"Путь Воина. Ясный сокол". Часть 2. Тайга - учитель.Глава 6. Охота на людоеда

Автор @ramzansamatov

В лесу быстро темнеет. Тем более, что дни стали короче. В уходящей вдаль поляне, что у лесной избушки, над вершинами темной тайги, еще багрился свет уходящего дня. Высокие деревья вдоль поляны слегка покачивались от легкого ветерка, с каждой мгновением все больше и больше теряя свои очертания. У тихо потрескивающего костерка сидели, на импровизированных скамейках из бревен, четверо мужчин и мальчик. Днем стояла невыносимая жара, но к вечеру отпустило и жители таежной избушки решили провести вечер на улице у костра. Дым и жар костерка помогал спасаться от комаров и гнуса. Неторопливая беседа продолжилась.

— Чой-то Ивана Дементьева не видать. — сказал Никодим.— Обещался к вечеру прибыть. Дела что ли задержали?! Ну что скажешь, Онганча, по счет медведя?

Мужчины собрались у Никодима с целью добыть медведя-людоеда. Сегодня в помощь должен прийти Иван, а к утру соплеменники Онганчи с собаками. Тунгус о бродящем в тайге медведе слышал. Их шаман выяснил у тунгусских лесных духов, что они смогут разыскать и умертвить грозного зверя. Тем более, что Онганча уже имеет опыт охоты. На его личном счету два медведя. Правда они добывались зимой, в берлоге. Но ожидаемые назавтра тунгусы давние медвежатники. Они, в отличие от Онганчи, не чурятся от огнестрельного оружия.

— У Большого Камня потерял след. Там медведь порвал лосенка. Судя по следам, крупный, однако, зверь. А может это не тот?!

— Там еще был след крупного сохатого, — продолжил тунгус. — По его следам пошел медведь. Обычные медведи в период гона опасаются нападать на крупных лосей — шибко опасно. А этот пошел… Дурной медведь, однако… Следы ведут на твой участок, Никодим. Надо здесь искать его, однако…

Посидели недолго, обсудили таёжные дела и Онганча засобирался уходить.

— К своим надо, однако…

Никодим уговаривал задержаться до утра, но тунгус отверг предложение. Убрал свои вещи в холщовый мешок и исчез в тайге. Оставшиеся недолго сидели у костра — пошли отсыпаться перед охотой.

Предрассветную тишину расколол выстрел ружья, многократно приумноженный правой просекой как горным тоннелем в беспросветной толще леса. Выстрел был далекий. Вслед за ним раздался чудовищный рёв раненого зверя.

Через некоторое время появились тунгусы. Онганча со своими тунгусами выследил таки зверя, но взять не удалось. Получив ранение людоед ушёл вниз по ручью, оставляя кровавые следы. Собаки почувствовали зверя и от нетерпения повизгивали. К общему настроение собак присоединился и Чингиз.

Охотники вернулись к Никодиму за помощью.

— Большой зверь, однако, — сказал один из тунгусов. — Я стрелял прямо в сердце. Видел как пуля попала в него. Он лишь проревел и умчался. Мы прошли несколько вёрст по следу, потом потеряли. Надо взять Чингиза, однако. Только он сможет по крови идти. Наши собаки верховые.(15)

Желание участвовать в добыче такого грозного зверя высказали желание все, включая Серёжу. Взять ребёнка на охоту было бы верхом легкомыслия, но весть тунгуса о том, что прошлой ночью медведь напал на старика, забравшись к нему в дом, заставило переменить решение. Политические тоже не хотели оставаться одни в доме.

Сборы были скорыми. К тому времени прибыл и Иван Дементьев. Всем раздали оружие. Лишь Онганча оставался неизменно при своём боевом луке. По дороге на место, где был утерян след медведя-людоеда, тунгусы рассказали про нападение на деревню.

По оставленной, возле дома, лежке медведя, было потом выяснено, что он выжидал почти до утра. Затем увидев утреннее шевеление в доме, медведь забрался в дом через окно и унёс одиноко живущего старика. Почему-то он не стал его сразу убивать. Может это был вызов охотникам?

