«Музыка Голоса». Музыкальная история. Рассказ «Мечта» (часть 4-я)

Представляем вам рассказ @isk2503 — зарисовку-воспоминание из жизни музыкантов-«семидесятников».

Продолжение. Часть 1-я, часть 2-я, часть 3-я

Мечта

Часть 4-я

— Мы сейчас куда? — мрачно спросил Рома, подойдя к «уазику», в который садились музыканты.

— Сначала в клуб, за колонками и усилителем. Потом в кафе «Южное». На свадьбе работать будем, — объяснил Азнабай. — Ты, в принципе, можешь с нами поехать. Только «фендер» лучше в клубе оставь, не таскай на выезд. На свадьбах часто драки бывают. Сам понимаешь, народ выпивает и начинает «оттягиваться». А так попрактикуешься и поможешь, если что.

— Если что? — насторожился Уразмет и, глядя на Рому, спросил: — А кто это?

— Познакомься: Джо Кокер, вокалист наш новый, — абсолютно серьёзно ответил Азнабай.

— Кокер?

— Именно, — встрял в разговор Абзы. — Запомни, «кокеры» бывают разные — кто Джо, а кто и спаниель.

— А-а, — понимающе кивнул Уразмет и протянул руку Роме. — Ильдар Шамильевич Уразметов, — представился он: — А как ваше отчество?

— Можно без отчества, — сказал Рома, пожал протянутую руку и сел вместе со всеми на скамейку в кузове «уазика». Он был зол на Уразмета за то, что тот сорвал его первое выступление на «профессиональной сцене».

— А как оплачивать Кокера будем? Я заранее спрашиваю, потому что деньги счёт любят!

— Ага, особенно они у тебя счёт любят, — согласился Билял. — Причём, с***, исключительно в сторону уменьшения. Мы работаем, а ты следишь, кто сколько выпил и когда «выключился». А потом минусуешь.

— Халтура — тоже работа. А ты если не умеешь пить — учись, — ухмыльнулся Уразмет. — Потом опять, как в прошлый раз, ещё за такси мне должен будешь. Неужели у тебя силы воли нет и ты не можешь отказаться или хотя бы вовремя остановиться?

— Сила воли у меня есть. Только она, почему-то, всегда уступает слабости моего характера, — с абсолютно серьёзным видом вздохнул Билял.

Уразмет последним забрался в кузов и помог водителю закрыть борт машины.

— А ты чего с нами-то, а не на своём законном месте? — спросил его Абзы.

— А там Стиви Уандер-абы сидит, — показал на кабину Уразмет.

Заметив вопросительный взгляд Ромы, Абзы пояснил ему:

— Фиделя с собой берём. Значит, и на баяниста заявка была.

Когда подъехали к кафе, их встретил какой-то мужчина. Он нетерпеливо прохаживался вдоль дверей, на которых висела табличка «Закрыто на обслуживание».

— Ну что же вы так опаздываете, Ильдар Шамильевич! — укоризненно спросил мужчина.

— Пока всех собрал, пока договорился, — начал оправдываться Уразмет, спрыгивая с машины.

— Почти на час опоздали! При расчёте вычесть придётся!

— У нас форс-мажор был, — сказал Уразмет. — Ребят прямо с выступления забрал.

— А мне всё равно: что форс-мажор, что форс-минор. Это же вы музыканты, а не я. Следовательно, это ваши проблемы. Мы договаривались на полвосьмого. Сейчас почти половина девятого. Вот и выходит, что вы почти на час опоздали, — не унимался встречавший.

— Работать будем, пока все не разойдутся, — отрезал Уразмет, — а не захотят расходиться — так, может, и доплачивать ещё придётся.

— Правильно, Ильдар Шамильевич! Точность — вежливость королей. А мы не короли. Мы творческие люди. И для нас вежливость — это вообще не забыть, что обещался прийти, — встрял из кабины в разговор Фидель. — Так что опоздание с нашей стороны — это, можно даже сказать, выражение почтения сему благородному мероприятию.

Фидель оказался толстяком лет сорока — сорока пяти, с большим животом и типичным «моргающим» взглядом слепого человека куда-то в сторону. Он сидел с баяном на коленях и бутылкой минералки в руке. На нём были брюки и туфли чёрного цвета. Пояс брюк располагался несколько выше той линии, где находилась талия. Венчала концертный наряд баяниста белая рубашка. Фидель был ответственным человеком и строго выполнял все предписания администрации парка.

Пока из машины выгружали инструменты, аппаратуру и Фиделя, тамада свадебного застолья, по-видимому, объявил перерыв. Из дверей на улицу стали выходить гости. Молодёжь сразу оживилась. Некоторые даже вызвались помогать отнести в зал усилители и акустические колонки. А люди постарше подозрительно смотрели на музыкантов. И прежде всего на слепого человека, который молча стоял в классической первой балетной позе — пятки вместе, носки врозь. При этом руки его были сложены чуть ниже большого живота. Создавалось впечатление, что живот вываливался из рук, но мужчина пытался удержать его на весу.

