EYE: Entrancement - Глава 2

 Лицо обдувал приятный ветерок. Уже не такой холодный и пронизывающий, как прежде. А ведь еще несколько дней назад любой, решившийся на ночную прогулку, вернулся бы домой озябшим и промокшим, в паршивом настроении и с желанием задвинуть подальше все дела и обязательства, выпавшие на грядущее холодное, серое утро. Но сейчас все было иначе. Природа всеми фибрами ловила легкие нотки тепла, вдыхая уже забытые ароматы едва распустившихся ранних цветов и набухших кленовых почек. И мой, пусть еще немного заложенный, нос, уловил легкий аромат свежих булочек, что продавали по другую сторону улицы. Тихо и робко распевали голос птицы. Я поднял голову к солнцу, а в веках заплясали яркие солнечные зайцы с разноцветными обручами. Зима прошла.

 Наконец открыв глаза, я одел мотоциклетный шлем и окинул прищуренным взором маленькую провинциальную улицу города - Фелхардсдаген... язык сломаешь… По крайней мере, местные говорят, что переводится это непроизносимое название красиво. Все вокруг казалось пурпурно-голубым, ведь только что мне не слабо засветило первыми лучами полуденного солнца. Шлем сидел почти удобно, а застежка лишь слегка колола в подбородок. Где-то в навесной сумке должна была остаться газировка. Прожевав остатки сэндвича, коим перекусил в кафе, здесь, на окраине города, я допил содержимое пластиковой бутылки и бросил ее в мусорный бак в метрах трех от меня. Вот же... Промахнулся. Здесь было малолюдно - никто не заметил сей досады. Ключ зажигания… мой любимый эндуро завелся с первого раза и я резво покатил по дороге, что вела к местному вокзалу.

 Я любил эту работу. Свобода передвижения, новые знакомства, новые интересные места. Я объездил почти весь штат и половину соседнего. А чего стоил сам процесс - едешь куда-то, порой, в неизвестное место, с ветерком, лишь карта дорог в помощь. В такие моменты я забывал о всех проблемах и бедах - лишь мои свободные мысли, два колеса да дорога в неизвестность.

 Тогда я еще не подозревал как изменится моя жизнь.

 Окольные пути по прямой дороге - для слабаков. Я знал как можно сократить путь, проехав сквозь дворы частных домов и по узким пешеходным улочкам. Полагаясь на свою интуицию, я свернул налево на первом-же перекрестке. Маленькая собачонка злобно разлаялась мне в след, а ее тучная хозяйка, натягивая поводок, потянула злобное создание по пешеходному переходу. Узкая улочка шла вниз крутым уклоном, и если бы не припаркованные как попало машины, я бы с ветерком спустился с горы меньше чем за 20 секунд. Но, с другой стороны, пропустил бы много интересного. В маленьких уютных двориках играли детишки. Весьма колоритный дедуля лет семидесяти играл на гитаре кантри, сидя на балконе, обвитым лозами винограда. Хотите узнать чем живет город - прогуляйтесь по таким улочкам, скажу я вам. Большие главные улицы ничего вам не покажут. Там царит другая атмосфера, и зачастую не такая приятная.

 Проехав частный сектор, я выехал на более просторные центральные улицы. После 11 часов дня трафик здесь вялый, потому до нужного места я домчал весьма быстро. Здание вокзала несколько отличалось от домов по соседству. Это была массивная постройка, с высокими колоннами и богатыми лепниной карнизами. Позади виднелись некие старые промышленные конструкции, выдающие шахтерское прошлое городка. Говорят, что где-то в этой местности есть заброшенное имение старого магната, что разрабатывал горные недры у истока реки Оффергулд, перевод названия которой звучит как “Жертва Золота”... или вроде того. Слухов и баек о здешних лесах, штольнях, заброшенных заводах я слышал немало. Иногда во мне просыпался неподдельный интерес и даже желание попробовать влиться в компанию местных диггеров. Но я отбрасывал эти мысли из-за нехватки времени. Припарковавшись посреди площади - “Тут пусто, кому я могу помешать”? - поднялся по лестнице и вошел в здание через центральный вход. Массивные деревянные двери были тяжелыми, но наградой была приятная прохлада, хлынувшая в лицо. В зале было очень тихо. Несколько пассажиров, ожидающих поезда, лениво подняли свой взор. Но лишь на секунду - читать свежий номер газеты было куда интересней. Там наверняка писали о своих городских интригах провинциальные журналисты с богатой фантазией. И каждый с удовольствием хотел бы убраться отсюда куда подальше, где не так скучно и полно событий - ведь писательский талант пропадает. Кассир за стеклом была более любопытна. Проследив за ее взглядом, я только сейчас понял, что забыл снять шлем. Застежка была неудобной и не поддавалась с первого раза.

