Авральный день - 5

5

Старпом беззастенчиво курил, сидя в одном из кресел, и тем самым придавал процессу полнейшую обыденность. Курил он почему-то папиросы, хотя обычно предпочитал трубку.

Некурящий Капитан пил темное пиво, а вино из тигрового винограда, разлитое против обыкновения не в стаканы из пищевого протопласта, а в два графина под хрусталь, берег до конца реинкарнации.

Шампанское из некоторого суеверия он пока не синтезировал.

И пиво, и вино было, естественно, синтензорное. Капитан собирался поставить несколько настоящих бочонков, но это была затея на месяцы, а в марочном варианте - на годы. Хотя она обещала успех.

Технологическая модель (все стадии винодельческого процесса с подставленными в формулу сырья отсканированными свойствами спелого тигрового винограда и бродильных ягод) сработала отменно и на желтом винограде, и на рубиновом.

Впрочем, если кто не знает, цвет вина зависит не столько от цвета ягод, сколько от наличия косточек и кожуры в забродившем соке.

Колдовали с этими формулами внизу, на шлюпе. Но итоговые модели, готовые к загрузке в синтензор, переслали на корабль по волновой связи. Капитан позаботился лично, спеша угостить Старпома. Было это меньше недели назад - а казалось, что уже очень давно.

Синтензоров в зале было полно, но биосинтензор, рассчитанный на человека - только один.

Капитан добил банку пива и запросил еще одну. Она прилетела из глубины зала на небольшом подносике - транспортный робот, маленькие прелести корабельного сервиса. Сама банка была необычная - из полупрозрачного гранулированного пластика с крышечкой, которую можно открыть целиком или частично.

Пиво на этот раз оказалось красным.

Старпом разглагольствовал, размахивая горящей папиросой:

— Почему мы вообще говорим о бессмертии? Нам обещано только многократное возобновление жизни, пока жив корабль и пока мы находимся в сфере его контроля и влияния.

Капитан и сам редко говорил о бессмертии и формулировал главное обещание корабельной защиты точно так же. Возможно, именно поэтому Эрудит на планете и столкнулся с непониманием многих членов посадочной команды.

Но сейчас он счел нужным вступить в дискуссию.

— Корабль такого класса очень трудно уничтожить. А сам он не стареет и не умирает, потому что ткани все время обновляются. И из зоны контроля ты так просто не выйдешь. Он пошлет за тобой погоню, а если надо - включится в нее сам.

— Можно уйти добровольно.

— А у него - личное чувство ответственности за тебя. Отпустит, конечно, в конце концов - но как родной отец любимого сына на верную смерть.

— Так говорит Брейн.

— Он ничем не хуже Заратустры. А Заратустра был - само воплощение честности и светоч правды.

За прошедший час с Брейном они оба общались очень интенсивно. И тот заверил, что реинкарнация ничем принципиально не отличается от обычной инкарнации. А уж ее Капитан и Старпом видели много раз.

И правда - все было очень похоже. Почти весь первый час округлая шапка ворса росла и уплотнялась. Потом закуклилась минут на пятнадцать, светясь изнутри каким-то мистическим светом.

А теперь она начала таять, выветриваться и испаряться - причем быстрее, чем росла. Под ней уже угадывались очертания фигуры, лежащей на боку в позе эмбриона.

Юнга, которая бесшумно появлялась, чтобы взглянуть на работу биосинтензора и тут же исчезала непонятно куда, на очередном витке остановилась надолго и неотрывно смотрела на происходящее с коконом под энергетическим колпаком, что-то бормоча себе под нос.

Капитан прислушался, и оказалось, что она, как молитву, читает то ли выдержки из инструкции Брейна, то ли цитаты из статьи о синтензорах в Циклопедии.

— Биосинтензор отличается тем, что способен воспроизводить живые биологические объекты, если корабль находится в сверхсветовом полете. В случае, если полет прервется, происходит нарушение цикла и объект остается нежизнеспособным...

— Я тебе прервусь, - громко шепнул Капитан.

А Старпом заговорил немного невпопад:

— Черта с два он тебе животное воспроизведет. Там сплошные нарушения цикла.

— Да не каркай ты! Всего минут пятнадцать осталось.

Не было никаких причин для прерывания сверхсветового полета. Системы синтензора поминутно докладывали о нормальном течении процесса.

Без команды Капитана никто не мог остановить корабль - ни здесь, ни в рубке. Вахта может управлять кораблем только с санкции или по приказу Капитана. Но даже если Капитан ляпнет что-то не то, Брейн, не видя экстренных обстоятельств, будет перепроверять и предупреждать о незавершенной реинкарнации.

Нет! Ничего случиться не может. Но пятнадцать минут тянулись дольше века. Разговоры затихли, и последние пушинки ворса слетали с обнаженного тела в почти полной тишине. Только голос Юнги продолжал очень тихо, но мерно бубнить:

— Чужеродные предметы на теле биологического объекта не сохраняются, а если они внедрены в тело и необходимы по жизненным показаниям - то по возможности заменяются естественными тканями в соответствии с более ранним геномом или усредненной генетической нормой. Это может значительно удлинить процесс.

Нагими приходят люди в новый мир и после первой инкарнации и после реинкарнации тоже. Даже татуировки сходят.

Тут вдруг мгновенно схлопнулось силовое поле и текстовые индикаторы одновременно с голосовыми порадовали сообщением:

— Реинкарнация завершена.

Юнга будто очнулась. Замолчала и вскинула голову.

Хельга перевернулась на спину. Капитан и Старпом вскочили.

И тут девушка вскрикнула. Выгнулась со стоном, едва не вставая на мостик. Тело словно свело судорогой и лицо мучительно исказилось.

Она была жива - это несомненно. Но что-то явно пошло не так, и Капитан со Старпомом были в полной растерянности, не представляя, что теперь делать.

Капитан поймал себя на том, что во весь голос взывает к Брейну, который не любил голосовой информации, но от Феликса в экстренных случаях ее принимал.

А Хельга, вытянувшись на белом столе, с хриплым стоном исступленно била кулаками по ворсистой поверхности.

Оглавление