[Проза] Почти рождественская история. Часть 3. Как живёшь ты, отчий дом?

Автор: @mirta
Редактор: @ladyzarulem

Часть 1. Часть 2.

Слово редактора:
Трансформации, произошедшие с домом после смерти мамы героини, не смогли оставить спокойным ее сердце. Кто-то скажет - женская прихоть. И только близкий человек поймет, что это - драма.
Не повезло дому с новыми хозяевами. Не сохранили они тот особенный живой дух, загадочную теплоту. И конечно, лирическая героиня среагировала на перемены - редко кто из нас способен спокойно смотреть на то, как убивают детские воспоминания.
Как хорошо быть понятой и услышанной в тяжелый момент…

После смерти мамы мы долго совещались, что делать с домом, и решили его продать. Трудностей с деньгами не было ни у кого, но переезжать в село никто из нас не хотел, а присматривать за домом надо было постоянно.

Покупатели нашлись быстро. Пятидесятилетняя женщина с сыном тридцати лет и замужней дочкой не вызвали у нас никаких подозрений. Словоохотливые, на всё согласные, приветливые. Им всё понравилось, наличные деньги они нам отдали без проблем, дом быстро переоформили, и через неделю они завезли свой скарб. Из маминых вещей в доме остались только занавески, которые новой хзяйке очень понравились. Ещё остался Бантик, маленький чёрный пёсик, названный так за метку на шее в виде белого банта. В городскую квартиру мы не могли его взять, а Нина обещала заботиться о собаке.

Мы уезжали с лёгким сердцем, казалось, дом попал в надёжные руки. На годовщину смерти мы приехали в село, чтобы помянуть маму. После кладбища повезли пирожки и конфеты по соседям и подругам, решили заехать и в родной дом.

Сердце защемило сразу, как только в окно автомобиля я увидела траву, которая ползла от дороги к нашему двору. Когда была жива мама, то сорняк боялся даже близко приближаться к дороге. Мама каждое утро чисто выметала весь сор перед двором, а после дождя густыми граблями, как гребешком, причёсывала чистую, вымытую землицу: страшно было наступать. А тут сорняк, который добрался до самой калитки и забрался даже под мамину любимую лавочку!

Ворота и калитка стали ядовито-фиолетового цвета, возле ворот лежала куча мусора. Такая же куча была в углу палисадника, а из неё торчал цветок кроваво-грязной розы. Я чуть не потеряла сознание. «Ведь это мамин любимый куст. Она посадила его лет двадцать назад и гордилась им, как своим ребёнком. Сколько букетов дал этот куст, сколько аромата вокруг развеял!».

Я почти без чувств открыла калитку. Во дворе никого не было, кроме Бантика. Он был жив, но очень постарел за год: шерсть свалялась и свисала клочьями, пёс был истощён и смирно лежал под кустом сирени. Увидев нас, Бантик поднялся, завилял хвостиком и стал жалобно повизгивать. Я наклонилась и погладила пса по голове.

В это время появилась хозяйка, Нина. Она пьяно улыбалась,показывая гнилые зубы, в руках у неё была дымилась сигарета, грязные босые ноги неуверенно несли хозяйку к нам.

– Какие люди! – приветствовала Нина нас. – А я смотрю в окно, машина остановилась, думала к соседям. Вот так и живём! – закончила она, обведя рукой вокруг себя.
– Вижу,– ответила я.
– А ты не смотри на меня так, – с вызовом сказала Нина.– Мне ваша деревня по барабану. Я опять в город хочу. Продам дом и уеду в город, – сказала она и пошатнулась.
– Можно в дом зайти? – робко попросила я Нину.
– Заходи! – разрешила она и двинулась первой.

С порога меня встретил стойкий сигаретно-алкогольный запах и амбре немытой человеческой плоти. На диване сидел полупьяный сын Нины, Руслан, со своим дружком такой же закваски. Они смотрели телевизор. Перед диваном стояла табуретка с тремя стаканами и полупустой бутылкой водки. Две бутылки из-под беленькой уже валялись под табуреткой.

Те самые занавески с букетами сирени по белому полю, которые мы оставили на окнах по просьбе Нины, превратились в грязно-жёлтые обвисшие тряпки. Всё в доме было липкое, грязное и вонючее. Я повернула к выходу. Муж мой дожидался меня в машине.
– Так ты продаёшь дом? – переспросила я Нину.
– Продаю,– сказала она.– На кой он мне чёрт! Работы здесь нету, а деньги закончились. За газ платить нечем, нам уже его отрезали, да и воду грозились перекрыть. В городе такого безобразия не будет, – сказала она и погрозила кому-то кулаком

– А за сколько?
– За шестьсот, – гордо ответила Нина.
– В городе ты за эти деньги квартиру не купишь, да и вряд ли тебе столько дадут в селе, – пыталась я опустить на землю коммерсантку.
– С мамкой буду жить, – сообщила Нина.– А цену могу и сбавить по просьбе покупателя,– ответила она.
– А есть покупатели? – осторожно уточнила я.
– Пока нет, но будут,– уверенно ответила Нина.

Больше я её ни о чём не спрашивала, попрощалась, и мы поехали. Всю дорогу мы с мужем молчали. Уже перед самым домом он спросил:

– О чём ты думаешь?
– Не знаю,– ответила я. – Какая-то пустота и боль в душе. И выть хочется.

Он снова замолчал. Мы поднялись в квартиру. Я заплакала. Муж стал меня успокаивать:
– Ну, почему, скажи, наш дом достался таким уродам? Почему мы его продали, почему не оставили как дачу? – задавала я сама себе вопросы.
– Успокойся, мы что-нибудь придумаем, – ответил мой милый.
– Она его продаёт, – сквозь слёзы сказала я.
– Значит, мы его купим, – неуверенно сказал мой муж.
– А где мы деньги возьмём? Мы ведь все за машину отдали.
– Продадим машину. Сейчас выставлю её на продажу. Дом выкупим, а на машину ещё заработаем, – уверенно сказал мой муж и открыл ноутбук.

Через пять минут на “Авито” была выставлена на продажу почти новая “Шкода”.

Ваше творчество стремится стать бизнесом, а бизнес рвётся в онлайн?
Ищете сервис для создания интернет-магазинов?
Прежде чем выбрать, задумайтесь, как бы вы поступили, если бы все интернет-магазины были стульями?
В этом посте @ivelon отвечает на самый главный вопрос о торговой платформе Pokupo.