 Ей явно скучно сидеть тут целыми днями. Даже просто поболтать не с кем. Туристический сезон еще не открыт, потому в холле пустовато, особенно в утро буднего дня. Но не только кассиру явно не хватало общения. На одном из кресел в зале сидела незнакомая, но очень симпатичная девушка. Заметив, что я обратил на нее внимание, с характером отдернула взгляд обратно в свою книгу. С такого расстояния невозможно было разглядеть название, а рисунок на обложке - вполне: среди ярких бирюзовых лучей света в конце темного коридора стоял черный силуэт крупного человека. Не знакомо. Не читал.

 Потолок в помещении камер хранения был низким, а освещение - тусклым. В воздухе тяжело висела пыль. Было душно. Я достал ключ из кармана шорт: на потрепанной бирке было две цифры: 5\37. Это был, пожалуй, самый необычный заказ. Я всегда получал посылку либо из рук Роджера, управляющего бюро, либо забирал ее со склада. Иногда бывало, что и сам Дэни поручал что либо перевезти. Это как раз и был такой случай. Однако, отдавал посылку я всегда в руки адресату и под роспись. А теперь мне следовало забрать ее из камеры хранения, отвезти в соседний город и просто оставить на пороге дома. Босс был немного нервным, но ясно дал понять, чтобы я не задавал лишних вопросов и ни в коем случае не любопытствовал. На пример, не вздумал бы подсмотреть кто же заберет посылку. И за точное выполнение правил он обещал заплатить как никогда много - почти в 10 раз больше, чем обычно. Это было странно, но очень заманчиво. Мое любопытство зудело словно комариный укус, но внутренний голос отрезвлял: не будь идиотом, сделай все как надо. А после - получи деньги и забудь!

 Я ни разу не бывал в этой части вокзала. Тут оказалось много коридоров, много ячеек. Я несколько минут искал 5-ый сектор, который оказался самым удаленным. Тут бессовестно перегорела лампочка, и, по моему, это никого не волновало. Ячейку под номером 37 я искал в темноте с маленьким фонариком-брелком на ключах. Легкая тревога подступила к рукам небольшой дрожью и я не сразу попал в замочную скважину. Темнота всегда пыталась играть с моей богатой фантазией, но в этот раз нервы непривычно расшалились. Замок не хотел поддаваться. Быть может я ошибся?

 Впереди по коридору громко хлопнула дверца ячейки.

 Я замер. Услышал как бьется мое беспокойное сердце.

 В темноте повернули ключ, щелкнул замок… раздался хруст вынимаемого зазубренного куска металла из замочной скважины и послышались приближающиеся шаги. А потом низкий голос просипел:

 Этот спокойный простуженный голос звучал странно, безлико, без эмоций. Незнакомец вышел в полумрак. Плоский силуэт. Лицо скрыто полутенью. Мои глаза не могли ни за что зацепиться, а испуганный разум не смог дать характеристику внешности. Слегка зашумело в ушах, а воздух наэлектризовался в ожидании. Я с трудом выдавил:

 Незнакомец выждал небольшую паузу, повернулся и быстро ушел в тусклый свет прохода меж рядами. Я выдохнул. К чему ты так взвинтил нервы? Всего лишь человек. Обычный незнакомец… безликий, странный, от которого не осталось и образа воспоминания. Лишь тяжелое ощущение страха. Легкая дрожь пробежала по телу, заставив прислонился мокрыми ладонями к холодному металлу дверки. Успокойся. В этом городке полно странных типов.