На истошные человеческие крики из домов выскочили охотники и один из них выстрелил сходу. Раненый зверь бросил старика и скрылся вдоль русла ручья. Охотники бросились следом, преследовали несколько вёрст по кровяному следу. Но потом кровотечение, видимо прекратилось, и следы потерялись. Даже Онганча, опытный следопыт, не смог определить в каком направлении ушёл зверь. Предположили, что пошёл прямо по ручью. Хитрый и сильный зверюга. По одному из оставленных на мокром берегу отпечатков лапы определили, что это тот медведь, будучи пестуном, поврежденный пулей у берлоги матери.

Охотники взяв собак на поводки подошли к кровавому следу.
Чингиз, почуяв запах звериной крови, залился злобным лаем, к нему присоединились другие собаки. В ответ, вдалеке — на распадке, услышали злобный рык. Пустили собак и сами заспешили за ними. Впереди шёл Онаганча и ещё два тунгуса — один с берданкой, второй с карабином. За ними, в десяти шагах, Никодим с Серёжей, дальше шли политические, прикрывали отряд два тунгуса с ружьями. Двигался отряд строго ориентируясь на лай собак. В какое-то время рык медведя прекратился, но собаки продолжали заливаться лаем.

Онганча поднял правую руку вверх, призывая остановиться. Похоже, что хитрый и опасный зверь устроил засаду, раз перестал рычать. Затаился в ожидании собак и людей. Надо идти соблюдая максимальную осторожность.

Начала портиться погода: подул сильный ветер, разгоняя утренний туман, стал накрапывать дождик. Через некоторое время к людям вернулись собаки, виновато поскуливая. Упустили опять зверя. Но Чингиз до сих пор не возвращался.
Тогда Онганча сказал, чтобы оставались лагерем в этом месте, а они с двумя охотниками пойдут дальше.

— Будьте осторожны, однако. Зверь может и сюда прийти.

А зверь, в это время, пройдя сквозь непролазный ельник, зашёл в чапыгу(16) и лёг зализывать рану. Рана была не смертельной, и потихоньку боль стала отпускать. Медведь слышал лай собак, но не обращал внимания. Пошёл дождь, который смоет следы. И ветер дует с их стороны. Медведь-людоед чуял противный псиный запах, но инстинкты говорили, что нельзя пока двигаться — надо затаиться. Он подобрался для атаки и вовремя: прямо на него выскочила собака, тихо, без лая, лишь рыкнула почуяв вблизи зверя. Но было уже поздно. В стремительном прыжке медведь подмял под себя Чингиза. От невыносимой боли пёс громко заскулил, пытался укусить, поворачивая свободную голову в разные стороны, медведь не давал ему и пошевелиться — все старания были тщетны. Была надежда только на людей. Тогда Чингиз начал лаять, но этот лай был похож больше на громкий визгливый скулёж. Потому, что с каждым звуком, издаваемым собакой, медведь, все больше и больше, придавливал ее своим огромным весом.

Вдруг, шею исполинского медведя пронзила острая боль, которая заставила его встрепенуться и подскочить, выпуская из под себя бедное животное. Тому лишь хватило сил отползти, но к тому времени, медведь, сделав очередной огромный прыжок, исчез в кустарнике. Вслед раздались лишь запоздалые выстрелы. Это были подоспевшие тунгусы.

Первым за Чингизом пробрался через ельник Онганча. Все произошло за считанные секунды. Расстояние было около пятидесяти метров. Как только увидел прыжок медведя на собаку, поднял лук, прицелился и выпустил тяжелую зверовую стрелу. Стрела попала медведю в шею и, пробив насквозь, осталась торчать. Но этого хватило, чтобы зверь отпустил Чингиза. Только тот не стал ждать второго бесшумного выстрела. Инстинкт самосохранения подсказал медведю исчезнуть с этого места. Он скачками ушёл вниз по распадку.

