Авральный день - 15 (Райская планета)

15

— Конечно, постоянный контингент базы будет работать за деньги, - сказал Капитан чуть позже, когда выяснилось, что Ингерсол и Хельга в эйфории все-таки проскочили мимо цели, и их пришлось выводить на посадку по маяку капитанского бота. - Тут без вариантов. Но сажать на зарплату экипаж я не готов.

— Все альтернативы хуже.

— Не поймут. И причин очевидных нет. Синтензоры работают отлично, каталог растет, как на дрожжах - живи не хочу.

— Я посмотрю на синтензоры, когда начнем заряжать синты для базы. Боюсь, подсядут они серьезно.

Статью про синты для Циклопедии писал, разумеется, тоже он, Эрудит. И как следствие, знал о них больше, чем Капитан.

Собственно говоря синты предназначены для выращивания объектов, которые не помещаются в блоках вывода синтензоров - на столах, в нишах и камерах, в «саркофагах» и т.п. Вместо громоздкого предмета в синтензоре выращивается семечко, которое в другом месте активируется, разрастается и оставляет после себя этот самый предмет.

Максимальная скорость разрастания синта вне корабля - порядка 2 метров в сутки для каждой ветви. На корабле - в несколько раз быстрее.

Классический одиночный синтар воссоздает один объект. Но полисинтары и синтексы могут принять несколько и даже много объектов - как однородных, так и разнородных.

А из группы синтов можно создать систему для выращивания особо крупных объектов.

В прежних разговорах про базу уже окрепла мысль, что выращивать поселок из отдельных домов и коммуникаций долго и хлопотно, а трудности сопряжения объектов на местности могут вообще завести затею в тупик. Нужно разработать цельную модель и высадить в нужном месте связанную систему синтов разного назначения.

Одни будут чистить, выравнивать и готовить местность, другие - растить здания со всем оборудованием и обстановкой внутри и привязывать их к улицам и коммуникациям. Причем каждый синт будет разрастаться за сутки на два метра в каждую сторону и два метра вверх.

Совокупная скорость роста будет зависеть от того, сколько «семечек» будет понатыкано в соответствии с заданной схемой.

Но перед этим надо зарядить синты - то есть подготовить в синтензорах сами «семечки» и загрузить в них нужные фрагменты модели - как предназначенные непосредственно для каждого из них, так и сопряженные по схеме.

Зарядка синтов может быть как медленнее, так и быстрее их выращивания. И это можно регулировать. Но чем быстрее зарядка, тем больше нагрузка на всю синтензорную сеть корабля. А значит, синтензоры станут тормозить.

У них и так есть разница по трудоемкости и ценности синтезируемых предметов. Эти факторы заложены где-то в наследственной памяти корабля и уточнялись по матричным и живым воспоминаниям землян многими поколениями предков звездолета.

Связаны они как с прямой трудоемкостью, редкостью ингредиентов и другими техническими аспектами, так и со сравнительными ценами, актуальными для Земли 1984 года ± 32.

На практике это сводится, например, к тому, что синтез куска угля и кристалла алмаза того же веса занимает очень разное время.

Технологически алмаз, из-за более упорядоченной структуры, сделать сложнее максимум раз в десять - а реальное время расходится в миллионы раз. Или надо правильно подбирать вес. Несколько тонн угля по времени синтеза сопоставимы с алмазом в сотые доли карата.

И так по всем объектам с учетом и других факторов - например, происхождения модели. Еда, скопированная с натуры, не только вкуснее, но и воспроизводится быстрее, чем смоделированная по матричному поиску.

Но на таких простых вещах, как еда, напитки и нехитрая одежда, да еще при ограниченном количестве людей на борту, задержки синтеза малозаметны. А вот если сеть будет работать с перегрузкой, они неизбежно проявятся.

Тут Эрудит был прав, и Капитан с ним согласен. Но не лежала у него душа переводить всё на деньги.

Встречая блудную парочку, которая лихо плюхнулась в лиман при впадении реки в море и с шиком выкатила мотолет на широкий песчаный пляж, Капитан заговорил немного о другом.

— Если базу будем ставить здесь, то вот этот ближний лес мы сведем. Значит, надо обследовать его в первую очередь.

— Да хоть сейчас. Биолог, вон, разрывается между лесом и рыбалкой.

Биолог, между тем, был занят делом. Он собирал рис.

Рисом и тростником поросли берега речек и проток, которые ответвлялись от реки возле самого устья. Настоящей дельты тут не было, река впадала в лиман - длинный залив, протянутый с запада на восток и увенчанный песчаной косой с узким выходом в море.

Но к лиману близ устья подходил еще морской залив, и некоторые протоки текли к нему.

Райский лес начинался за полосой пляжа как раз от этого соленого залива. А вдоль сравнительно пресного лимана с этой, северной, стороны настоящего леса не было. По берегу на все шестнадцать километров тянулись песчаные и иловые наносы - поросшие травой и голые, переходящие в дюны.

Одиночные деревья, купины и рощицы здесь росли, но с юга пейзаж был поинтереснее - там лиман подпирали холмы, обрывы и последние цепочки скал. Горы виднелись на горизонте.