 Ключ в замочной скважине повернулся без усилий.

 Это была обычная картонная коробка 40х30 сантиметров, заклеенная канцелярским скотчем. Оказалась на удивление увесистой, но изрядно потрепанной. Надеюсь, содержимое... не вывалится.

 Отъезжая от здания вокзала, я все размышлял об этой странной посылке. Еще никогда желание посмотреть что внутри моего груза не было таким сильным. Любопытство сверлило нервы, отвлекало от дороги и портило настроение. Но стоило выехать из города на свободную трассу, как поток мыслей, ветер в лицо и музыка в наушниках помогли заглушить нездоровое желание. Путь в Фелхардсдаген сопровождали поля и пустыри вдоль 21-ого шоссе. Путь же из города к пункту назначения пролегал через густой лес вдоль реки Оффергулд и, берущего от нее начало, озера Клодлоуг. Узкая разбитая гравийка снискала дурную славу у суеверных местных, потому и мало популярна даже в туристический сезон. Якобы много людей пропало в этих лесах, а с транспортом вечно какая то беда: то радиатор закипит, то колесо пробьет… Однако эта дорога позволяла быстро преодолеть гористую местность, опоясывающую озеро с северо-запада, и попасть в место назначения - небольшой городок Лонстонсорг.

 Погода ближе к вечеру предательски испортилась. С запада надвигалась черная грозовая туча и злополучный груз опять дал о себе знать. Потрепанную коробку стоило чем то укрыть, иначе она окончательно развалится, промокнув под ливнем. Я нехотя свернул на обочину, остановился. Скинув шлем и сняв наушники, я закрыл глаза и глубоко вдохнул. В нос ударили приятный аромат леса, хвои и напряженного предгрозового влажного воздуха. Дорога уходила в возвышенность и отсюда открывался прекрасный вид на речную долину. Она была полна зелени, а вдалеке белел город и его редкие огни. Смеркалось. В навесной сумке всегда был кусок брезента. Он спас от дождя множество посылок, и теперь занял свое место на багажнике поверх странной потрепанной коробки, которая все не давала успокоится моему любопытству.

 Плеер остановился и перестал вращать закончившуюся кассету. Вставил другую, одну из самых любимых с записями AC/DC времен Бона Скотта. Тронулся. Податливый мощный движок кроссового эдуро замурлыкал, готовясь взлететь в гору. Но за моей спиной резко зарычало что-то более мощное. Я лишь успел заметить свет фар и мощный кузов джипа чероки раптора в боковом зеркале. Он несся с бешеной скоростью и явно не хотел останавливаться.

 Джип массивным бампером ударил в заднее колесо, развернув мотоцикл поперек дороге, и я, с нецензурным криком, полетел прямо в кювет. Прыгая по кочкам крутой горы, я нервно давил на рычаг тормоза и всячески старался удержать равновесие, объезжать бешено просвистывающие мимо деревья. У подножья склона я перекинул ногу через бензобак и опрокинул байк на бок, пропахал землю и, наконец, тяжело остановился посреди тропы, идущей вдоль берега горной реки. До обрывистого края оставалось несколько метров.

 В гудящие виски бьет кровь вперемешку с адреналином. Сердце колотится как в последний раз. Звон в ушах несколько прояснил рев мотора удаляющегося джипа. Резко подскочив, я проорал ему вслед пару фразу из жесточайшей нецензурной ругани и оскорблений. Мой крик эхом пробежался по высоким соснам и каменным утесам. Полегчало. Содержимое посылки и картонные ошметки были раскиданы в нескольких метрах выше по склону. Это оказалась груда старых книг на незнакомых языках, несколько непонятных бирюлек и... шкатулка. Весьма странная шкатулка. Вокруг было тихо. Байк заглох. Птицы замолкли. Город с его шумом машин далеко, а гребаный джип пропал даже не поинтересовавшись жив ли я. Лишь легкий шепот горной реки.

