[Проза новичков] → Конкурс “Эпические 90-е”. Как я сделал Россию вечной

Автор: @aasmanov (А.Асманов)

---

---

Началась история несколько раньше, чем того требуют условия конкурса, а хвостик ее, пришедшийся на 90-е, совсем короток. Но само по себе событие интересное, так что пусть будет. Если и не пройдет на конкурс, то просто само по себе…

В 1988 году СССР вдруг увидел "День открытых дверей", и тогда еще никто не догадывался, что это в зоопарке и больнице для умалишенных. Неожиданно стало "все разрешено, что не запрещено". Граждане кинулись обогащаться. Многие стали реализовывать те мечты, которые при советской цензуре и прочих барьерах развитого социализма казались недостижимыми. Среди этих вот людей были и художники, в том числе, и хорошо известные, и достаточно одиозные по своей репутации. Безусловно, на тот момент лидирующую позицию среди последних занимал Илья Сергеевич Глазунов, уже успевший прославиться среди жаждущих сенсаций обывателей запрещенной выставкой в Манеже, темной историей с гибелью жены и многими другими "жаркими" историями.

Именно поэтому его выставка была обречена на успех. И именно потому мой знакомый и партнер Боря Румшицкий из Алушты (или Алупки – я их путаю, как Иран с Ираком) со своей женой и кооперативом под названием "Ирина и другие" решил договориться с Глазуновым о неком совместном бизнесе.

Суть проекта заключалась в следующем: Борис брался полностью оплатить все расходы на организацию выставки Ильи Сергеевича в Москве – во дворце Молодежи, что около метро "Фрунзенская". Взамен художник соглашался дать ему для экспозиции (на июль-август) в Воронцовском дворце на юге две свои самые большие и самые интересные для публики картины. Боря рассчитал, что даже при минимальной цене за билет во время курортного сезона он понесенные расходы не только оправдает, но и многократно перекроет. А расходы, надо сказать, были немалые. Судите сами: аренда дворца, печать и размещение наружной рекламы, билеты, организация охраны, организация службы экскурсоводов, презентационные расходы, транспортные, оплата развески работ и прочее, прочее, прочее. К моменту, когда все это было оплачено, и машина завертелась, у Бориса от его капиталов оставалась самая малость – только для транспортировки работ в Ялту, страховки и решения тамошних оргвопросов. Но кооператор не унывал – прибыль должна была стать баснословной.

Увы, все получилось несколько иначе. В самый последний день перед вернисажем на "Фрунзенской", Илья Сергеевич мимоходом сообщил Борису, что слегка перепутал даты, и график выставки в Крыму придется пересмотреть.

– Я совсем забыл, Боря, – сказал Глазунов. – Я же договорился на лето с Петербургом. Не могу же я отказать Северной Пальмире! Сами понимаете. Так что Вы получите мои работы не в июле-августе, а в октябре-ноябре. Но ведь это мелочи, правда?

На Бориса страшно было смотреть. "Прижать" Глазунова, обладавшего всеми нужными знакомствами во всех самых влиятельных тогдашних ведомствах, было нереально. Сбор от осеннего показа картин на юге ожидался нулевой. Потраченное превращалось в пыль. В ничто. Над головой отчетливо звякнул дамоклов меч разорения и позора.

Я помню, как после разговора в "доме Моссельпрома", где у Ильи были и квартира, и мастерская, мы с Борисом приехали во Дворец Молодежи. Мы шли по пустым залам, где завтра должны были появиться толпы зрителей, и мой приятель в буквальном смысле рвал на себе волосы. Он причитал: "Что делать? Что теперь делать? Еще и девушка-экскурсовод сегодня охрипла. Это полный провал! Я разорен и опозорен!""

И тут мне в голову пришла мысль, которой я до сих пор горжусь.

– Боря, – сказал я, – а давай напечатаем плакаты-путеводители по его большим картинам? Недорогие, черно-белые. Просто репродукция, контуры с номерами и подписи – где кто нарисован? Вот тебе и решение проблемы с экскурсоводом, да и денег мы на этом точно заработаем.

Надо отдать должное Борису – он отреагировал мгновенно. Уже через полчаса фотограф отснял картины, а через два часа четыре человека, наложив кальки на отпечатки, делали подписи. Затем все это было отвезено в одну типографию (называть не стану, так как она ведомственная, и даже сегодня эта информация может вызвать ненужный ажиотаж) и немедленно отдано на формы и тиражирование.

В результате к открытию выставки у нас был готов… грузовик плакатов. Черно-белые, односторонние, формата А2, они тем не менее давали любому, кто их покупал, почти незаконченное высшее образование. Судите сами, человек мог запросто отличить Эйнштейна от Жан-Поль Сартра, а князя Игоря от Алексея Михайловича Тишайшего. И все это за 1 руб. 50 коп.

К приезду грузовика на выставку там уже ждала на изготовке группа продавцов – 5 бывших хиппи, среди которых отдельного упоминания заслуживает недавно поженившаяся пара: Юля (Юха) и Слава Сурковы. Да-да, те самые. Юля в дальнейшем организовала в Москве музей кукол, а Слава и сегодня является не последним человеком в российской власти. Правда, в тот момент его карьеру еще ничто не предвещало. Он носил веревочную майку в дырочку и какие-то задрипанные штаны. Однако, горел желанием работать и зарабатывать. Уже тогда.