— Здесь к реке не подойти, - сказал Биолог, как только его окликнули и помогли выбраться на сухое место. - Думал рыбку половить, но в этих зарослях - черта с два. Надо с лимана заходить.

Он показал горсть риса в темных зерновых оболочках и добавил:

— Тростник тоже съедобный. Сладковатый, но не сахарный.

— В плавнях шорох, и легавая застыла чутко... - затянул поэт и Музыкант подхватил, лучше попадая в ноты.

— Ага, птички есть, - кивнул Биолог. - Но Малышу грустно без собаки.

— Все равно - с первой добычей, - поздравил Капитан.

— Спорим, что у Василисы рис лучше, - встрял Поэт.

Благодаря полчищам азиатов в матрицах придуманный синтензорный вареный рис получился у Василисы очень удачно. А из него потом вывели и сырой.

Начиная с Первой планеты на мокрых, а порой и на сухих местах находили злаки, похожие на вид и вкус. Но все они оказывались хуже.

Тем не менее Биолог аккуратно ссыпал рис в свой рюкзачок со множеством кармашков и резервуаров для образцов.

Ингерсол и Хельга все еще резвились на широкой, в полкилометра, полосе между двумя заливами. Частично она была песчаной, а частично (ближе к реке) поросла цветами, в которых угадывались тюльпаны и маки.

Ингерсол забрасывал девушку охапками цветов, а она хохотала - как будто совсем недавно не было печали по поводу его отношения к верности.

Их звали, но они только помахали руками и ушли к лиману купаться.

Хакер тоже не присоединился к остальным. Его больше манили компьютерные консоли капитанского бота. Правда, управление ботом Капитан благоразумно заблокировал.

А Диана попросила мотолет и улетела куда-то одна с АКМ наперевес.

В лес отправились вшестером, продолжая начатые разговоры.

— А как воду к базе подводить будем? - спросил Капитан. - Планировалось, что от реки.

В этой части леса вода все время бросалась в глаза. Разбегались от проток ручейки и пруды, маленькие и побольше, то и дело просвечивали из-за деревьев.

— С очистными намучаешься. - откликнулся Эрудит. - Да ты за воду не бойся. Посадим синтендрон у лимана, пробросим пару километров трубы, и воды будет море.

Капитан немного удивился.

Он знал, что синтендрон - это средство минимального жизнеобеспечения малых групп поселенцев. Псевдорастение, которое разрастается, как и другие синты, но не гибнет гораздо дольше и на первые годы, десятилетия и даже века снабжает людей самым необходимым. Чистой пресной водой, подобием корабельного сока, как пищей и лекарством, бинарной жидкостью для быстрого добывания огня.

Но Эрудит говорил о чистой воде для комфортабельного поселка на тысячу человек и более.

Да, чтива определенно стало больше, и Капитан пропускал много полезного.

— Интереснее другой вопрос. Кого этой водой поить. Как ты думаешь набирать контингент?

— Есть хорошие наводки на пятую планету. Гонцы с зондов дают очень интересную картину. На планете нет материков, зато островов полно. Флора и фауна земного типа, но очень разнообразная. А главное - близко отсюда, всего десять парсек. Мы можем делать челночные перелеты до нее и обратно. А по пути набирать пассажиров.

Биолог прервал свои рассуждения о птичках, рыбках и незнакомых плодах, свисающих с веток и кое-где поедаемых какими-то мелкими обезьянками, и сказал:

— Боюсь, если мы улетим отсюда, то уже не вернемся. Тенденция, однако.

— Мы же не сразу улетим. Пассажиры понадобятся не раньше, чем будет хотя бы вчерне готова модель базы. И придется еще подержать их в пассажирских отсеках, чтобы подготовить к высадке.

— Ладно, замнем для ясности, - подвел черту Эрудит. - Эту мысль надо еще подумать.

Идти по лесу было легко и приятно - особенно когда кончились ручейки. Высокие деревья стояли поодаль друг от друга, подлесок в несколько ярусов, включающий, конечно же, бананы, тяготел к ним, но оставались удобные тенистые тропинки, поросшие невысокой травой.

Кое-где трава поднималась выше, и, приглядевшись к таким зарослям, попавшим в незатененную полосу, освещенную ярким солнцем, Биолог сообщил:

— По-моему, это табак.

— Пасленовые начались, - сказал Капитан и посоветовал: - Ищи картошку.

— А чего ее искать? - Юнга отбежала на несколько шагов к маленькой полянке за большим бананом и смеясь, ткнула пальцем в растущие группами кустики с характерными листьями.

Эта картошка вовсю цвела, а когда выдрали из земли один кустик, на корнях обнаружилась пара желтых клубней размером с куриное яйцо и мелочь россыпью.

— Надо же! Как настоящая, - всплеснул руками Биолог.

Его биосканер тоже показал близость этих клубней к земному картофелю, восстановленному в синтензорной модели по матричным данным. Но, в отличие от риса, с этими данными был большой разнобой, и Василиса, как главный кулинар, мечтала о природной картошке. А ей приносили едва ли не из каждого рая типичное не то.