 Я присел на корточки и стал рассматривать причудливые узоры на темной древесине, мокрой от сумеречной росы. Я не видел подобного ранее. Никогда и нигде. Казалось, сама природа вокруг замолкла, позволяя выплеснуть все внимание на этот странный… нет же, безумный предмет. Это чувство не забыть. Нечто внутри меня, дремлющее, ранее не подающее виду, пробудилось, зашевелилось, стало шептать, подражая внутреннему голосу. Рисунок был столь притягателен... Изгибы и переплетения сотен рук и ног, лица, застывшие в предсмертной агонии или мольбе о пощаде, сотни лезвий и когтистых лап… Голос шептал нечто неразборчивое. Я присел на траву склона. Было откровенно паршиво. Все вокруг то заливалось ярким светом, то погружалось в густую тьму. Кожа горела и не ощущала прикосновений… “Может я дался головой, у меня сотрясение и я сейчас, в бреду, потеряю сознание?!” Я больше не владел своими руками. Они потянулись к шкатулке. Жгучее касание. Ее темная мокрая древесина блестела огнем. Я не слышал ничего вокруг. Лишь низкий гул и шепот - он пронизывает насквозь, он хочет, чтобы я заглянул вовнутрь и я… я... подчиняюсь.

 Когда я очнулся, уже стемнело. Голова раскалывалась. В горле пересохло как после самой безумной пьянки, ощущался соленый привкус крови. Окостеневшими пальцами я впился в мокрую траву - теперь тело ощущало все. Сыро, холодно, животный голод. Я перевернулся на бок и увидел шкатулку. Глаза налило едкими слезами. Я быстро, насколько мог, отполз от этого ужасного предмета и с трудом встал. Через несколько секунд, пройдя несколько шагов, упал на колени и, заливаясь спазматическими всхлипываниями и слезами, стал в охапку собирать книги и все, что осталось от картонной коробки. Титанических усилий стоило прикосновение к шкатулке. Я кинул ее сверху, на кучу книг и прикрыл картоном.

 До обрывистого берега реки Оффергулд лишь несколько метров. Собрав остатки сил, я поднял все содержимое злополучной посылки. Несколько шагов и книги, вместе со шкатулкой отправились вниз по течению реки. В пачке сигарет в кармане шорт лежал блокнотный лист с адресом получателя. Я поджег всю пачку, подождал пока горящую бумагу уже невозможно было держать в руке и бросил в воду вместе с зажигалкой. Немного полегчало.

 Где то вдали набирали силу раскаты грома. Заморосил мелкий дождь.

 Байк был почти в порядке, лишь крышка слетела с бензобака, выплеснув половину топлива. Дрожащими пальцами закрутил ее на место. Где то здесь должен быть мой шлем... Не могу его найти... Плевать. Ключ зажигания. Ручка газа.

 Я не жалел скорости, не жалел топлива, и уже не боялся убиться о дерево или улететь вниз со склона. Эта тропа напомнила мне мое кроссовое юношество, те незабываемые гонки по пересеченной местности. Вот только теперь я не ощущал былого драйва. Это был порыв отчаяния. В той стадии, когда больше нет эмоций, а все слезы высохли. Быть может, все что я видел, лишь дурной сон? И сейчас, потеряв управление, я разобьюсь и проснусь. Но ведь этот сон так правдоподобен. Петляющая горная тропа вывела меня к дороге. Мокрый асфальт блестел, рассыпался крупными дождевыми каплями, отражая свет звезд и встающей из-за крон деревьев луны. Байк, словно почуяв, что все ограничители сняты, выжимал подзабытый максимум и нес меня к городу. Что же теперь? Я потеряю работу и… быть может, вообще пожалею, что жив. Босс это так не оставит. А видения… ложь самому себе о том, что все это лишь галлюцинаций выест меня без остатка. Я не знаю что я видел, но чувствовал все. Мне страшно. И самое ужасное - я чувствовал ее боль.

 Блеск асфальта. Тепло двигателя. Ливень. Холодный встречный ветер.