ХРОНИКА ОДНОГО УБИЙСТВА или ОТЧЕГО ЗАСМЕЯЛСЯ ПЕЧОРИН

Из школьной программы все помнят, что после смерти Бэлы, когда Максим Максимыч сунулся утешать Печорина, тот «поднял голову и засмеялся». Но я не помню, чтобы хоть кто-нибудь задумывался над причинами такой дикой реакции. Девушка умерла в мучениях буквально несколько минут назад, и, даже если молодой человек к ней охладел, то все равно смех – последнее, что ожидаешь от него в этот момент. Это даже не вопрос приличий, просто реакция Печорина на смерть нечужого ему человека странная. Если бы он высказал вслух то, что думал Максим Максимыч «она хорошо сделала, что умерла», даже это было бы понятней – с него сталось бы брякнуть «жалко, конечно, девочку, но ей было бы еще хуже, когда я ее бросил бы». Но вот так взять и засмеяться? Чему?

А через два абзаца Максим Максимыч сообщает, что тот же самый Печорин «был долго нездоров, исхудал, бедняжка».

Григорий Александрович, ты бы определился уже! Радуешься ты или страдаешь? Если исхудал, то, вроде бы, переживает человек, совесть его мучает. Над чем же ты в таком случае смеялся?

А что если вчитаться в подробности похищения Бэлы Казбичем? На момент убийства Печорину она была уже не нужна, но как «порядочный человек» он не мог просто так вышвырнуть девчонку на глазах всего гарнизона. Хотя даже Максим Максимыч понимал, что рано или поздно он ее бросит.

 Итак – 

Деталь 1.
Максимыч заметил неподалеку от крепости  Казбича и предупредил об этом Печорина. Тот, естественно, запретил Бэле  выходить за крепостные стены. Запретил и стал особо бдителен? – Нет, он…  уехал на охоту и… прихватил с собою Максимыча. То есть, оставил  крепость безнадзорной. 

Деталь 2.
Охота оказалась неудачной, и  Максимыч звал Печорина вернуться в крепость, но… Печорин тянул и тянул,  пока не дотянул до того, что Казбич украл Бэлу у него на глазах.

Деталь 3.
Печорин  и Максимыч сразу признали в скачущем всаднике Казбича, но понять, что  же такое лежит поперек его седла не смогли. Такое вот отупение напало на  обоих разом. Мало ли чего Казбичу приспичит воровать в крепости и  закутывать в женскую чадру. 

Деталь 4.
Лошадь Казбича была  хуже, чем у Печорина и Максимыча, и они сразу поняли, что ему не  ускакать от них. Тогда Печорин – бросился его догонять? – Нет, он…  выстрелил в Казбича. Ну, правильно, он же еще тупил и никак не мог  разглядеть, кого Казбич вез в чадре, а догадаться, что в крепости из  женщин некого красть, кроме Бэлы… не догадался, короче. Поэтому и палил в  Казбича, не опасаясь попасть в подозрительный сверток. Лошадь Казбича  споткнулась и упала. Максимыч пишет, что пуля Печорина попала именно в  лошадь. Поверим ему. Упала же.

Деталь 5.
Казбич соскочил с  лошади, и только ТУТ они НАКОНЕЦ-ТО рассмотрели, что в его руках была  Бэла. Казбич им что-то закричал, но они, РАЗУМЕЕТСЯ, его не поняли. Тогда Казбич занес руку над Бэлой, и Максимыч спохватился, что надо стрелять. Что характерно, Максимыч спохватился, а не Печорин. Выстрелил. А потом написал, что попал Казбичу в плечо. Ну попал и попал, странно только, что секунду спустя Казбич, с обездвиженной рукой, карабкался «точно кошка» на утес. 

Деталь 6.
Когда Бэла лежала в  крепости и умирала от удара кинжалом (по словам Максимыча, прошу заметить, других свидетелей не опрашивали, да их и не было), она попросила пить. И Печорин и Максимыч были военными и знали, что, если дать раненому напиться, это его убьет. Как же поступил Печорин? Убрал  воду подальше? – Нет, «он сделался бледен как полотно, схватил стакан, налил и подал ей». А как поступил Максимыч? – «Закрыл глаза руками и стал читать молитву». 

«Минуты через три она скончалась».

И  тут-то Максимыч сунулся утешать Печорина. «Больше для приличия», как  пишет он сам. Потому что серьезно утешать человека, который только что  удачно избавился от «неудобной» девушки, было бы смешно. 

Именно  тогда Печорин и засмеялся: «Тебе самому не смешно, Максимыч? Все же  обделали, как надо, чего ты еще комедию с утешениями ломаешь?»

…Если  бы я была следователем, то записки Максимыча совершенно точно возбудили  бы во мне подозрения в убийстве со сговором – вот к такому неожиданному  выводу я пришла, перечитав «Героя нашего времени». 

НА ИЛЛЮСТРАЦИИ: в руках Казбича "незаметная" Бэла, которую Печорин и Максим Максимыч никак не могли опознать. Слилась с пейзажем, так сказать.