[Изучение Египта] Миф о Сетне II и Си-Осире. Часть вторая

Статья @tatioberegova для сообщества «Русское Зарубежье» @vp-zarubezhje.

Нубийский колдун

Великий фараон восседал на золотом троне в центральной зале дворца. Его белоснежная накидка из королевского льна, отороченная золотом и драгоценными изумрудами, сияла в лучах солнца, клонившегося к закату. Правитель облокотился на расшитые золотом мягкие подушки, набитые пухом диковинных птиц — подарок короля далекой земли Пунта.

Стоявшие рядом генералы, советники и жрецы застыли в ожидании, когда наместник Бога на земле подаст знак, разрешающий продолжить царский прием и вызвать следующего просителя, ищущего справедливой защиты великого фараона. Здесь обсуждались обычные, житейские дела, улаживались различные проблемы, определялись чьи-то судьбы и решались важные, государственные вопросы.

Фараон на мгновение прикрыл веки - это означало, что справедливый суд продолжается. Через мгновение, склонившийся перед правителем придворный, сообщил, что на прием к великому Фараону явился нубийский вождь.

Появившийся в зале темнокожий человек, в набедренной повязке из шкуры леопарда и с обернутым свитком папируса торсом, сверкая черными как ночь в пустыне глазами, даже не удосужился приветствовать Величайшего из Могущественных.

- Я, пришедший из благословенной страны великих магов и заклинателей, явился в твой дом, чтобы призвать мудрейших из мудрецов твоих доказать свои умения. Найдется ли в краю гробниц, уходящих вершинами в небо хоть один человек, который сможет прочитать текст, написанный в моем свитке, не взламывая печати и не раскрывая его? И если у тебя нет такого мудреца — весь мир узнает о беспомощности твоих ученых мужей, твоя страна будет опозорена и станет провинцией моего государства, а ты сам должен будешь признать, что самые мудрые и великие маги есть только в Нубии.

Все приближенные фараона переглянулись и снова замерли. Застывшую тишину нарушило лишь едва заметное движение стражников, готовых в любую секунду поднять на копья наглого чужеземца. Ни один мускул не дернулся на лице фараона, он всей своей позой олицетворял величие и достоинство. Через мгновение Правитель бросил взгляд на своего визиря, и с легкой улыбкой спросил:

- Птаем, считается ли терпение одной из добродетелей правителя?

Визирь склонился в одобрительном поклоне.

- Ты хороший книжник и ученый человек, Птаем! Ты имеешь право читать все писания и тексты земли Египетской. Сможешь ли ты, не вскрывая печати прочитать то, что скрыто в папирусе, привязанном к этому человеку?

Визирь, поглаживая бороду, задумался в поисках мудрого ответа, однако фараон был не из тех, кто может ждать.

- Наш друг, Птаем, считает достоинством терпение, но пусть этим достоинством обладают рабы — им суждено быть покорными и терпеливыми. Владыки мира не ждут! Боги наградили их властью! Приведите сюда верховного жреца Птаха — сына моего Сетну! Я слышал в его доме часто получают ответы на разные вопросы!

Слуги кинулись исполнять повеление фараона, а когда Сетну доставили во дворец, фараон рассказал любимому сыну о требовании нубийского вождя и гнев, сверкающий в его глазах, не предвещал ничего хорошего.

Сетна, услышав слова фараона, почувствовал, что земля уходит у него из под ног. Его смущало даже не то, что требование нубийца не выполнимо - он был напуган тем, что отец возложил на него решение столь сложного задания, поставив сына выше самого главного визиря.

Поклонившись земле, Сетна выпрямился и сказал:

- Мой господин! Кто он, этот ничтожный, который предлагает прочитать то, чего, возможно не существует? А есть ли текст в этом папирусе, который обернут вокруг его черного тела? Но мы не можем и утверждать обратного! Дайте мне десять дней и я посмотрю, что можно сделать для того, чтобы не уронить достоинство великого Египта перед страной съедобных грызунов!

- Десять дней даны моего сыну Сетне! - громко объявил правитель и встал с трона, обозначая, что прием окончен. Нубийцу были предоставлены комнаты во дворце и предложена та мерзкая еда, которую предпочитали жители его страны. А фараон покинул главную залу с тяжелым сердцем и тревогой, из-за того, что ему был брошен столь наглый вызов.

Но ещё хуже чувствовал себя Сетна. Вернувшись в свой дом он закрылся в верхних комнатах и вот уже несколько дней лежал на кровати, отказываясь от еды и питья.

Обеспокоенная состоянием любимого мужа, Маосека решилась потревожить его уединение.

