломы домов и воровство превратились в норму жизни», - доносилось с разных уголков страны. Жестокость по отношению к слабым, людоедство, грабеж стали частью порожденного голодом хаоса, и в этих тяжелейших условиях у людей еще осталась сила сопротивляться.

Что знаменательно, простые японцы, ранее безоговорочно подчинявшиеся воле сёгуна, перестали винить во всех своих бедах исключительно природные катаклизмы. Они начали организовывать движения протеста и выдвигать власти свои требования. Началось все с мирных обращений населения к чиновникам с требованиями временно отказаться от взимания налогов рисом, открыть государственные зернохранилища и запретить развозку большей части урожая на помощь городам (на этом настаивали преимущественно крестьяне).

В то же время городские жители были резко против таких мер и их можно понять, ведь они точно так же страдали от голода и наоборот настаивали на открытии правительственных складов только для них и увеличении поставок зерна из сел в города. Также, и крестьяне и горожане требовали от власти прекратить манипуляции с ценами на продукты и раскулачить торгашей, которые, по их мнению, прятали зерно у себя в закромах.

Зачастую чиновники не спешили с ответами на жалобы. Сегунат и весь его аппарат власти в панике молчал (чем в очередной раз доказывал свою «профнепригодность»), вследствие чего люди начали смело выходить на улицы и банально грабить и крушить хранилища риса и торговые лавки, после чего раздавали добытое всем вокруг или продавали по приемлемым и справедливым, по их мнению, ценам.

В 1830-х годах по городам и селам Японии прокатилось более 400 мятежей и бунтов, что намного превышает количество выступлений, произошедших за все (!) XVII столетие. С годами выступления становились все более организованными, и уже через 3 года после начала «голода Тэмпо» демонстрации насчитывали от 10 до 30 тысяч человек!

Одну из самых существенных акций неповиновения того периода времени организовал самурай и бывший чиновник Осио Хэйхатиро. Он начал проводить активную пропагандистскую деятельность среди крестьян, живущих в предместьях Осаки, убеждая их пойти и разграбить город, а вместе с тем и проживавших в нем угнетателей. «Сначала мы должны покарать чиновников, которые столь жестко издевались над народом, - писал он в манифесте 1837 года, - затем мы должны казнить надменных и богатых осакских купцов. После этого мы разделим золото, серебро и медь из их подвалов и мешки с рисом, спрятанные в их хранилищах». Волне стандартная схема, не правда ли? Находится один умник, который путем весьма резких и популистских высказываний поднимает уже «готовенький» народ на бунт, суля ему несметные богатства. Все это он делает само собой ради общего блага и никак не для себя.

Схема проста, однако что еще нужно? Ёсио сыграл роль спички, поднесенной к стогу сена, и сыграл великолепно. 19 февраля 1837 года были подожжены и подвергнуты нападению некоторые правительственные учреждения и районы города Осака. Сражение длилось два дня, после чего власти все же удалось «стог сена» потушить. Этот бунт был массовым и поистине бессмысленным и беспощадным: Осио покончил с собой, а выжившие и не попавшие в руки властей крестьяне разбежались кто куда.

Несчастным жителям города (многие из которых точно также страдали от голода и не были в ни в чем виноваты) оставалось оплакивать потерю более 3000 их домов и почти 5000 коку (мера измерения риса в Японии) риса, исчезнувших в пламени пожара. Чтобы вы понимали весь масштаб трагедии, город Осака в то время был главным торговым центром страны, буквально ее кормильцем. Атака на город с таким высоким статусом разом била не только по конкретной точке, но и по всей Японии.

Множество выступлений первых десятилетий XIX века происходило и на почве наступавшей протоиндустриализации. Разбогатевшие благодаря предпринимательству крестьяне начали выступать против деревенской верхушки, члены которой заняли свои должности путем традиционной передачи власти из поколения в поколение. Добившимся успеха селянам стало непонятным, почему ими помыкают ничего не добившиеся, но родившиеся в нужной семье деревенщины, и в 1830-х годах они начали массово проводить демонстрации.

Тут в очередной раз прослеживается трансформация прежней модели и устоев японского общества — с повышением социального статуса многим людям не хотелось больше жить по прежним законам и традициям. Они начали требовать к себе особого внимания и бороться за привилегии, которые соответствовали бы их новому статусу. Так, эти «новые крестьяне» требовали у чиновников запрещения передачи должностей по наследству и введения новых правил, которые могли бы и другим подняться по социальной лестнице.

В 1820-х годах крестьяне и торговцы из более чем тысячи (!) деревень, раскиданных опять же вокруг Осаки (бедная, бедная Осака), также прибегли к протестам, но только легальным. Протестующие занимались производством хлопка и масла, и основным их требованием было лишить осакских купцов монополии на торговлю этими товарами. По словам недовольных такие привилегии не только бьют по их карману, но и противоречат морали и нравственности! И надо заметить, у них получилось добиться своего: чиновники, испугавшись, что мирный протест перетечет в бунт, прислушались к просьбам страждущих и разрешили в Осаке свободную торговлю!

Таким образом, в сухом остатке мы с вами получаем крайне печальную картину - крупнейшая социальная прослойка общества, ранее безоговорочно подчинявшаяся сёгунату и выполнявшая свои иерархические требования, дала действующей власти под дых. Массовый голод 1833-38 гг. унес жизни почти 1.500.000 человек, и если учесть, что за предшествующее столетие сходных по масштабу трагедий было еще две - голод Кёхо (1732 г.) и Тэммэй (1781-89 гг.) - массовое недовольство населения властью кажется вполне обоснованным.

Сёгунат, оказавшийся в ситуации всестороннего кризиса, "брыкался" как мог, но все мимо. Закостенелая модель власти очевидно не справлялась с свалившимися на нее проблемами, будь то внешняя угроза или недовольство самураев и крестьян, и в итоге закономерным образом потерпела крушение. Но об этом мы поговорим с вами как-нибудь в следующий раз:)