Мы расположились с плакатами на входе на выставку, а также на пандусе дворца, и приступили к продажам. Примерно через два часа грузовик был продан подчистую. До последнего драного плаката, который мы уступили со скидкой в 50 копеек. (Забегая вперед, скажу, что всего мы таких грузовиков продали аж 4 – и перекрыли все расходы Бориса раз в 5-6). Глазунов даже не успел заметить, как это произошло – он в этот момент принимал каких-то высоких гостей из Правительства. Борис поехал заказывать следующий тираж, а я остался во Дворце Молодежи, чтобы договориться с администрацией о комнате хранения для той части тиража, которую мы не успели бы реализовать в тот же день.

И вот тут началась интрига.

Глазунова я увидел перед его картиной, наполненной героями российской истории – знаете такую? Но только в этот момент у полотна было другое название: оно гордо именовалось "Россия – Сто Веков". Напряжение первых часов уже отпустило, и я, перечитав название, довольно громко засмеялся. Илья Сергеевич услышал непротокольную реакцию, и, смяв официальную речь, уступил место у микрофона кому-то другому, а сам подошел ко мне.

– Александр, а чему это вы смеялись? – спросил он

Надо отметить, что незадолго до этого, разговаривая с Борисом в своей мастерской, Глазунов всячески издевался надо названием бориного кооператива. "Что это за название?! – говорил он. – "Ирина и другие!" Фи! Провинцией веет за километр!" Боря краснел – он любил жену, и ее имя на флаге своей фирмы считал вполне уместным. А потому и я в разговоре с классиком не стал сдерживаться.

– У вас на полотне нескольких персонажей не хватает, – сказал я Глазунову.

– Каких? Я все значимые фигуры туда поместил!

– Не все. Нет, например, ни одного саблезубого тигра, мамонта, да и трилобитов надо было накидать нескольких.

– То есть?

– Илья Сергеевич, Вы когда-нибудь 100 на 100 умножали? Вы себе представляете, что творилось на нашей территории 10.000 лет тому назад?

Наступило гробовое молчание. При разговоре присутствовали подмастерья Ильи – те, кто вместе с ним принимал участие в подготовке картины. Ни у кого не нашлось ни одного слова. Глазунов молча развернулся и ушел. А уже через два часа под картиной была новая табличка, и Илья Сергеевич громогласно заявлял в подставленные микрофоны, распахивая руки в жесте объятия и всемирной любви:

– По просьбе публики я решил переименовать полотно! Теперь оно будет называться "Вечная Россия!""

---

Если бы история закончилась именно на этом, я бы точно не мог предложить ее в качестве воспоминаний о 90-х. Но, к счастью, было и продолжение – совсем коротенькое.

В 1990 году я уезжал из Питера, где был в командировке, обратно в столицу. Стоя у вагона СВ и покуривая перед отъездом, я внезапно увидел Глазунова, шедшего по перрону в окружении многочисленной свиты провожающих. Он приблизился. Оказалось, что ему предстояло ехать в одном вагоне со мной. Илья жал руки всем, кто пришел с ним попрощаться, и внезапно заметил в сторонке меня. К моему удивлению, он меня узнал.

– Александр! – произнес художник высокопарно. – Теперь, когда нам не мешают эти провинциалы, все эти "ирины-и-другие", я официально предлагаю вам стать моим коммерческим директором. Согласны?

Публика замерла, глядя на меня, как на инопланетянина, внезапно высадившегося перед "Красной Стрелой" из зеленой летающей тарелки.

– Здравствуйте, Илья Сергеевич, – ответил я. – Нет, спасибо. Я уж как-то сам. У меня свой бизнес довольно успешный. Я не ищу перемен.

– Ну что вы! – покровительственно сказал Глазунов. – Какой там "свой бизнес" может сравниться с работой на искусство! Знаете, как называется моя фирма? "Град Китеж"! А? Звучит?

– Тем более, – сказал я, и увидел, что провожатые ловят каждое слово нашего диалога. – Это же совершенно уголовное название. Разве так можно?

– Почему уголовное? – смешался Глазунов.

– Да потому, что любой, кто знаком с легендой понимает: это просто "раз-два, и в тину". Воля ваша, но я лучше на 10 лет в Сибирь, чем на год-два в такую контору. Спасибо за предложение.

Илья онемел. Молчали и те, кто его провожал. Я пожал плечами, сделал собравшимся ручкой, выкинул бычок в урну и вошел в вагон. Несколько позже, но уже без большой помпы, туда вошел и Глазунов. Но ни сразу после отхода, ни в момент приезда, я его больше не видел. Это оказалась наша последняя встреча.

А вот Россию вечной сделал все-таки я.

---

Москва – Санкт-Петербург – Москва
1988 - 1990

---

Анонс

---

Автор: @aasmanov
Редакция и публикация: @lubuschka
23.07.2019

---

Уважаемые блогеры! Если вы хотите опубликовать на страницах нашего сообщества свои художественные или публицистические произведения, пожалуйста, познакомьтесь с правилами подачи текстов, опубликованными здесь.

Если вы сами не пишете посты, но читаете, и вам попались интересные блоги новичков — подскажите, пожалуйста, новичку, что он может публиковаться в нашем сообществе.

---

---

---

<a href="https://golos.id/created/voprosibezgrani

---

Голосуйте за вашего делегата,
вдохновителя авторов
и мУчителя новичков
@ladyzarulem здесь