Онганча присел к поскуливающему Чингизу, наскоро осмотрел, понял, что поврежден хребет. Задние лапы не двигались и не реагировали на прикосновения. Судя по кровавым слюням и пене, были повреждены и внутренности. «Ай, как нехорошо, однако», — подумал тунгус. Он аккуратно завернул пса в запасной охотничий кафтан-мерэлэн и понёс в лагерь. Товарищи помогали раздвигать перед ним ветки и молодые деревья кустарники.

Дождь не прекращался, наоборот, усилился, смывая следы крови и поднимая примятую траву. Где сейчас искать медведя — уму непостижимо. Поэтому, посовещавшись, охотники решили вернуться в избу Никодима и, переждав непогоду, заняться поисками людоеда заново. Но этому плану не было суждено сбыться. Раненый медведь сам их нашёл.

Когда вернулись на заимку, тунгусы не стали заходить в дом, а наладили во дворе палатку из оленьих шкур. Серёжа, всю дорогу сдерживавший слезы из-за жалости к несчастному Чингизу, вызвался сам похоронить его, когда помрет. А то, что их неизменный друг оставит их одних, было делом скорого времени. Он попросил Никодима отнести собаку на край поляны — к обрыву, где они с Чингизом частенько сидели вдвоём, провожая закат. Дождь к тому времени прекратился — выглянуло вечернее солнце, как по заказу. Серёжа дал волю чувствам и заплакал, обнимая голову Чингиза. Пёс тоже тихо заскулил и лизнул солёную щёку мальчика. Затем, вздохнул тяжело, затем ещё, но уже судорожно и закрыл глаза. Серёжа понял и, теперь уже навзрыд, заплакал.

— Чингизик, Чингизик! Не умирай! Чингиз!

— Сынок, отпусти Чингиза, — услышал над головой голос Никодима. — Уже все. Наш Чингиз был настоящим псом. Не побоялся злого медведя. Бросился на него. Знал, что спасает нас, спасает тебя, меня, Онганчу и многих других людей. Мы с тобой отомстим за Чингиза. Обязательно найдём и убьём этого злого медведя, сынок.

— Нет, нет, — плакал мальчик. — Он ведь ещё не умер. Смотри, Никодимка, вот, кажется дышит?!

— Это у него собачья душа уходит, сынок… Давай, я тебе помогу — сделаем могилку для Чингиза. Пусть он лежит на своём любимом месте. А ты будешь приходить сюда — навещать.

Следующий день прошёл в ожиданиях. В разных направлениях возможного нахождения медведя были направлены охотники-тунгусы. Онганча наказал им при поиске не стрелять, к медведю не приближаться, а лишь найти следы и вернуться в лагерь.

Обессиленный от ран, злой и голодный медведь, сделав большой крюк в совершенно в другом направлении, нежели ожидали охотники, вышел на запах дыма, исходящий из временного лагеря охотников на заимке Никодима. Перед этим он разорил муравейник, полакомился, затем удалось придавить, под гнилым пнём, бурундука. Но это этого было недостаточно для такой огромной туши. Голод и заложенная природой месть гнали его на стоянку людей. Он их ненавидел за то, что убили мать, унесли и ранили в пятку, из-за которой он вынужден хромать. Вот и в прошлый раз не смог одолеть лося — вынужден был отступить. Другое дело эти двуногие существа: медлительные, громкие, шумные. Среди них есть тот, который ранил его — он чует его запах через десятилетия.

Медведь медленно приближался к заимке. Вдруг, к запаху дыма присоединились запах жилья и звон колокольчиков на шее оленей. Обойдя по правой стороне зверь набрел на ручей, попил воды, затем вернулся и устроил засаду в трехстах метрах от избы, у края поляны, где начиналась просека со множеством следов людей и собак.

Ничего не подозревающие люди ходили вокруг дома, палатки. Занимались обыденными делами, кормили оленей, поили лошадей. Вот один из маленьких людей сел верхом на оленя и поехал в направлении засады людоеда. Это был он — тот который разорил берлогу. Медведь подобрался, от возбуждения верхняя губа приподнялась, обнажая клыки.