Уразмет тем временем следил за разгрузкой машины. Когда последний инвентарь был передан на руки гостям, которые подрядились помогать музыкантам, он потёр руки и протянул:

— Та-ак. У меня тут помимо вас ещё и заказ на сервелат с красной икрой имеется. Так что мне на кухню надо. Ну а вы тут пока сами разбирайтесь. И про Стиви Ундер-абы не забудьте!

— Мне сейчас настраиваться надо! — сказал Азнабай и кивнул на свою гитару.

— Я тоже не на флейте играю, — отмазался Билял.

Абзы развёл руками:

— А мне установку ставить.

Все, даже Фидель, посмотрели на Рому.

— Слушай, Джо Кокер, — обратился к нему Уразмет, — проводи Стиви Уандер-абы в зал и найди ему стул.

Фидель положил ладонь на плечо Роме и сказал:

— Заодно захвати мой инструмент. И ещё по пути надо будет в туалет заскочить. Я пока вас в парке с Ильдаром Шамильевичем у машины ждал, целую бутылку минералки выпил.

Рома взял баян и усмехнулся про себя: «Вот я и стал поводырём! Ладно, хоть не у кого-нибудь, а у Стиви Уандера! Пусть даже и «абы»!»

— Смотри не беги. И про туалет не забудь, — напомнил ему Фидель.

Они зашли в кафе. Пока Рома довёл баяниста до импровизированной сцены, тот замучил его вопросами, не проходят ли они мимо туалета.

— Полный мочевой пузырь не позволяет правильно держать инструмент и приводит к фальши, — пояснял Фидель и подкрепил данный тезис виршами собственного сочинения: — Будешь долго терпеть — не сможешь виртуозно играть и голосисто петь.

Выйдя из туалета, он продолжал рассказывать Роме о влиянии физиологических факторов на творчество музыканта.

— Я начал писать маленький дивертисмент на эту тему! — с гордостью признался Фидель. Рома же никак не мог понять: всерьёз говорил его «ведомый» или прикалывался.

* * *

Пока Азнабай и остальные музыканты подключали аппаратуру и настраивали звук, Рома осмотрелся. Это была типичная уфимская свадьба. Расставленные буквой «П» столы и большое количество гостей из деревни. Стиви Уандер-абы предназначался именно для них.

Свадебная подборка песен действительно отличалась от того, что исполнял «Сентябрь» на танцах. Гости заказывали песни из репертуара Магомаева, Пугачёвой, Лещенко и других «классиков советской эстрады». В этом ничего удивительного для Ромы не было, поскольку вкус обывателя был ему хорошо известен. Его поразило другое. А именно то, что некоторые песни из заказанных гостями были явно отрепетированы. Раньше Роме казалось, что исполнять подобный репертуар Азнабай и его группа не смогли бы даже под угрозой расстрела. Но именно то, что рок-музыканты называли не иначе как «совком», на свадьбе шло на ура. Подвыпившие гости вскакивали со стульев и начинали не только танцевать, но и петь вместе с Булатом:

Ах, эта свадьба, свадьба, свадьба пела
И плясала! И крылья эту свадьбу в даль несли!
Широкой этой свадьбе было места мало
И неба было мало и Земли!

Глядя на танцующих гостей, Рома подумал: «Интересно, что бы они сказали, если бы увидели себя со стороны?» Судя по тому, с каким усердием гости пели и танцевали, они совершенно не парились на эту тему. Полные женщины с пышными ягодицами и бюстами подпрыгивали и трясли всем, что только могло трястись. Мужчины от них не отставали. Сняв пиджаки, они топали в такт музыке, приседали и иногда матерились. Скорее всего, от удовольствия. Рома отчётливо слышал, как громкие мужские голоса подпевали во время исполнения ещё одного свадебного хита:

Обручальное кольцо, б**
Непростое украшенье!
Двух сердец одно решенье!
Обручальное кольцо, б**!

По прошествии часа или полутора родители и родственники жениха с невестой окончательно изменили своё отношение к музыкантам. Они сами подходили к импровизированной сцене с подносом, на котором стояла бутылка водки, рюмка и тарелка с нарезанным солёным огурцом.

— За счастье молодых надо выпить! — широко улыбались музыкантам родственники брачующихся.

— Спасибо, мы не пьём во время выступлений, — абсолютно неубедительно отказывался от угощения Азнабай.

— А ты пей и не выступай. У нас тут не митинг, — под смех гостей сказал свёкор. Или тесть.

Пока Азнабай опрокидывал стопку за счастье молодых, за ним пристроились Абзы и Билял. Даже Фидель встал со стула и подозвал к себе Рому.

