Семейная трагедия произошла вследствие тяжелой инфекции в организме ребенка. При этом было установлено, что медицинская организация неправильно провела диагностику и лечение, порядок и стандарты оказания медицинской помощи были нарушены.
Роль экспертизы при доказывании морального вреда в случае смерти пациента
Заключение комиссии экспертов ГБУЗ «Бюро судебно-медицинской экспертизы» содержало подтверждение ошибок врачей. Эксперты констатировали нарушения со стороны работников и инфекционного отделения, и отделения анестезиологии и реанимации.
Вывод экспертов — нарушения привели к ухудшению состояния девочки, но не стали решающими в наступлении смерти.
Страховая компания провела свою экспертизу, которая подтвердила выводы экспертов ГБУЗ «Бюро судебно-медицинской экспертизы».
В Центральной районной больнице было проведено заседание подкомиссии по летальным исходом, в ходе которого факты нарушения порядка оказания медицинской помощи также были подтверждены. Виновные медработники были привлечены к дисциплинарной ответственности.
Родителей девочки эти меры не устроили и они обратились в суд. На стадии апелляционного производства была проведена еще одна экспертиза. ГБУ Ростовской области «Бюро судебно-медицинской экспертизы» обнаружил в действиях врачей лишь нарушение правил заполнения медицинской карты. Очень странно.
Данные последней экспертизы шли вразрез с ранее сделанными заключениями, но устранять противоречия суд апелляционной инстанции почему-то не стал.
Условия привлечения гражданско-правовой ответственности
Компенсация морального вреда является одной из мер гражданско-правовой ответственности, поэтому важно установить наличие или отсутствие условий для привлечения к такой ответственности медицинских работников.
Выделяется четыре таких условия, остановимся на каждом из них.
Наличие вреда
Факт смерти девочки установлен документально. Очевидно, что страдания испытывала и она сама, и ее родственники.
Противоправность поведения причинителей вреда
Поведение медицинских работников было признано противоправным руководством медицинской организации. Приказы о привлечении сотрудников больницы к дисциплинарной ответственности подтверждают противоправность их поведения.
Причинно-следственная связь между противоправным поведением и возникшим вредом
Это условие и стало камнем преткновения. В заключениях эксперты не установили прямой связи между нарушениями медработников и смертью ребенка. Эксперты констатировали лишь ухудшение состояния девочки в результате неправильного лечения, причиной смерти стала тяжелая инфекция в организме.
Такой подход позволил судьям трех судебных инстанций отказать родителям погибшей девочки в удовлетворении иска о компенсации морального вреда.
Подробнее об этом расскажу далее. В этой части кейса отмечу, что причинная связь бывает прямая и косвенная. Экспертиза установила, что прямая связь отсутствует. Почему судьи решили не устанавливать наличие или отсутствие косвенной связи мне неясно.
Вина причинителей вреда
Вина врачей в форме умысла разумеется отсутствует. Однако небрежность, которая является видом неосторожной формы вины, констатировали и эксперты, и подкомиссия медицинской организации.
Верховному Суду, в который были обжалованы вынесенные по делу судебные постановления, оставалось лишь решить вопрос с причинно-следственной связью. И он его решил.
При решении вопроса о компенсации морального вреда необходимо учитывать и косвенную причинную связь
Судьи Верховного Суда не стали отрицать отсутствие прямой связи между допущенными нарушениями и смертью ребенка — они указали на ошибочность позиции нижестоящих судов, согласно которой значение для решения дела имеет лишь прямая связь.
Скриншот отрывка Определения Верховного Суда
Далее судьи высшей судебной инстанции делают вывод о достаточности факта ухудшения состояния здоровья девочки вследствие ненадлежащего оказания медпомощи, для признания наличия причинения страданий ребенку, его родственникам, что является основанием для компенсации морального вреда.
Вынесенные по этому делу судебные постановления отменены, дело направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
Источник: Определение Верховного Суда от 14 марта 2022 года № 18-КГ21-165-К4.