Тунгус-охотник подгонял верхового оленя, но он почему-то остановился как вкопанный — не хотел идти дальше. Удивленный такому поведению, охотник спешился, начал тянуть:

— Эй-я, эйи-яа! Вот, глупый орон!(17)

Вдруг из чащи леса появился медведь, встал на задние ноги и, взревев, стал приближаться к охотнику. Это произошло в считанные секунды. Олень вырвался и сбежал, а тунгус остался наедине с медведем.Охотник отчетливо видел раны на теле медведя и торчащий из холки обломок стрелы. Подготовиться к выстрелу времени не было, поэтому тунгус сорвал со спины и, по кругу, наотмашь, ударил прикладом по морде зверя. Тот на лету поймав деревянный приклад перекусил его пополам. Тунгусу ничего не оставалось, как тыкать в морду остатком ружья и, отступая, звать на помощь.

— А-ааа! А-ааа! Бэлэ-мӣ!(18)

На его крики выскочили охотники из избы и стали стрелять в воздух — расстояние было слишком далеко, чтобы стрелять прицельно. Тем временем, медведь, увидев приближающихся людей и собак, ударил лапой человека по голове и скрылся в чаще. Среди прибежавших был и доктор с револьвером в одной руке и с неизменным саквояжем — в другой. Люди встали полукругом выставив ружья в сторону чащи леса. Оттуда слышалось порыкивание зверя, но он не выходил. Видимо обессилен ранами. Прибежавшие собаки лаяли беспрестанно, чуя зверя.

Стало стремительно темнеть. Решили забрав раненого отступить к избе. Доктор Андрей Евгеньевич сказал, что раненый не жилец. Тот был без сознания, половина черепа вдавлена внутрь, волосистая часть скальпирована. Тунгусы унесли его в свою палатку и оттуда послышались монотонные заупокойные пения. Вокруг лагеря развели множество костров, животных загнали в стойло, дополнительно укрепили вход к ним.

— Он, однако, обязательно придёт, — сказал Онганча прикуривая трубку. — Надо готовиться. Слаб он сейчас, но голодный! Голод будет гнать его за легкой добычей. Придёт сюда, однако…

Серёжу упросили, чтобы он безвылазно сидел в своём укрытии в доме, хотя он сопротивлялся, хватаясь за свой лук и стрелы.

— В случае чего сразу спускайся в подпол и закрывайся на щеколду. — сказал Никодим. — Туда медведь не заберётся.

Уже стемнело, но медведя все не было. Охотники все глаза проглядели всматриваясь в темноту леса. В чистом небе серебром сверкали далекие звезды, понятия не имеющие, какая трагедия здесь разворачивается. Стало прохладно и тихо. Даже ночные птицы перестали подавать звуки.

Наконец, из-за кромок темного леса появилась луна. Лунным светом осветилась вся поляна перед домом, палатка тунгусов и… всего лишь в пятидесяти метрах огромный силуэт медведя, медленно крадущегося в их сторону. Вот он остановился, стал принюхиваться к ночному прохладному воздуху. Он был виден как на ладони на фоне лунного неба.

Дзинькнула тетива лука и, толстая, тяжелая стрела пролетев положенное расстояние воткнулась повторно в шею людоеда. Медведь взревел, встал на задние лапы, пытаясь сбить, содрать принесшую острую боль палку. В это время раздался двойной выстрел, разорвав ночную тишину. Обе пули, выпущенные из карабина Никодима и берданки, лежащего рядом, тунгусского охотника, попали в область груди зверя. Коротко всхлипнув, медведь сделал несколько скачков в сторону охотников, преодолев почти половину пути, и
растянулся на земле огромной темной тушей.

(15) Фарберы — собирательное название собак различных пород, имеющих навыки работы по кровяному следу и используемых на охоте для поиска подранка. Что касается лаек, то они в основном пользуются верхним чутьем и никогда не идут по следу, если специально для этого не обучены.
(16) Чапыга — это частый кустарник, частая, молодая поросль леса.
(17) Орон — олень (эвенк.)
(18) Бэлэ-мӣ - Помоги! (эвенк.)

Продолжение следует

Предыдущая глава

Книга первая "Путь Воина. Победитель" уже издана. Информация здесь https://ridero.ru/books/put_voina/