У города есть свой герой

Иван Дмитриевич Червяков служил в конторе Областного Управления Грязными Махинациями (Обупгряма). С девяти до шести с перерывом на обед в Обупгряму приходили редкие посетители, докладывали Ивану Дмитриевичу о цели своего визита, стреляя глазами по сторонам, и называли имя чиновника, к которому им «назначено». Вежливый и интеллигентный Иван Дмитриевич старался не смущать визитёров и не рассматривать их слишком пристально сквозь толстые стёкла своих очков в роговой оправе со сломанной дужкой и сквозь плексовое стекло своей каморки у турникета. Иван Дмитриевич шевелил большим носом, стариковским почерком записывал посетителя в свою амбарную книгу, а потом давал напутственные указания и возвещал нужный номер кабинета и этаж.

Иван Дмитриевич не любил свою работу и небезосновательно полагал, что хорошая контора не может заниматься грязными махинациями. Но выбора не было, пенсия была небольшая, надеяться Ивану Дмитриевичу было не на кого, а в Обупгряме платили относительно неплохо при том, что работа была совсем не тяжёлая и предполагала массу свободного времени. В распоряжении одинокого вахтёра Обупгрямы оставались суббота вместе с воскресением, а также долгие будние вечера.

И всё же жизнь протекала удивительно медленно, и Иван Дмитриевич с трудом мог дождаться пятницы, когда мир вокруг него расцветал новыми красками. Таковы уж люди. Иногда кажется, что они всю свою жизнь только ждут и гоняются за собственным хвостом. Которого, кстати, даже и нет.

Сегодня как раз пятница. Наступил вечер, и старенькие казённые часы на стене в холле отобразили заветное сочетание угловатых зелёных цифр, а здание Обупгрямы на законных основаниях перешло в ведение сменного сторожа. Иван Дмитриевич был свободен. Престарелый вахтёр надел своё потёртое драповое пальто, натянул на голову старомодную шляпу и вышел на улицу. Яркое апрельское солнце ещё освещало грязную улицу, солнечные лучи отражались от поверхности луж и создавали весеннее настроение. Но Ивану Дмитриевичу следовало поторопиться. Нужно было успеть в овощехранилище до его закрытия, иначе пятничная радость будет омрачена вынужденным бездельем.

Вахтёр овощехранилища Наталья Леонидовна была единственным человеком, который был посвящён в дела Червякова, но Иван Дмитриевич был в ней уверен, как в себе. Она не выдаст и не предаст, и от неё на самом деле можно не прятаться.

Бодрым широким шагом прошагав на своих худых длинных ногах в катакомбы овощехранилища, Иван Дмитриевич поздоровался с Натальей Леонидовной, осведомился о её здоровье и, обменявшись с вахтёршей многозначительными улыбками, поспешил к своей ячейке. Там стоял большой деревянный ящик, в котором Иван Дмитриевич никогда не хранил картошку. Ящик был для другого. Аккуратно свёрнутый в рулон, там лежал светло-бежевый длинный плащ с огромными карманами, в которых можно было спрятать половину овощехранилища. А ещё в ящике были просторные лакированные ботфорты и огромная шляпа с загнутыми вверх широкими полями. Но интереснее и важнее всего была густая чёрная накладная борода.

Воровато осмотревшись вокруг, Иван Дмитриевич скинул своё пальто и заурядную повседневную шляпу, аккуратно уложил их в большой полиэтиленовый пакет и переоблачился в странный плащ из ящика, не позабыв напялить ботфорты и сунуть перчатки в один из безразмерных карманов. С особым благоговением, но не без поспешности Червяков примотал к подбородку косматую бороду. Наконец из внутреннего кармана плаща были изъяты альтернативные очки с целыми дужками, и теперь образ был довершён сменой оптического прибора на носу героя.

Прежние очки со сломанной дужкой отправились в пакет к пальто и повседневной шляпе. Иван Дмитриевич убрал пакет в овощной ящик и навесил амбарный замок. После этого Червяков вынул из нагрудного кармана маленькое зеркальце и критически осмотрел себя. Бежевый плащ в нескольких местах был покрыт какими-то непонятными ржавыми разводами, и лак на ботфортах облупился, но борода! Борода была безупречна и самодостаточна, и она одна искупала и прятала все погрешности и недостатки внешнего вида Ивана Дмитриевича.

В конце коридора стояла терпеливая Наталья Леонидовна и следила, не идёт ли кто. Взмахнув рукой, она дала понять, что путь свободен. Не заставив более себя ожидать, Червяков помчался наверх, навстречу подвигам и приключениям. Город – его город – ждал своего героя всю неделю, и город его, наконец, дождался.

