Намибия сверху вниз, или путешествие с оптимистом-реаниматологом, часть 4

Сегодня нам предстоит снова попасть на территорию Ботсваны, но уже в не в районе Чобе, а районе известной на весь мир Дельте Окаванго. Здесь необходимо сделать небольшое отступление и рассказать, почему это мы движемся так странно на первый взгляд. Для этого прилагаю карту Намибии с нашим маршрутом, и все становится ясно. На севере Намибии есть пресловутый район Каприви, названный так по фамилии немецкого генерала, который и вел переговоры о границе Намибии (бывшей немецкой колонии), и который и выторговал этот участок, выступающий далеко на восток от основной территории страны. Сделано это было специально, для того, чтобы иметь выход к Индийскому океану через бассейн реки Замбези. Вот по этому участку территории мы и движемся, с востока на запад, попутно заезжая в небольшие национальные парки по дороге как в Намибии, так и Ботсване, благо визы для россиян не надо ни там, ни там.

Итак, заезжаем в малюсенький национальный парк Маханго, как раз на границе Намибии и Ботсваны. Моросит достаточно сильный дождь, Том оплачивает входные билеты, и мы в парке. Почти традиционная для национальных парков выставка черепов животных, обитающих в парке, оказывается весьма кстати, по причине полного отсутствия самих животных. Будничный переезд в Ботсвану оборачивается небольшой проблемой.

Слышим довольно громкий голос нашего Томаса, обычно очень тихого и спокойного, а он старший рейнджер, и обычно он оформляет все документы в таможне и у пограничников. Подходим и интересуемся в чем дело. Оказывается, местный таможенник требует повторной оплаты пошлины за въезд автомобиля на территорию Ботсваны, несмотря на то, что она уже оплачена, при первом въезде и есть соответствующая квитанция. Том возмущенно отказывается платить, и его несчастное лицо выражает полное несогласие с действиями наглого толстого таможенника.

Решаю придти на помощь и на чистом русском языке минут пятнадцать старательно растолковываю толстяку и основы российско-ботсванийской дружбы, и кодекс порядочности и честности государственных служащих, добавляю немного угроз пожаловаться президенту-генералу и устроить громкий международный скандал. И, чтобы вы думали??? А ничего, то есть совсем ничего. Слова моего красноречия упали на бесплодную почву чиновничьего цинизма, безнаказанности и безудержной жадности, и не смогли дать ростки разума, человечности и элементарной порядочности.

Все это до боли напомнило нашу действительность и стало мучительно стыдно и противно осознавать в очередной раз насколько мы близки с нашими африканскими братьями, а вернее насколько черны наши такие «цивилизованные» белокожие чиновники, действующие зачастую гораздо более иезуитски, чем их черные, так и хочется сказать - сокамерники. В общем, Том самостоятельно решил эту проблему, это стоило ему немного денег, а нам потерянного часа времени.

Сворачиваем на проселочную дорогу и останавливаемся возле небольшого поселка городского типа с круглыми мазанками. Суть остановки в следующем, нам надо подспустить колеса на машине и прицепе, так как предстоит проехать по зыбучим пескам километров пять. Дорога заняла около часа, и местами была очень и очень сомнительной, но Томас, несмотря на полученные моральные травмы, не утратил профессионализма, и наша маленькая сплоченная группа прибыла в Нгули Лагун Кемп без потерь.

Кемп представлял собой несколько больших брезентовых палаток, разбитых прямо на берегу большой живописной лагуны. Но были два места, стоящих немного особняком. Это были два кемпа, стоящих на высоких деревянных помостах, представляющих собой большие палатки, местами из противомоскитной сетки, с крышей из профильного алюминия, что нам вначале показалось весьма кстати, вследствие моросящего дождика.

Свою ошибку мы поняли слишком поздно, когда после ужина пошли спать, но вместе с нами пошел и не на шутку разошедшийся дождь. Вам приходилось когда-нибудь спать под непрерывный барабанный бой? Мне тоже! Порывы ветра устраивали волнообразный стук по крыше такой силы, что надо было почти кричать, чтобы расслышать друг друга. Кроме того, ветер проникал и сквозь сетку и свободно разгуливал по комнате, беззастенчиво приподнимая края простыней и шевеля занавесками, да еще и посвистывал и постанывал, создавая ощущение присутствия кого-то в помещении.

Тут-то нам и пригодились теплые одеяла, услужливо принесенные хозяйкой. Промучившись полночи и кое-как уснув, под утро мы были разбужены громким хлюпаньем и чавканьем прямо под нашим помостом. Бегемот решил позавтракать прямо под нами, и нам поневоле пришлось разделить его шумную трапезу. Придя на завтрак совершенно не выспавшимися, осторожно интересуемся у доктора о его самочувствии.

-Отлично выспался, как никогда!
-Но ведь дождь барабанил непрерывно всю ночь?
-Я ничего не слышал!
-Но ведь было прохладно?
-Отлично, совсем не жарко!

Не находя больше слов, завтракаем, и обсуждаем перспективы выезда на мокоро-трип по Окаванго. Наше мнение, лучше остаться в кемпе – погода пасмурная, ветреная, и совсем не располагает к водной прогулке. Но доктор непреклонен – надо плыть!

-Нормальная погода, зато не сгорим, да и распогодится наверняка!

Наше самолюбие туроператоров задето не на шутку, и мы покорно идем собираться. Я надеваю футболку с длинным рукавом, джинсы и бейсболку, Инга тоже утепляется, и мы приходим на причал.