Ненастоящую картошку вскоре тоже нашли. У нее были зеленые клубни и почти черные ягоды, которые оказались съедобными. Поверив биосканеру, Биолог попробовал и оценил:

— Остренькая. Вкус непонятный. На приправу сойдет.

Пока он раскладывал добычу в рюкзаке, неугомонная Юнга нашла еще и третью картошку. Кустики мал мала меньше, пока еще без клубней.

— Можно ждать растянутый урожай, - сказал Биолог. - Если съедобная, конечно.

И констатировал:

— Богатенький очаг.

Это подтвердилось в ближайшее время, когда нашли семь видов стручкового перца, включая сладкий. В прежних пасленовых очагах попадались все больше горькие, острые и иногда почти безвкусные. А тут - хоть и мелковат, но явно же сладкий.

И еще один, пока недозрелый, тоже имел своеобразный вкус без остроты и с нотками болгарского перца.

На самом деле перцев было еще больше, но все в разных стадиях вегетации, еще без плодов.

— Вот интересно, - спросил сам себя Биолог, - почему стручковые перцы попадаются гораздо чаще, чем настоящие перечные.

У настоящих перечных не стручки, а метелки с зернышками.

— Не там искали, - заявила Юнга. - Черный перец и гвоздика растут на далеких островах пряностей. И путь к ним тяжел и опасен.

— Вот на планете островов и поищем, - сказал Музыкант, которого впечатлила идея планеты без материков.

Перцы, понятно, росли не сами по себе, а в окружении самых разных трав, среди которых были и другие пасленовые - съедобные, полусъедобные и даже ядовитые.

А еще на полянках, тропинках и в глубине подлеска все чаще мелькали совсем другие травы и кустарнички - розоцветные. Особенно бросались в глаза до боли знакомые листики и цветочки клубники. Именно клубники, потому что были еще и завязи, и ягоды, наливающиеся соком и совсем немного спелых.

Округлые, как лесная земляника, только в несколько раз больше, они ароматом заметно от нее отличались. Богаче был аромат - как у лучших сортов земляники садовой, которую в России упорно называют клубникой, невзирая на увещевания ботаников.

— Клубника, - объявила Юнга, съев пару ягод. И другие, полакомившись, охотно с ней согласились.

А ведь не было настоящей природной клубники в корабельном арсенале до сего дня.

Но апофеозом прорастания одного очага в другой стала яблоня, к которой притулился помидорный куст.

Яблони - они ведь тоже розоцветные. А томаты - пасленовые. Томат еще только доцветал и по завязям трудно было определить, что из него выйдет. А вот яблоня была необычной. На ее ветках цветки сочетались с незрелыми плодами разного возраста и размера и со спелыми желто-красными яблочками.

Опять растянутый урожай.

— А ведь это яблоки, дорогие мои! - воскликнул Биолог, разом откусив от одного красную половинку.

Его восторг был вызван тем, что яблоки составляли еще один странный пробел. Лучшее, что до сей поры удалось добыть - это дички из умеренного пояса Первой планеты. Одно деревце со сладкими плодами на 10 с кислыми.

А в райских садах яблони не росли!

Были несколько приличных видов груш, близкое подобие алычи и черешни, более отдаленное подобие сливы, абрикоса и персика.

И тут все это тоже было, причем в нескольких вариантах. Как-то незаметно подлесок заполнился розоцветными плодовыми деревьями в окружении малинников и вишневого кустарника, а некоторые груши вознеслись аж до верхнего яруса.

Но яблоня!

Да еще только первая. Неподалеку были и другие - как того же вида, так и другие на выбор.

— Я категорические настаиваю, что эта планета должна называться Райской! И требую - никуда не улетать, пока мы не соберем здесь все богатства райских садов.

— Что-то мне подсказывает, что много всего хорошего и нужного мы найдем прямо в этом лесу, - сказал Эрудит.

Он уже заметил, что в травяной покров вклиниваются кабачки в капусте и тыквы в соседстве с ананасами. Тыквы встречались часто, а вот капуста вызывала интерес. Маленькие тугие кочанчики в окружении рыхлых листьев - но все равно лучше того, что находили прежде.

А вот чего не находили вовсе, так это огурцов. И смоделировать их по земным матричным данным из-за разнообразия форм, сортов и вкусов нормально не получалось.

Не раз натыкались на планетах на растения, похожие на огурец видом и ботаническим строением. Но на вкус - не огурцы и все.

И, поднимая из травы длинную плеть кабачкового растения с плодами разного размера, но огуречной формы, Эрудит немного сомневался. Тем более, что на плети одновременно были также цветы и завязи. А Биолог усомнился еще больше, поскольку заметил, что цветки у растения обоеполые, с пестиком и тычинками, без пустоцветов.

Но достаточно было попробовать, чтобы все сомнения пропали.

— Огурец.

— Настоящий рай трудно найти сразу, - сделал Эрудит неожиданный вывод. - Но мы, кажется, отыскали. И я даже знаю, где тут растут арбузы и дыни.

— Где?

— На лиманных песках. Они прямо просятся под бахчу.

Оглавление