Не стреляйте в белых лебедей: прогулка по Стрыйскому парку

Переболев сорокаградусной ангиной в сорокаградусную жару, я стала одним из «Выживших». Оскар мне, правда, вряд ли вручат... Хотя зря, ведь все бесконечно длинные дни мучительной болезни я мысленно писала свою речь. Представляла, как стою на большой сцене и со слезами благодарности говорю «спасибо» сумамеду и обезболивающему стрепсилсу (нет-нет, никакой рекламы). Мы с ними в обнимку прошли очередной круг земного ада под названием «Гнойная ангина», поэтому самое время прогуляться на свежем воздухе, дабы поднять настроение потрёпанным жизнью гландам. Они впали в какую-то меланхоличную депрессию. И я их отчасти понимаю: заболеть ангиной в разгар лета — это уже чересчур, тем более что ноябрьские воспоминания ещё слишком свежи.

Но не будем подробно вдаваться в человеческую физиологию, а лучше-ка продолжим нашу кратковременную львовскую рубрику. И сегодня мы пойдём гулять в парк. И не в простой парк, а в Стрыйский парк, который является одним из самых старых парков Львова, основанный в 1876-1879 годах.

Автором проекта Стрыйского парка является известный архитектор Арнольд Реринг. Ещё при его жизни было высажено около 40 тысяч кустов и редких деревьев. Стрыйский парк расположен в южной части Львова.

Когда-то на этой территории было Стрыйское кладбище, которое закрыли в 1823 году.

На прогулку по Стрыйскому парку у нас ушёл практически целый день: в 10 часов утра вышли — и только в 6 часов вечера зашли домой. Но это с учётом дороги. Шёл второй день отдыха, и куда-либо спешить совершенно не хотелось. Фотографировать, кстати, тоже, хотя мне это несвойственно. Было состояние какой-то «созерцательной амёбности»: хотелось ходить, смотреть и совершенно ничего не делать и ни о чём не думать. Ни о чём не думать — это для меня и вовсе редчайшая редкость. Такое бывает почти никогда.

От центра города до парка, конечно, быстрее и удобнее добираться на транспорте. Это существенно сэкономит драгоценное время, которым обычно очень сильно дорожит турист. Мы же, фанаты ходьбы, пошли пешком. И где-то часа за 2-2,5, не спеша и не торопясь, дошли до пункта назначения. Необходимо учитывать то обстоятельство, что шли мы с пятилетним ребёнком, с которым то и дело внезапно начинали собирать букет придорожных пыльных цветов; гоняться за бабочками, одновременно отвечая в миллионный раз на вопрос «а все бабочки лёгкие и воздушные?» (привет Лунтику); искать ромашки, из которых необходимо срочно сделать крем для лица, рук, ног и тела; играть в доктора, медсестру и больного (последнего необходимо намазать «ромашковым кремом»), ловя улыбки проходящих мимо бездетных пар, ну и т.д. В общем, вы поняли, почему мы шли 2,5 часа вместо положенных 45 минут.

Стрыйский парк — это настоящий лес, только вместо непроходимых троп — цивилизованные дорожки со множеством скамеек, на которых можно отдохнуть от изнуряющей ходьбы. Но это в нашем случае. В любом другом случае, Стрыйский парк является прекрасным местом для отдыха и уединения. Здесь хорошо, спокойно и красиво. Есть даже слабая надежда, что день, проведённый в парке, слегка подчистил наши огрубевшие от грязного воздуха лёгкие. Стрыйский парк — прекрасное место и для интровертов (уж я-то знаю о чём говорю). Здесь можно остаться наедине со своими мыслями и быть уверенным, что никто им (и вам) не помешает.

Изначально парком была только нижняя часть данной территории. Верхняя же часть представляла собой пустырь с оврагами. Там, в 1894 году, была проведена Краевая выставка, на которой были представлены культурные, художественные и промышленные достижения. Вскоре здесь были построены многочисленные выставочные павильоны, а к парку была проведена линия электрического трамвая, курсирующего с железнодорожного вокзала.

С 1922 года и до начала Второй мировой войны в парке каждую осень организовывали выставку-ярмарку под названием «Восточные торги». Для развития торгов и популяризации ярмарки, к парку были подведены ещё несколько путевых лучей, по которым трамваи могли перевозить не только людей, но и разнообразный товар.

В 1930 году в Стрыйском парке были построены передающие башни, с помощью которых транслировались передачи первой радиостанции Львова.

В 1939-1941 годах территорию бывших «Восточных торгов» занимали военные. В послевоенные годы, до 1956 года, в помещениях бывших павильонов находились военные склады. В 1951 году пути железной дороги были разобраны и частично использованы для основания Львовской детской железной дороги.

В советское время территория парка была увеличена за счёт пустырей и неиспользуемых участков. Таким образом, площадь Стрыйского парка была расширена до сегодняшних границ — более 52 гектаров. Также была установлена чугунная ограда и посажены новые породы деревьев и кустарников.

В 1952 году главный вход в парк был украшен металлической аркой коринфского ордера, автором проекта которой являлся советский архитектор Генрих Швецко-Винецкий, а в 1960 году в Стрыйском парке построили широкоформатный кинотеатр «Львов».