Наши спутники одеты более легкомысленно, оптимистично полагая, что все будет хорошо. Вначале грузимся на моторную лодку, нас довольно много: четверо туристов-оптимистов, два наших рейнджера с запасом провизии и воды и трое местных гребцов-шестовиков кемпа, итого девять человек.

Пересекаем открытое пространство и попадаем в настоящие каналы, обрамленные по краям стеной из желто-зеленого папируса. Временами путь нам преграждают обломки растений и небольшие коряжки, мы с разбегу преодолеваем их, и это вносит определенный экстрим в наше путешествие. Причаливаем к небольшому островку, где припрятаны наши мокоро, проводники споро готовят их к плаванию, устанавливают пластиковые сидушки, покрывают их пледами, грузят провизию, и все готово к отправлению. Устраиваемся поудобнее, и в путь!

Доктор со Светой радостно машут нам со своей утлой посудинки. Мокоро представляют собой очень узкую плоскодонную пирогу, предназначенную для плавания по неглубоким лагунам Окаванго. Оно приводится в движение одной человеческой силой, а именно стоящим сзади проводником, который ловко отталкивается от дна длинным шестом, и лодка скользит вперед, продираясь сквозь многочисленные поля красивых желтых кувшинок и белоснежных лилий Окаванго.

Вот и первая крупная живность – орел-рыболов, с красивой белой головой, гордо восседающий на ветке на фоне пасмурного неба. А вот и мелкая живность – малюсенькая лягушка, обитающая на травинках болотных растений, размером в несколько миллиметров. Путь наш лежит на небольшой остров посреди дельты, где, по словам местных обитают животные – слоны, антилопы, и забредающие сюда хищники. Но, уровень воды очень высок и вероятность кого-либо весьма призрачна.

Иногда замечаем тропинки, протоптанные слонами и гиппопотамами, со слов наших проводников, но самих зверей нигде не видно. Плыть не близко, часа полтора, проводники ритмично толкаются шестами, лодки беззвучно движутся вперед, только мы иногда нарушаем молчание и переговариваемся то между собой, то между лодками.

-Доктор как?
-Отлично!
-Сидеть комфортно?
-Замечательно!

На самом деле плыть в такой узенькой лодочке неудобно, через какое-то время затекают ноги и спина, надо поменять положение, а любое неосторожное движение вызывает опасное покачивание лодки, которое в свою очередь грозит кораблекрушением.

Вот, наконец, и остров, с удовольствием покидаем свои прокрустовы ложа и выбираемся на твердую землю. Нам предстоит небольшая, в основном ботаническая, по причине отсутствия животных, экскурсия по острову, обед, и такое же возвращение назад. На острове растет большое количество больших и маленьких баобабов, стволы которых испещрены отметинами от слоновьих бивней.

Обед проходит в непринужденной дружественной обстановке, мы делимся припасами со своими местными флибустьерами, и они немного оттаивают, скромно соглашаясь разделить с нами трапезу. А старший даже щедро делится страшным секретом, и показывает нам растение, похожее на большой лопух, листья которого очень мягкие с одной стороны и могут быть использованы вместо туалетной бумаги. Думаете так просто было выведать такую страшную стратегическую тайну?.

Происходит и еще одно чудо – темные облака рассеялись, и солнце начинает не на шутку припекать. Доктор снова оказывается прав, но правота эта оказывается весьма сомнительной!!!

Плывем назад. Солнце шпарит нещадно, шевелиться нельзя, а надо, так как неосмотрительно оголенное место начинает печь как раскаленным железом, буквально через пять минут, и необходимо закрывать его, во избежание больших неприятностей. Ищем спасения в чистейшей воде Окаванго в буквальном смысле. Я обливаюсь сам, зачерпывая полные пригоршни воды и щедро поливая себе голову, плечи, руки, и даже ноги, хоть и закрытые длинными джинсами, но раскаляющиеся сквозь ткань докрасна. И не забываю плескать полные пригоршни воды на спину моей благоверной, которая хоть и пожимает плечами, вроде как недовольно, но наверняка в глубине души очень благодарна мне за душ.

Краем глаза замечаю, что наш кормчий, изрядно вспотевший на солнце, зачерпывает воду Окаванго и спокойненько пьет полными пригоршнями! Вот так сюрприз! Обращаясь к супруге, пугаю её возможностью повторить этот опасный трюк, получаю словесную отповедь и угрожающий крен лодки под её возмущенным телом, и оставляю эту и впрямь легкомысленную затею. Что для африканца норма, то для белого может быть …большая неприятность как миминимум!

Снова наблюдаем орлов, слышим грей лори, видим вдалеке мартышек, но на этом сафари и исчерпывается. И, если честно, хочется поскорее вылезти из этой пытошной лодченки, и спрятаться от безжалостно палящего солнца.

Вечером вновь идет дождь и вся ситуация с ночевкой повторяется, а за завтраком происходит подсчет потерь среди личного состава экспедиции. Потери эти весьма значительны: Света в буквальном смысле «потеряла» лицо, и, если бы она была самурайкой, то вынуждена была бы сделать сепуку; у доктора руки по локоть и ноги стали алыми, будто бы он делал операцию бензопилой или занимался расчлененкой; у Инги руки покрылись волдырями по самые плечи, и даже у меня сгорели тыльные стороны ладоней, которыми я держался за край мокоро и мужественно черпал воду, спасая супругу.

-Доктор?!
-Могло бы быть еще хуже, если бы солнце было не только на обратном пути!

Вот на этой оптимистичной ноте, широко расставляя ноги и стараясь ни до чего не дотрагиваться, густо намазанными кремом от ожогов руками, мы и пошли собираться в путь, для продолжения нашей героической экспедиции.