— Хорошо, что мы послушали Ильдара Шамильевича и заказали два ящика водки! — признался тесть свёкру. Или наоборот.

Стиви Уандер-абы тоже шёл на ура. Иногда казалось, что его виртуозные пассажи на баяне поднимали из-за стола большее количество гостей, нежели Азнабай и музыканты «Сентября». Кроме того, когда кто-то затягивал за столом песню, Фидель сразу подхватывал её своим аккомпанементом. Примерно раз в полчаса в перерыве между песнями он снимал с колен свой инструмент, вставал и всё в той же первой балетной позе молча ждал, чтобы Рома проводил его в туалет. По дороге он продолжал рассуждать о взаимосвязи исполнительского мастерства музыканта с его внутренними органами. «Зигмунд Фрейд секс со снами увязал, а Фидель — музыку с сортиром. Подменил фрейдизм своим учением — фиделизмом», — усмехался про себя Рома.

К концу вечера выяснилось, что Азнабай словно в воду глядел, когда предложил Роме попрактиковаться на свадьбе. Билял очень быстро опьянел. Сначала он не смог играть стоя, а потом и сидя.

— Джо Кокер! Давай, бери бас, — сказал Уразмет, всё это время дежуривший в вестибюле. — Всё равно стоишь трезвый и ничего не делаешь.

Теперь Рома понял смысл беспокойства импресарио в ответ на фразу Азнабая «поможешь, если что».

— Что значит «Давай, бери бас!»? Я ведь не на басе играю! И вообще многие песни даже не репетировал! — попытался возразить Рома.

— Э-э, малай, да всем уже бир-бар. Народ до кондиции дошёл. Ему надо только, чтобы громко было. Ну и двенадцать скоро — а это значит, что кафе закрывать будут. Так что давай, не выпендривайся! А мы пока Била Ваймена домой отвезём. Он здесь недалеко живёт — на Софьи Перовской.

— Давай, давай, б**! Всем похер! И мне тоже! — «подбодрил» Рому сам Билял, он же Бил Ваймен, ноги которого отказывались идти, и его не уводили, а скорее, тащили под руки Уразмет и водитель «уазика».

Ближе к двенадцати официантки действительно начали просить подвыпивших гостей «потихоньку расходиться». Но гости упирались, как могли — предлагали им выпить или совали мятые купюры в карманы передника. Танцевали только самые крепкие. Никто не обращал внимания на Ромины ляпы. Впрочем, Азнабай и остальные музыканты тоже часто играли мимо нот, поскольку сами неоднократно и от всей души «желали счастья» молодым.

Когда музыканты стали сворачиваться, обнаружилось, что помимо Биляла стоять на ногах не мог и Фидель. Последние полчаса или час он играл «на автопилоте». Баянист опять попросил, чтобы его отвели в туалет. Но при этом признался, что сам идти не может.

— Эх, Стиви Уандер-абы! Ну что же ты опять «в муку» упился? — укоризненно спросил Фиделя Уразмет.

— Служенье муз не терпит суеты. Но терпит алкоголь, — икнув, пояснил в своё оправдание баянист.

Пока его тащили сначала в туалет, а потом к машине, он пукал и сразу же определял тональность издаваемых им звуков:

— Фа… Си бемоль… Ре…

Рома вспомнил откровения Фиделя, которые тот делал перед выступлением, и подумал: «Это он что, таким образом исполняет свой дивертисмент?»

Баяниста погрузили вместе с инструментами и аппаратурой в кузов. Рома подложил ему под голову предложенный Уразметом пиджак.

— Лейся песня, пойся водка! — были последние слова Фиделя, которые он произнёс вместо прощания.

— Ну, всё! Езжай давай, — сказал Уразмету Азнабай, пока водитель пристёгивал шторку тента к заднему борту. — Аппараты и инструменты сами разгрузите. Ну и Фиделя в «ячейку» сдадите.

— А мы как же? — удивлённо спросил Рома. Он надеялся, что в столь поздний час «концертное авто» развезёт всех по домам.

— Сейчас мотор поймаем. Или тебя устраивает ехать в кузове в ароматах Фиделя? Ты его живот-то видел? Там до утра перделова хватит.

Припозднившиеся гости благодарили музыкантов, обнимали их и говорили, что они молодцы, что им надо бы на телевидение и радио пробиваться. Мол, с таким талантом да с таким репертуаром им, звёздам, сам Бог велел.

Домой Рома добрался далеко за полночь. Уже лёжа в кровати и глядя на фотографию Queen, он попробовал представить себе английскую свадьбу где-то на окраине Лондона и спешащих на неё прямо с концерта музыкантов любимой группы. Легче всего было представить играющего татарскую плясовую и раскачивающегося в такт музыке Стиви Уандера.

Окончание читайте 4 августа

Редактор: @amidabudda