Пусть неожиданный и странный образ не вводит вас в заблуждение. Иван Дмитриевич не был маньяком, он не похищал детей и женщин и не творил над ними непотребства. Да и если бы Червяков страдал чем-нибудь подобным, то для него нельзя было бы придумать костюма хуже. При таком количестве отличительных примет его, разумеется, взяли бы по первой же полицейской ориентировке. Настоящий маньяк должен выглядеть обыкновенно и неброско, это известно даже малым детям.

А Иван Дмитриевич маньяком не был. Простой вахтёр и пенсионер на протяжении всей недели, в пятницу он эффектно преображался и превращался в городского героя, и оригинальный костюм придавал ему новые силы. Этим солнечным пятничным вечером он уже не Иван Дмитриевич Червяков, он – Овощмэн, городской герой на службе добра и справедливости!

Косые лучи вечернего апрельского солнца ещё ласкали город, но от земли тянуло прохладой, и в подворотнях сгущался полумрак. Душа Овощмэна пела и радовалась весне и переменам, происходящим в природе. Он не шёл, а летел над мостовой, оглядывая лица широко улыбавшихся прохожих. Герой приветствовал каждого встречного кивком головы и думал о том, что люди, вероятно, безмерно рады видеть своего героя и знать, что они находятся под его защитой.

Но Овощмэн не желал незаслуженных лавров. Раз есть герой – значит, должен быть и подвиг, а иначе ведь одно разочарование, а не геройство. И слабые глаза героя напряжённо вглядывались в окружающую действительность, в которой, как известно, всегда есть место подвигу.

И подвиг просто не мог не состояться. На углу Затрапезного переулка и Хронической улицы герой услышал какой-то тонкий, едва различимый звук. Долго искать источник не пришлось. Посреди огромной лужи на маленькой льдинке сидел крохотный грязный котёнок и горько плакал. Вот где Овощмэн проявит себя! Пару мгновений спустя котёнок уже отогревался в огромном кармане плаща, а довольный собой герой выливал воду из промокших ботфортов и отжимал чёрные носки с дырками на пятках.

Сморщив свой большой нос, Овощмэн подумал о том, что котёнку, пожалуй, потребуется еда, и обрадовался своей предусмотрительности, благодаря которой в кармане плаща оказались кое-какие скромные сбережения, позволяющие приобрести кошачий корм для зверя.

Персонал ближайшего супермаркета смотрел на необычного посетителя настороженно, покупатели шарахались в сторону и давились смехом, но Овощмэн всегда был рад подарить окружающим положительные эмоции. Кошачий корм был успешно приобретён, и немногим после этого герой сидел на крыльце магазина, подстелив под зад картонку и наблюдая, как котёнок насыщает свой организм.

День клонился к закату, но Овощмэну было некогда отдыхать. Подвиги только начинались. Когда котёнок наелся, герой вновь засунул его в карман и помчался дальше, широко и нелепо выбрасывая свои тощие ноги и странно размахивая руками. Ветер свистел полями огромной шляпы, и если бы не атласная подбородная тесёмка, герой бы потерял этот важный аксессуар. Сытого котёнка не смущала тряска, и он задремал в уютном бежевом кармане.

Герой не уставал бежать вперёд и ни в чём не сомневался, подмечая всё происходящее вокруг него. Тьма поглощала город, и надвигалась ночь. Горели уличные фонари, вечерние пятничные прохожие стали неторопливы и даже ленивы, и машины стали реже проезжать по городским улицам. В конце Малой Дизентерийной, у магазина «Синяя Белочка» Овощмэн заприметил крохотную фигурку мальчика. Ребёнок бесцельно брёл куда-то в сторону, был совсем одинок и одет слишком легко для этого времени года: тонкая курточка со сломанным замком-молнией, ворот которой не мог спрятать голую шею, нейлоновые трико и рваные кроссовки на босу ногу. Шапки и шарфа у мальчика не было. На вид ребёнку было лет шесть, и Овощмэн сразу понял, что мальчик потерялся и попал в беду.

Жизненный опыт подсказывал герою, что с детьми надо быть очень осторожным. Помимо того, что ребёнка легко напугать, неподалёку всегда могут оказаться неадекватные реальности взрослые, которым в действиях Овощмэна может померещиться что-то нехорошее. В подобном случае одному богу известно, чем может закончиться история и куда могут завести благие намерения. Поэтому городской герой решил начать издалека.

–Привет, мальчик. Тебя как зовут?

Но мальчик лишь угрюмо оглядел накладную бороду и даже не улыбнулся.

–Ты куда идёшь? – не унимался герой.

–Гуляю, – недовольно буркнул молодой человек.

«Надо наладить контакт», – подумал Овощмэн и спросил вслух:

–Ты знаешь какие-нибудь стихи? Или песенку?

