Мир и война зулусов

Изначально зулусы были скотоводами – основным ресурсом, средством обмена, мерилом стоимости, благополучия и т. д. для них служил крупный рогатый скот. Согласно некоторым оценкам, предки современных зулусов мигрировали с севера на юго-восточное побережье Африканского континента примерно в 14-м веке, а к началу 16-го достаточно плотно там обосновались. Начиная примерно с этого времени и далее побывавшие в означенном южноафриканском регионе европейцы описывали местных жителей как «весьма общительных, разговорчивых, воспитанных, вежливых и приветливых к другому человеку, независимо от его пола и возраста, где бы они его не повстречали». Одним словом, в те времена зулусы были очень добры к незнакомцам, в частности, чужестранцам. Последние могли, практически ничего не опасаясь, путешествовать по населённым указанными племенами землям. Разве что желательно было избегать открытого ношения изделий из железа или меди, которые в тех краях были столь редки, что, несмотря на всё добродушие аборигенов, могли-таки спровоцировать последних на воровство или даже грабёж. В целом же зулусы были, как сказали бы сегодня, весьма законопослушными и добродетельными «гражданами». Рабство было им неизвестно, обычаи мести хотя и существовали, однако в реальных отношениях играли крайне малую роль, а по большей части и вовсе не имели влияния. Право разрешения споров делегировалось вождю, слово которого обычно принималось без возражений или даже ропота. При этом вожди кланов-семей подчинялись тому, что можно было бы назвать законом, в частности, подобного рода предводители могли быть «оштрафованы» своими, обладавшими соответствующим правом «советниками»; кроме того, решение вождя-главы рода могло быть отменено вождем более высокого ранга.

Стоит отметить ещё один немаловажный момент – несмотря на то, что ранние европейские визитёры-«туристы» утверждали, что миролюбие и гуманность являлись наиболее важными особенностями и даже ценностями зулусов, последние иногда всё-таки выясняли отношения силой и даже вели войны. С другой стороны, африканцы делали это «мирными» методами.

Причиной войны, как правило, мог стать спор-ссора из-за пастбищ, что неудивительно для общества, в котором ключевым ресурсом являлся крупный рогатый скот, а количество последнего подчас превышало численность людей. Проигравший войну обычно вытеснялся на менее плодородную землю, что тоже вполне типично для так называемых примитивных обществ, при условии, что оные обитают в не слишком плотно заселенной местности. Важно же здесь то, что результатом разрешения спора военным путём становилось не кровопролитие и уничтожение противника, а именно его вытеснение.

В целом в те достославные времена зулусы исповедовали «естественные», основанные на («)природном(») здравом смысле ограничения в отношении применения насилия и причинения вреда противнику. Коллективные сражения и личные схватки в значительной мере носили ритуальный характер и проводились под контролем старейшин, а также сообщества молодых воинов. Боевое столкновение обычно начиналось с обмена этакими «красноречивыми», несколько «театрально» оформленными оскорблениями, а заканчивались нанесением сравнительно лёгкого урона противнику. Убийство последнего не приветствовалось, но если всё-таки случалось, воин, умертвивший своего визави, должен был как можно скорее покинуть поле боя и пройти ритуал очищения, иначе, как считали зулусы, дух жертвы непременно наслал бы на победителя и его семью смертельную болезнь [1].

Стоит отметить – малотравматичному исходу боевых столкновений способствовало то, что, как было упомянуто выше, доступные месторождения металлов в землях зулусов были довольно скудны. Оружие обычно делалось из обожжённого огнём дерева и предназначалось в основном для метания, а не использования в ближнем бою. Не в последнюю очередь благодаря этому вероятность жестоких кровавых схваток со сравнительно большим количеством жертв и летальных исходов значительно снижалась.

Итак, согласно некоторым описаниям, на заре своей «цивилизации» зулусы жили довольно мирно (даже когда воевали), вели кроткий, мягкий, тихий, чуть ли не пасторально-идиллический образ жизни. Нет, конечно, полной идиллии там не было – как в среде всех («)нормальных(») людей, тоже имели место лишения и конфликты, обыкновенно сопровождающие род человеческий в его земном пути (начиная с голода, болезней и заканчивая личными предательствами, интригами, изгнаниями и преследованиями), но до определенного времени всё это вроде бы не приводило к масштабным катастрофам и массовым кровавым противостояниям.

