[ПРОЗА НОВИЧКОВ]. Сага. "Караван". Часть 1

Июньская свежесть благоухала в больничном саду. Рано поутру счастливый муж прибыл к стенам родильного отделения, чтобы забрать жену с ребенком. Но его не пустили, и просили подождать - пока оформляются какие-то бумаги, и прочее, он толком не разобрал.

— Ишь, какой нетерпеливый, - улыбнулась Борису молоденькая медсестра. – Примчался! – она засмеялась, переглянувшись с напарницей.
— У нас вообще-то выписка с только двенадцати, - пояснила та, по всему видно более серьезная, - так что…
— Нет-нет, вы не уходите, - остановила его первая, блондиночка с маленьким, усыпанным веснушками носиком. – Я схожу узнаю, и может быть… - она лукаво взглянула на него. – А вы чей будете?

Ей явно нравился этот симпатичный молодой человек с правильными чертами совсем по-летнему смуглого лица, и она не пыталась или не считала нужным скрывать эту свою симпатию.

— Лунгиной, из двадцать девятой.
— Да-да, есть у нас такая. Даже две, - пошутила медсестра, и вновь взглянула на Бориса с улыбкой, - вы ведь уже знаете, что у вас девочка?

Ей не хотелось его отпускать, такого привлекательного, доброго, заботливого – бесконечно умиляло то, что он примчался ни свет ни заря за своим счастливым семейством с охапкой цветов и как не знал теперь, куда с нею деваться – ну, не ехать же обратно, в самом деле?

— Да, - улыбнулся он в ответ.

«Это уже что-то, - подумала она про себя. – А то стоит такой серьезный, «Лунгиной из двадцать девятой» говорит, как будто в камере хранения».

— Как назовете, уже решили?
— Я бы Настей назвал, - ответил Борис. – Анастасия.
— Ну, так и назовите, - охотно откликнулась медсестра. – Вы знаете, чтобы дочери счастье в жизни было, имя ей непременно должен дать отец, знаете?

Борис только повел плечом, что означало, должно быть, что он о том никогда не задумывался.

— А по отчеству как?
— Борисовна, Анастасия Борисовна, - ответил он, - кажется, неплохо звучит?
— В самом деле, неплохо. А я Лена, - протянула она руку.
Он легонько пожал:
— Очень приятно.

Вторая медсестра словно отсутствовала, целиком и полностью погрузившись в заполнение дежурного журнала.

— Давайте я ваши цветы пока в воду поставлю, чтобы не завяли, хотите?

Борис был в общем-то не против. Только был слегка и приятно удивлен таким повышенным вниманием к собственной персоне. «Или, может быть, это здесь всегда так? – предположил он. – Отцов теперь так ценят оттого, что они чуть ли не редкость?»
Но думать об этом не хотелось. У него легко было на сердце, легко и радостно.

— Я схожу про ваших узнаю, - сказала Лена, выходя из-за стойки дежурного поста. – Заодно и банку с водой принесу.

Борис посмотрел ей вслед. «Бойкая девочка», - невольно подумал он.

Он уселся на банкетку в холле, замерев в тишине и ожидании, погрузившись в собственные мысли. Был ли он счастлив? Ощущал ли себя отцом? – Скорее всего, что нет. Пока – нет. Как не мог проникнуть в таинство появления на свет новой жизни. Удивительно, непостижимо! Это его и в то же время абсолютно другое, иное существо, отличное от всех. И это имя – Настя – называет теперь кого-то совершенно конкретного: человека, которого не было и которого он породил. Чудеса!

Кроме удивления, Борис испытывал еще и странного рода успокоение, словно бы наконец явилось нечто, призванное принести мир его душе, и сплотить вокруг себя некоторое единство, называемое семьей. Он глубоко проник в ту мысль, что семья осуществляется только в детях, и с этой точки зрения ждал появления на свет своего первого ребенка как чуда, сотворенного в доказательство тому.

Все это означало следующее: что в последнее время Борис совершенно измучился, тщетно пытаясь наладить их с Аней безнадежно разлаженную семейную жизнь. Как все это произошло, он с трудом мог проследить: одно наслаивалось на другое, мелочь на мелочь, а в итоге – полное непонимание, обиды, неприязнь и даже ненависть друг к другу. И где же любовь? Неужели она исчезла навсегда? Так бесславно погибла на баррикадах, возведенных глупостью, черствостью и безразличием друг к другу до небес?

Борис вновь и вновь задавал себе этот печальный вопрос, и корил себя за то, что упустил тот момент, когда нужно и возможно еще было удержать рассыпающийся карточный домик, когда стремительный в своей разрушительной силе каскад домино еще можно было поймать за хвост. А он ничего не сделал, и только смотрел, как рушится вокруг него так и не созданный им мир.

Как наивно полагал он, что лучшее средство навсегда избавить человека от некоторых ошибок – это позволить ему их совершить. Как глупо! Или может быть, он просто жестоко ошибся в самом человеке? Бывает так, что одна глупость непременно влечет за собой другую, и так без конца, без конца, пока кто-то со стороны не остановит это чертово колесо, всадив в него палку, которая, может быть, поломает все спицы. Но где та грань? И как нащупать ее без волшебной способности заглядывать в будущее?

Но теперь у него появилась надежда – этот ребенок, явившийся плодом любви, может быть, именно он поможет ее воскресить?

— Ваша мамочка уже готова, но главврач не выпустит ее раньше одиннадцати, - прервала размышления Бориса возвратившаяся с разведки медсестра Лена. – Давайте ваш букет.

Он послушно подал ей цветы.

— Остался всего какой-нибудь час – полтора, - ободрила она, списывая его задумчивость на эту мелкую неудачу.
— Чем дольше разлука, тем радостней встреча, - повторил он в ответ слова отца, стараясь шуткой взбодрить самого себя и выйти наконец из этого странного душевного анабиоза.

Медсестра Лена, кажется, хотела сказать что-то еще, но Борис, не дожидаясь, развернулся и вышел за двери, в теплый июньский сад.

Продолжение скоро!

Автор:@maryatekun
Публикация: @karavai
Дизайн: @sxiii

Уважаемые блогеры! Если вы хотите опубликовать на страницах нашего сообщества свои художественные или публицистические произведения, пожалуйста, познакомьтесь с правилами подачи текстов, опубликованными здесь.

Если вы сами не пишите прозу, но читаете, и вам попались интересный рассказ или повесть - подскажите, пожалуйста, новичку, что он может публиковаться в нашем сообществе.