На сегодняшний день Стрыйский парк насчитывает более 200 видов парковых растений, экзотических деревьев и кустарников. Здесь можно встретить тюльпанное дерево, гинкго, красный дуб, японскую сирень, магнолию, маньчжурскую аранию.

Стрыйский парк состоит из трех ландшафтных частей: зоны нижних партеров, лесопарковой зоны, верхней террасы (именно там проводилась ярмарка-выставка «Восточные Торги»). В парке есть альпинарий, оранжереи и аллеи, засаженные липами и платанами.

А вот и та самая узколейная Львовская детская железная дорога, которая была построена из трамвайных колей, связывающих с 1922 года станцию Персенковка со станцией Восточные Торги в Стрыйском парке. Она была открыта 18 мая 1951 года для развлекательных и учебных целей. Её начальная длина составляла 1,85 км. Львовская детская железная дорога получила два паровоза, четыре деревянных пассажирских вагона и три грузовых вагона. В начале 1960-х было построено локомотивное депо, а ЛДЖД получила тепловозы ТУ2 и ТУ3, вагоны «Пафаваг».

Дочь, к сожалению, так на ней и не покаталась. Прохожие сказали, что дорога работает только по праздникам, поэтому посоветовали прийти в понедельник (выходной день после Троицы). Но мы не пришли, поскольку нас захлестнули другие достопримечательности города. Да и путь домой (19 часов на поезде), пусть и на взрослой железной дороге, всё-таки способен удовлетворить потребность в езде подобного рода.

А это памятник Яну Килинскому — одному из участников польского восстания 1794 г. под руководством Тадеуша Костюшка. Памятник был установлен в 1895 году на нижней террасе, после чего парк стали называть парком им. Килинского. Однако такое название не прижилось.

Главное, что нам хотелось увидеть в парке — это озеро с белыми лебедями. Не столько хотелось увидеть их нам, сколько хотелось показать их ребёнку.

Озеро ограждено невысоким забором. Табличка предупреждает: через забор не перелазить — к озеру близко не подходить. Я всегда являлась и являюсь законопослушным гражданином, поэтому редко нарушаю подобные требования и указания. В этот раз тоже не нарушила, поэтому на лебедей смотрели на почтительном расстоянии.

Как только лебеди нас увидели, то сразу же подплыли к нам, но я так «удачно» собралась в путь-дорогу, что еды с собой никакой не взяла. Исключение составили несколько штук печенья, которые мы отдали белке, встретившую нас у входа в парк.

Сердце озера.

Домик лебедей.

Как только лебеди поняли, что мы «бедные туристы, жалкие нищеброды и скряги» (а поняли они это сравнительно быстро), отплыли от нас по своим птичьим делам, периодически подплывая к другим посетителям, в надежде, что хотя бы те чем-нибудь угостят или поделятся.

Лебедей оказалось двое. Я, признаться честно, рассчитывала на большее их количество.

Серый голубь (поём голосом Мамонова).

Едут машины и давят меня,
Но вместо асфальта мне сниться земля
И солнце...

Голуби толпой подошли к нашим ногам, ожидая, что мы им что-нибудь бросим из еды. Голубей возле Оперного театра мы и вовсе кормили из рук.

После озера жутко захотелось есть. Выбор остановили на ресторане «Делис». Если не ошибаюсь, это единственный ресторан в парке, поэтому «остановить свой выбор» было довольно легко.

Возле ресторана — красивый фонтан.

Фонтаны меня расслабляют. Я бы долго на него смотрела, сидя на скамейке в тени деревьев с пустой головой на плечах, но дети почему-то всегда начинают с «мама, а можно я просто намочу одну ручку», а заканчивают мокрыми кроссовками и уплывшей панамкой. Жизнь очень нагло требовала от меня возвращения в реальность, а реальность была в виде свисающего в фонтан ребёнка, купающего какой-то лист с какого-то дерева.

На территории парка есть ещё один фонтан, но он, к сожалению, заброшен.

Когда мы вернулись домой, наш шагомер показал 13 000 шагов, но были подозрения, что он сбился и шагов было немного больше (подобные подозрения меня посещают довольно часто). Дочка смогла пройти всё сама. Почти. На обратном пути мы проехали одну небольшую остановку на троллейбусе и одну остановку на папиных плечах. Дома ребёнок прыгал так энергично (высокие потолки в квартире очень сильно вдохновляли), что я пообещала самой себе больше не вестись на её «я устала». После парка была традиционная вечерняя прогулка по площади Рынок, которая прибавила ещё пару тысяч шагов.

Это башня австрийского периода, которая была оборудована в бар-панораму «Вежа».

Каждый раз, когда я вижу белых лебедей, вспоминаю советский фильм 1980 года режиссёра Родиона Нахапетова, снятого по роману Бориса Васильева «Не стреляйте в белых лебедей», со Станиславом Любшиным в главной роли. У меня есть несколько фильмов, которые всегда очень болезненно пересматривать. Этот — один из них.

Добро в массы! Да пребудет с нами не только Сила Голоса, но и Сила Сострадания!

Пока человек чувствует боль — он жив. Пока человек чувствует чужую боль — он человек. Франсуа Гизо