–Знаю! – неожиданно резко вскрикнул мальчик, заставив подпрыгнуть даже видавшего виды героя. Ребёнок остановился и теперь с вызовом смотрел прямо в глаза Овощмэну.

–Ну тогда… Тогда, прочитаешь… может быть? – растерялся герой.

Мальчик развёл руки в стороны и запел неожиданно громко и басисто:

– Жили у бабуси /Два весёлых гуся:/ один серый, /другой – белый,/ третий – околелый!

Овощмэну стало не по себе. У него не было никакого желания беседовать о бабусиных гусях, его ждали подвиги, но язык произнёс сам собой:

– Да как же это? Ведь всего два… Два гуся жило!

–Два жило, а третий околелый был! – победоносно заявил противный мальчишка.

В одно мгновение Овощмэн вышел из себя и схватил ребёнка за локоть.

–Ты мне зубы не заговаривай! Говори, где родители!

В тот же миг подумалось, что про зубы он зря сказал. Старческие зубы Овощмэна не отличались крепостью и здоровьем, и костюм не исправлял их состояния, а промокшие ноги вполне могли обернуться приступом жуткой зубной боли. Ноги должны быть сухими, это герой помнил с детства. Но от размышлений о зубах его отвлёк мальчишка, который истошно завопил, двумя руками дёргая геройскую бороду на каждом гласном звуке:

–НЕ-ТУ У МЕ-НЯ РО-ДИ-ТЕ-ЛЕЙ!

–А КТО У ТЕ-БЯ ЕСТЬ? – в перерывах между рывками смог поинтересоваться престарелый герой. Из кармана его плаща недовольно запищал котёнок.

Неожиданно спокойно мальчик заявил, отпустив бороду:

– Сестра есть. В магазине работает. В «Белочке».

– Пошли в «Белочку».

Овощмэн уже настроился на отчаянное сопротивление, но мальчик пошагал к магазину неожиданно покорно. Сестра – молодая и бледная девица – состроила недовольную физиономию, заявила, что ребёнок просто «гулял», но раз уж по улицам «шляются разные неадекватные», она сейчас оставит его в магазине, потому что у неё вот-вот заканчивается смена.

Героя никто не поблагодарил, но Овощмэн и не был тщеславен. Подвиги снова звали его, и, слегка перекусив в «Белочке», он помчался дальше. Подвигам всегда есть место в жизни, и до наступления утра у него ещё было много приключений.

Через пару часов в ночном мраке Безнадёжного тупика Овощмэн держал фонарик, пока таксист менял колесо и жаловался на свою непростую жизнь. А ещё через час по тёмным дворам тащил он какого-то нетрезвого человека, найденного в кустах на улице Беспробудной. Несчастный с трудом смог назвать свой адрес. Но уже у самого подъезда спасателю не удалось удержать спасаемого, и общей грузной массой они плюхнулись в большую весеннюю лужу, а Овощмэн снова едва не лишился своей роскошной бороды, и котёнок был вновь опасно близок к тому, чтобы утонуть.

Овощехранилище открывалось в семь часов утра, но прежде чем городской герой добрался туда, на улице Любопытной его чуть не избили за то, что у него не нашлось сигареты, и лишь пара длинных и трезвых ног спасли его и котёнка от самых серьёзных неприятностей.

В семь утра Наталья Леонидовна сочувственно оглядела мокрого, запыхавшегося и грязного Овощмэна. В который раз ей подумалось, что Иван Дмитриевич не щадит себя во имя добра и блага города. Но Иван Дмитриевич никогда и никого не хотел слушать и не понимал никаких резонов. Поспешно переоблачившись, он попрощался с Натальей Леонидовной и отправился домой с котёнком под мышкой, весьма довольный собой.

Дома, сидя у тёплой батареи, Иван Дмитриевич Червяков лениво помешивал ложкой горячий сладкий чай, слушал мурлыкание белого отмытого котёнка, лежавшего у него на коленях, смотрел в окно на город и думал. Он думал о том, как ему повезло. Ему и его городу. Они были друг у друга, и они помогали друг другу. Этому городу нужен герой, потому что иначе он погрязнет во лжи, равнодушии и лицемерии. Но и герой не может без города. Как тогда можно будет понять, что он герой, если города у него нет? Для многих горожан Овощмэн сегодня является единственной надеждой, и кто знает, может быть, однажды в городе добро окончательно победит зло, все станут счастливы и внимательны друг к другу, а городской герой сможет уйти на заслуженный отдых.

При мысли об этом Иван Дмитриевич широко улыбнулся и взял с подоконника таблетку обезболивающего. Зубная боль набирала обороты. «В понедельник надо будет записаться к стоматологу», – подумал Овощмэн и погладил тёплого пушистого котёнка, растянувшегося во всю свою длину и запустившего маленькие коготки в колени своего нового хозяина.