Мамлюки

 

Коротко говоря, мамлюки (мамелюки) – это воины-воспитанники, составлявшие гвардию халифа.

Впрочем, тут стоит сделать пару замечаний.

В оригинальном переводе мамлюки – это невольники: по-арабски «мамлюк» – «взятый во владение», «невольник» («Всемирная история»; а также БСЭ и др.).

Первоначально арабы связывали пленнику руки за спиной, и он превращался в ассира, связанного человека. Далее, как правило, связанного «переквалифицировали» в раба, которого господин мог принудить к работе (попросту – эксплуатировать), продать, избить или даже убить. Подобное положение пленника делает вполне обоснованным применение к нему термина мамлюк или подвластный, невольник. Если невольник прилежно трудился и беспрекословно починялся, ему могли предоставить большую свободу, но с условием обращения в ислам. При этом за новообращенным сохранялся ряд обязанностей по отношению к бывшему хозяину. Вольноотпущенника называли «маула» - тот, кто находится под чьим-то покровительством.

По сути, это описание того, что принято понимать под мамлюком в весьма широком смысле этого слова, когда сей феномен просто отождествляется с феноменом невольника.

Но дело в том, что в исторической литературе у этого понятия есть ещё как минимум два более конкретных прочтения-трактовки: в «чуть» менее широком и «чуть» более узком смыслах.

Если брать понятие в чуть более широком смысле, то мамлюками называли по сути воинов-невольников (первоначально – в буквальном смысле), из которых формировалась гвардия халифа.

Пророк Мухаммед, осуществлявший не только религиозную, но и мирскую власть, не останавливался перед использованием силы. Он хорошо владел оружием, активно вёл необходимые с его точки зрения военные кампании, лично участвовал в боевых действиях, собственноручно убивал, был ранен... а также проповедовал то, что принято называть «священной войной» – джихад – против тех, кто, как представлялось самому Мухаммеду, осмеливался бросить вызов воле Божьей, в той форме, в которой оная была явлена Пророку.

В дальнейшем последователям Мухаммеда мир виделся как разделенный на Дар-аль-Ислам – территорию ислама, где господствует религиозный закон-учение Пророка, и Дар-аль-харбе – территорию войны, состоящую из земель, которые еще не завоеваны и на которые, соответственно, ещё не пролит свет указанного учения (впоследствии появились и другие виды территорий, но в контексте данного изложения это не столь важно). После завоевания в 7-м веке Аравии, Сирии, Ирака, Египта и Северной Африки прогресс арабской экспансии замедлился, ибо на её пути возникли вполне естественные ограничения-препятствия.

Во-первых, самих арабов было относительно немного, если не сказать – слишком мало, чтобы поддерживать первоначальные темпы завоевания, или «даже» эффективно контролировать уже завоёванное. Потому довольно рано в своих военных кампаниях арабы стали достаточно широко использовать представителей народов, которые не были арабами, а являлись новообращенными, присоединившимися к мусульманскому учению. Со временем новообращенное население завоёванных земель стало среди мусульман большинством, соответственно, и число воинов-неарабов в армии правоверных значительно выросло.

Во-вторых, со временем и достижением ряда значимых целей, ради которых велась война, ветераны арабского войска стали уставать от частых, если не сказать, постоянных походов и кампаний. Уже первые халифы были вынуждены искать пути удовлетворения требований своих заслуженных воинов, которые хотели перейти к мирной жизни и вкусить в полной мере плоды сделанных к тому времени завоеваний; в результате было учреждено нечто вроде пенсионного реестра ветеранов, часть которых стала уходить на покой; старые вояки превращались в знать, которая порой, обретая достаток и должности в провинциях, начинала вести себя довольно строптиво по отношению к центральной власти, в частности, халифу. Удельный же вес арабских воинов непосредственно в войсках халифата продолжил снижаться.

В-третьих, практически сразу после смерти Пророка в мусульманской среде возник спор по поводу характера верховной власти: должна ли последняя являться наследственной или быть выборной-назначаемой с согласия (всего) мусульманского сообщества (уммы). Данный спор сохраняет свою актуальность по сей день, воплощаясь в достаточно зримом размежевании, а местами даже противостоянии между мусульманами-шиитами и мусульманами-суннитами. Итак, уже на первых порах разногласия по поводу происхождения, основ, функционирования, а, если выразиться более обще, природы власти халифа в мусульманской среде возникли серьёзные разногласия, приводившие даже к вооруженным столкновениям. Перед лицом таких обстоятельств (временами по сути – гражданской войны) немалое число арабов предпочло вовсе отойти от военной жизни... В результате число арабов, искренне преданных центральной власти в армии халифата упало ещё больше.