Она положила ему руку на грудь и, не почувствовав тепла, сказала:

- Мой брат, Сетна! В теле твоем нет тепла, я чувствую только мучение в твоей плоти! В твоем сердце поселилось горе?

- Оставь меня, сестра Маосека! Вопрос, которым скорбит мое сердце, не может быть раскрыт женщине! - и Сетна, откинув её руку, отвернулся от любящей жены.

Тогда Маосека призвала своего 12-летнего сына. Си-Осир вошел в палаты и встал над отцом.

- Скажи, отец мой, почему ты лежишь со скорбью в твоей Ба? Ответь мне, что скрыто в твоем сердце и что я могу сделать, чтобы прекратить твои страдания?

- Оставь меня, Си-Осир! Ты слишком молод для того, чтобы понять мою боль, и недостаточно взрослый, чтобы я мог рассказать тебе о моих тревогах!

Но Си-Осир продолжал настаивать с пылкой страстностью, которая присуща юноше.

- Раскройся мне, отец! И я освобожу твое сердце!

Примечания: Ба — земная душа человека в древнеегипетской мифологии. Маосека и Сетна называют друг друга братом и сестрой, так как (по традиции преемственности фараоновской власти), они действительно являлись близкими родственниками.

Сетна, который очень годился мудростью своего сына, вспомнив о случае, когда малолетний сын показал ему все ужасы и прелести загробного мира, решил открыться.

- Мой сын Си-Осир! Вождь Нубии решил опозорить нашу страну и явился во дворец к моему отцу с прикрепленным к телу свитком папируса. Он заявил, что если не найдется в нашей земле писца или ученого человека, который может прочитать этот папирус, не нарушая печати и не разворачивая его, то земли Египта будут принадлежать Нубии. Вот поэтому я слег и сердце мое скорбит, потому что нет человека, который мог бы совершить то, что требует чужеземец!

Си-Осир, услышав слова отца, рассмеялся.

- Как ты смеешь смеяться, юный человек! - рассержено вскричал Сетна.

- Я смеюсь, потому что ты страдаешь от скорби в твоем сердце из-за такой ерунды. Поднимись, мой отец Сетна! Я могу прочитать документ, привезенный в Египет — не открывая его и не взламывая печати!

Удивленный отец, услышав эти слова сел, на своем ложе.

- Как прекрасна твоя речь, сын мой! Как счастлив я услышать её! Но есть ли доказательства твоим словам?

И Си- Осир ответил отцу:

- Иди в комнаты на первом этаже нашего дома. Там ты можешь взять любую книгу из сундука, и я могу сказать тебе, что это за книга и что в ней написано. Я прочитаю ее, не глядя в текст, оставаясь в твоих покоях.

Сетна поднялся и сделал все, что сказал ему Си-Осир. Сын, оставаясь на втором этаже дома, прочитал все книги, которые отец брал в руки на первом.

И тогда Сетна вышел из библиотеки в величайшей радости. Переполненный гордостью за умения и мудрость сына, он поспешил во дворец к фараону и рассказал всё, что случилось в его доме.

- На то есть воля небес! - воскликнул Правитель, повелел организовать празднество и приказал привести мальчика во дворец.

Пир продолжался всю ночь, а утром следующего дня фараон появился в суде и велел послать за вождем Нубии.

Чужеземец явился с документом, по прежнему прикрепленным к его телу, и с гордо поднятой головой встал посередине судебной залы.

Все взоры были направлены на сына Сетны, придворные с нескрываемым интересом ждали действия 12 летнего мальчика. Си-Осир неторопливо, в несвойственной ребенку манере, исполненной хладнокровия и величия, подошел к центру, встал рядом с вождем и обратившись к нему сказал:

- Ты, дьявол Нубии, поклоняющийся Амуну! Ты, спустившийся в Египет - прекрасный сад Осириса у подножья Ра-Харахти и с прекрасным горизонтом Шая, говорящий: «Я приму позор на земле Нубии», иначе гнев Амуна, бога твоего, поразит тебя! Слова, которые я произнес, - это то, что написано в документе. Не лги перед фараоном — он твой господин!

Все вокруг были поражены словами мальчика, но теперь их взоры были прикованы к вождю Нубии.

И тогда чужеземец склонил голову и сказал:

- Все слова, которые ты произнес, правда, и я не буду лгать!

Мужественное лицо фараона просияло. Он был доволен. Правитель повелел всем встать и сам поднялся с трона. Размеренной, полной достоинства поступью он подошел к Си-Осиру.

- Завтра мы призовём нубийского колдуна ко двору и ты расскажешь подробно, что написано в свитке.

Продолжение следует.

Из Египта, ваша @tatioberegova