Автор:@maryatekun
Часть 1, Часть 2, Часть 3, Часть 4
II
Собираясь в дорогу, Боря рассчитывал побыстрее разделаться с делами в Москве, о чем заранее уж было со всеми договорено: господин Чен и его подручные заблаговременно укомплектовали оптовый заказ, и Борису оставалось только заехать и забрать, чтобы потом сразу же возвращаться.
Но возвращаться Боря в мыслях своих торопился только ближе, чем на полдороги, чтобы, свернув на проселок по указателю "Рокотово", провести сэкономленное оперативным трудом время в обществе одной особы, знакомство с которой им тщательно скрывалось.
Так, в поздних сумерках усевшись за руль своего любимого фургона, Боря наконец вздохнул свободнее. О, одному небу известно, каким трудом дался ему сегодняшний день. Сколько времени он настраивал себя, сколько – бесчисленное количество раз – уж пережил он его мысленно, но все оказалось напрасным. Он не мог совладать с собой, не мог спокойно смотреть на этого младенца, считающегося его сыном и не вызывавшем в нем никаких иных чувств, кроме досады и раздражения.
И если досадовал он в исключительной степени на себя самого, оттого, что никак не способен был осознать, как так получилось, что он, Борис Федорович Лунгин, оказался в такой неприятной, постыдной и даже унизительной ситуации, раз, то чувство раздражения вызывал в нем ребенок, два. Младенец был неспокоен, постоянно то верещал, то плакал, то ныл, то требовал чего–то. Словно был недоволен уже с самого рождения своим положением не совсем желанного, не безгранично любимого, и словно бы стремился в меру собственных сил восполнить эту несправедливость и, так или иначе, получить свое. Это было непереносимо. И еще Аня, нарочито–заботливая и кидающая укоризненные взгляды за то, что он так отстраненно–равнодушен, так подчеркнуто спокоен.
Странное дело. Другая на ее месте, должно быть, только счастлива была бы наблюдать подобную реакцию столь откровенно обманутого мужа. Конечно, он сам виноват во всем. Сам сделал из себя посмешище и мальчика для битья.
И Боря не нашел ничего лучше, как самоустраниться – в прямом и переносном смысле. И на то не потребовалось много труда – стоило только сесть в кабину и завести мотор, как мысли его, далеко обгоняя автомобиль, неслись уже совсем в ином направлении.
Эх, где наша не пропадала?
– Клавденька Ивановна, дорогая, дайте микстурки, пожалуйста, а то сплю плохо, – просила старушка, стоя возле столика дежурного поста. Старушка была совсем древняя, сухонькая, с белыми прозрачными волосами, и ростом едва ли выше полутора метров. Но на каблучках, в старом костюмчике с жакетом небесно–голубого цвета и в блузке с кружевным воротничком.
– Антонина Васильевна, – посмотрела на нее дежурная медсестра Клавдия, улыбнувшись немного грустно и укоризненно, – я же вам вчера уже давала, на ночь.
– Так ведь и не спала я, всю–то ночь промучилась, думаю, теперь может засну?
– Нельзя вам столько, на ночь выдам, а пока пойдите лучше воздухом подышать, пока не жарко. Ясное дело, сидеть в четырех стенах, какой же сон будет.
– Не дадите микстурки–то? – старушка смотрела молящими глазами, казалось, не вполне понимая, что ей говорят.
– Нету теперь, закончилась, к вечеру привезут, – ответила Клавдия терпеливо и по–доброму. – Пойдемте, я вас лучше в сад отведу, только не ходите далеко.
– А погоды–то нынче какие стоят, – отвлеклась старушка, словно позабыв разом о своей мольбе, – один раз разве что такие вспомню, это еще когда я девочкой была, отец мой часто со мной гулять ходил, в парк…
Клавдия повела старушку под руку, пристраиваясь к ее меленьким торопливым шажкам. Эти истории она слышала уже много раз.
А "погоды" в самом деле стояли славные. Нежное солнце не пекло, но грело, легко и свободно дышали деревья и травы, цветы не вяли, расточая по больничному саду ароматы августовской щедрой поры. Дождей давно не было, но воздух был чист и свеж, словно промыт рассветной росой, тепло и празднично было кругом.
Усадив старушку на скамейку в тени раскидистой яблони, Клавдия спешила вернуться на пост. Вдруг послышался шум мотора, и следом за тем из–за поворота вырулил знакомый фургон. Клавдия остановилась, не дойдя до крыльца. Мгновенно улыбка расцвела на ее лице.
– Боря!
Он выпрыгнул из кабины.
– Здравствуй, моя дорогая! – произнес он счастливо и подал ей букет белых хризантем, поцеловав мельком, в щеку.
– Микстуру что ли привезли? – обнаружила себя старушка на скамейке.
Клавдия засмеялась, пряча лицо в цветы и подмигнув Боре. Он обернулся:
– Да, Антонина Васильевна, и микстуру привез, и таблеток и… вот еще что, – он вернулся и достал из машины небольшой сверток. Подал старушке: – Для вас специально передали.
– Кто передал? – насторожилась старушка. – И креста почему нет?
– Какого креста? – не понял Борис.
– На машине креста отчего нет, спрашиваю? Красный крест положено…
– А, так это… я не государственный. Нам кресты не полагаются.
Клавдия едва сдерживалась от смеха.
– А кто передал? – старушка подозрительно изучала сверток.
– Сестра ваша, – выученно докладывал Боря, – из Москвы.
– Вы у ней были? – обрадовалась Антонина Васильевна. – Как она? Жива–здорова?
– Так точно, привет передавала.
Продолжение скоро!
Автор:@maryatekun
Редакция и публикация: @lubuschka
Дизайн: @sxiii
20.11.2019