С другой стороны, на почве указанных религиозных, политических (по поводу власти) и «чисто» материальных-экономических противоречий немалое число арабов-воинов и тем более воинов-мусульман неарабского происхождения по отношению к центральной власти халифата начинало вести себя, мягко говоря, своенравно. Опять-таки в контексте указанных разногласий не раз возникали открытые военные противостояния между различными мусульманскими кланами, группами, общностями. В некоторых источниках сложившаяся ситуация нередко описывается как противостояние между «служилой знатью, связанной с центральным государственным аппаратом» (халиф и его приверженцы), и, условно говоря, провинциальной знатью. При этом последняя нередко опиралась на «народное» ополчение. В результате первая хотела как можно меньше зависеть от этого ополчения. Так, отмечается, что к концу царствования халифа Мамуна (813-833) арабские племенные ополчения, особенно на фоне усилившихся народных выступлений, «утратили своё значение» и «как опора династии» стали ненадёжны.

И тогда халифы начали по сути «с нуля» набирать собственные войска – гвардию – из представителей покорённых народов. Точнее из детей, подростков и молодых людей мужского пола, изымаемых, пленённых или купленных у семей покорённых народов. Эти дети, подростки и молодые люди и воспитывались в качестве гвардейцев-невольников халифа. Идея крайне проста – сызмальства вскармливать-дрессировать преданные, эффективные вооруженные силы-подразделения.

Опять-таки уже «при Мамуне была создана постоянная конная гвардия из элементов, чуждых населению халифата, а именно из юных, вышколенных рабов».

В результате, примерно к середине 9-го века было более-менее определено и зафиксировано, как именно должна осуществляться вербовка-создание-пополнение подобного рода гвардии – путём приобретения в качестве рабов немусульманской молодежи, воспитание оной в мусульманской вере с параллельным обучением-превращением невольников-воспитанников в умелых, обладающих эксклюзивными навыками владения оружием и ведения боя воинов.

Именно таких воинов-невольников-воспитанников (а не просто невольников) и обозначал термин мамлюки в «чуть» менее широком смысле.

Но дело в том, что кроме только что очерченного значения, указанный термин, как было отмечено выше, используется и в ещё более узком смысле – мамлюками обозначают воинов-рабов, стоявших на службе и составлявших гвардию последних государей египетской династии Эйюбидов (1171-1250). А далее, захватив в 1250-м году власть, они правили соответствующими землями до 1516(17)-го года. В этом смысле мамлюки – это культурно-исторический, в частности, военный феномен указанного места и времени. Стоит сказать, что и после того, как в 1516-м году египетские «гвардейцы кардинала халифа» были разбиты турками, они не исчезли и играли в турецком султанате определенную роль вплоть до 19 века, пока в 1808-м году у них не были отобраны земли, вскоре после чего они были лишены политической власти; как принято считать, окончательно – в 1811-м году, когда были истреблены их предводители – беи, а также несколько тысяч рядовых мамлюков).

Таким образом, для понятия «мамлюки» можно выделить как минимум три значения, обозначающие соответствующие им феномены:

• Просто пленники-невольники-рабы.
• Воины-невольники-гвардейцы, набранные детьми из немусульман, обращенные в ислам и специально обученные военному делу.
• Воины-невольники, аналогичные описанным в предыдущем пункте, но определенного периода и места (Египет с 12-го по, по сути, 19-й век).

(Кроме того, «в порядке бреда» можно выдвинуть гипотезу, что это понятие могло применяться и к просто воинам-невольникам, не входившим в гвардию халифа. Но это именно до кучи, «в порядке бреда».)

Если мамлюками называть только египетско-турецкий феномен, то резонно возникнет вопрос – а как называть таких же воинов-гвардейцев, но служивших халифам ранее или одновременно с египетско-турецкими, но на других территориях? (Например, подобного рода «институт» некоторые исследователи обнаруживают в рядах армии Тимура (Тамерлана)).

В таком случае нередко употребляется другой термин – гулямы. Строго говоря, относительно египетских мамлюков гулямы – в основных своих чертах явление идентичное, но более раннее. Это как бы предшественники мамлюков, а далее (у того же Тамерлана) – (в)не египетско-турецкий феномен. Это понятие синонимично понятию «мамлюк» – по-арабски «гулям» означало «юноша, «молодец», а также «раб», «военный слуга».

Впрочем, тут опять-таки стоит отметить, что некоторые, причем весьма авторитетные академические источники употребляют эти понятия как синонимы, например:

 

[В первой половине IX века] ...при Мамуне была создана... гвардия из... рабов (гулямов, иначе мамлюков).

Во второй половине X века... кордовские халифы создали постоянную гвардию из рабов (мамлюки, иначе гулямы).

(Всемирная история, 1957, т. 3, с. 119, 207)

 

С другой стороны, имеются примеры достаточно серьёзных источников по военной истории (например, Киган, «История военного дела»), где термин гулямы не используется вовсе, а говорится только о мамлюках – этим понятием обозначают всё существовавшее на протяжении столетий явление гвардии правителей мусульманского мира.

Тут стоит, наверное, вспомнить, что схожим феноменом были турецкие янычары, набиравшиеся из балканских и кавказских народов. Только стояли они не на службе у арабского халифата, а у турецкого султаната.