Авральный день - 3

Динамика повествования разгоняется, или почему описанное в предыдущих главах - не трагедия.

3

На космоботе Капитан Феликс уже летал. Особенно много - на первой Заврийской луне. Одна из трех лун Завры была удивительно красива - как разноцветная елочная игрушка, висящая в небе. И на любование этой луной потратили едва ли не больше времени, чем на саму планету.

На луну высадились на шлюпе, а над поверхностью гоняли и на космоботах, и даже на мотоботах в гелевых скафандрах. Очень будоражащее ощущение.

Забавно. В безвоздушном пространстве в тонкой прослойке из полупрозрачного застывшего геля многим было не так страшно, как в обществе динозавров размером с собаку - да хоть и со слона.

Сейчас все было проще. Корабль по орбите близко, лететь какие-то минуты. Но мысли бежали бегом, и все об одном - как Хельгу угораздило разбиться.

Случись это на корабле - ее бы удержала гравитационная или энергетическая защита. При необходимости нити энергетической сетки вылетают прямо из стен.

Но на планете рядом с ней оказалось слишком мало стражей, а у них не хватило силового запаса. Очевидцы говорили о какой-то вспышке с искрами - это тело прорвало слабую сетку.

Другой вопрос стал уже менее актуален. Если кто-то ее толкнул, она сама скажет после реинкарнации. Хотя - возможна предсмертная амнезия от нескольких секунд до минут.

Головной невидимый страж - самый большой из микроботов, обеспечивающих системную корабельную защиту, перекачивает информацию на корабль по волновой связи, по мере накопления.

Он похож на прозрачное бесшумное насекомое и действительно почти не виден даже со стороны, а клиенту вообще не попадается на глаза, так как все время находится у него за головой.

Но последнюю порцию памяти вместе с проверочной маской целости данных он приносит на корабль сам.

Когда юркий космобот размером с речной катер влетел в шлюз корабля, Старпом был уже там и, не слезая с сигвея, сообщил:

— Матрикс собран и проверен. Готовность к реинкарнации полная. Наши действия?

— Сигвей мне, - скомандовал Капитан через браслет, и тотчас еще один двухколесный самокат с колесами на одной оси и длинным рулем подкатил на автомате.

Интересно, что эти сигвеи не пришлось изобретать заново. Они были принадлежностью корабля, как транспортные роботы, флаеры, космоботы и другие летательные, плавающие и ездящие средства от одноместного мотобота до шлюпа, которому мог бы позавидовать «Титаник».

Выруливая в сторону командного биосинтензора, капитан сказал:

— У нас кратковременный сверхсветовой полет. На точечных ускорителях. Минимальная скорость. Произвольный курс в пределах системы.

— Так. Минималка на точечных у нас - одна световая плюс «пи». Миллиард четыреста километров в час.

— Окончание полета по завершении процедуры. Синтензор дает ориентировочное время?

— Не более двух часов от запуска.

— Отлично. Долго не провозимся.

Капитан вывел на небольшой экран прямо на руле сигвея карту неба.

— Так. Лететь нам все равно куда. А что это там маячит левее курса?

Он узнал это раньше, чем старпом посмотрел на карту тоже. Но тот все же ответил.

— Красный гигант.

Седьмая планета системы. Не самый большой, но по снимкам с зондов - поразительный по красоте газовый гигант.

— Вот туда мы и пойдем. По расстоянию выходим как раз. И планетка нам пригодится.

— На что? - удивился Старпом.

— Мы не знаем, в каком состоянии девочка будет на выходе. А Красный гигант - красивый. Он ей сердце согреет.

— Никак не разберусь, романтик ты или циник, - сказал Старпом, спрыгивая с сигвея в зале командного биосинтензора. - Просто хочешь еще и на планету посмотреть.

Они с Капитаном были старые друзья - еще по Питеру. И инкарнировал Феликс друга Ярослава самым первым - сразу, как только Брейн научил его это делать.

Смешно вспомнить - у них еще трусов не было. Они сидели, завернувшись, как в саронги, в куски тряпки, и изобретали себе труселя и пиво.

Первое, что им удалось воплотить через синтензоры, были вот эти тряпки, простые, как солдатская простыня, и пиво - довольно мерзкое на вкус, как смесь перестоявшей теплой Балтики «тройки» и кислого советского «Жигулевского».

А теперь они стояли рядом - два главных командира «Альбакора». Более безалаберный Капитан с характерным сочетанием имени и фамилии - нарочно не придумаешь: Феликс, что значит «счастливый» и одновременно Неустроев. И более прагматичный Ярослав Каменский.

— Капитан - Эрудиту и вахте шлюпа, - сказал Феликс в браслет. - Летим в район Красного Гиганта. Время - ориентировочно два часа. После выхода свяжусь. Возвращение - по обстоятельствам.

И, повернувшись к старпому, улыбнулся:

— Я - романтический циник. Запускай сверхсвет.

Капитан и сам мог бы это сделать - даже с компьютера сигвея. Но Старпом был на вахте по кораблю, Капитан вахту не принимал - так что это было дело Ярослава, которое он и сделал несколькими ударами по клавишам ближайшей компьютерной консоли.

Тут же индикаторы биосинтензора сменили желтые и красные оттенки на синие и зеленые, а на экранах появились таблички о полной готовности к реинкарнации.

Эту процедуру Капитан запускал уже сам. Она ничем не отличалась от инкарнации - только матрикс был другой. Не матрица земной жизни человека, а еще и ее продолжение - информация об изменении сознания и новая память, накопленная за время пребывания на корабле и в сфере его контроля.

На биосинтензоре, который в данном случае напоминал низкий круглый стол диаметром метра четыре, покрытый белым мягким ворсом, обозначилась рабочая зона, накрытая силовым куполом. И под ним ворс начал медленно разрастаться, приобретая новые цветовые переливы.

Только теперь Капитан рассказал Старпому, что, собственно случилось. И добавил:

— Так что гордись. Мы воскрешаем мертвых.

— Не верится что-то, - покачал головой Ярослав. - Подождем: получится ли она живая и в своем уме.

Оглавление