И вдруг... подобный «примитивный» и одновременно «гуманный» стиль жизни, в частности, описанный выше сравнительно мягкий вариант организации военного дела и ведения войн претерпел резкие изменения, а то и, как оценивают некоторые исследователи, буквально перевернулся с ног на голову. Дело в том, что в начале 19-го века вождь одного из племен – Чака (Шака) – «вдруг», «ни с того ни с сего» создал армию принципиально нового для зулусов типа. Были сформированы подразделения из жестко дисциплинированных, по сути выдрессированных воинов, нацеленных в сражении именно на уничтожение противника. Опираясь на штыки копья этой армии, Чака создал и в дальнейшем весьма расширил королевство Зулу (КваЗулу, Зулуленд...), превратившееся в мощную самостоятельную геополитическую силу в южной Африке.

Европейцы, оказавшиеся свидетелями резкого взлёта могущества Чаки, порой пытались объяснить произошедшие перемены некими привходящими, внешними по отношению к сравнительно архаической культуре зулусов причинами. Так, предполагалось, что Чака ознакомившись [2] с особенностями организации армий активно воевавших в то время европейцев (наполеоновские войны – вот это вот всё), быстро усвоил и жёстко внедрил соответствующие принципы в среде соплеменников. В этом плане появляется некоторый соблазн рассматривать произошедшее в ключе: жутко милитаризированная европейская цивилизация развратила естественным образом взросшую на изумрудных африканских лугах и там же мирно пасшуюся, от «природы» гуманную зулусскую культуру (Руссо и Мид аплодируют стоя плачут навзрыд).

Однако специалистами нередко указывается, что у произошедших перемен, как это ни «странно», могли быть (и) внутренние объективные причины. И это не только психологические проблемы и личность Чаки, который, оказавшись в своё время по сути в роли случайного незапланированного и потому нелюбимого сына вождя, будучи изгнанным последним вместе с матерью и вынужденным скитаться, а впоследствии жить среди несородичей, кроме того, побывав в детстве в роли изгоя, терпевшего обиды со стороны сверстников, чуть ли не всю жизнь осознанно или неосознанно пытался отомстить своим обидчикам, компенсировать и, как наверняка сказали бы поклонники незабвенного Альфреда Адлера, сверхкомпенсировать те самые лишения и обиды. Есть и «совсем уж» объективные причины. Так, ко времени радикальных реформ Чаки сильно выросло поголовье принадлежавшего зулусам крупного рогатого скота, служившего указанным племенам, как было отмечено выше, ключевым ресурсом. Как следствие, возникла нехватка пастбищ для эффективного, сытного выпаса животинки. Быстро же и в необходимой мере расширить соответствующие площади не представлялось возможным. Это было связано с некоторыми «топографическими» ограничениями – физическими, «биологическими», (гео)политическими. Облюбованные зулусами территории с одной, западной, стороны ограничивал барьер Драконовых гор (Дракенсберг), к которому прилегали сравнительно скудные растительностью и потому не слишком пригодные для кормления скота луга. Возможность двигаться в южном направлении перекрывали буры, располагавшие огнестрельным оружием и твердой решимостью оборонять и «даже» расширять своё жизненное пространство. С северной стороны расширению территорий и, соответственно, пастбищ мешал ареал обитания мухи цеце на реке Лимпопо (а Кох победить этот «полосатый мух» ещё не приех...ал). На востоке же лежало море-океан, которому вообще всё было пох.

Стоит также учесть, что распространение и достаточно плотное введение в рацион завезенной в Африку из Америки в 16-м веке кукурузы привело к увеличению численности самих зулусов.

Одним словом, потребности скотоводческих племён как с точки зрения со стороны скота, так и со стороны скотоводов выросли [3]. И продолжали расти...

Вот тут зулусам и «подвернулся» Чака со своими психологическими проблемами и/или/... имперскими амбициями.

--

[1] Сам ритуал был весьма приятным довольно своеобразным. Назывался он «обтирание топора». Нет, это не то, что вы подумали. Ни топора, ни тряпочек. А вот теперь да – это то, что вы подумали – «секс, секс без перерыва» ритуал состоял в том, что воин мог остановить первую попавшуюся девушку и пойти с ней «обтирать» свой «топор»... Ох, если бы моя девушка узнала, что это, оказывается, топор... боюсь, всё, что связано с его «обтиранием» оказалось бы для меня раз и навсегда недоступным (да-да, мне сразу представляется принятая в нашем отечестве форма топора; хотя у некоторых народов подобные, предназначенные для рубки инструменты, выглядят порой иначе, например, чем-то вроде мачете)...

Удивительно, что при столь очевидной приятности ритуала, зулусы (по крайней мере, мужчины) долгое время не «мочили» всех подряд оставались столь мирными людьми. Хотя, с одной стороны, то, что впоследствии назовут «свободным» сексом, в их среде и так было вполне доступно (собственно, сам Чака таким макаром и был зачат – по неосторожности во время этого самого, относительно «свободного» секса; сие стало как минимум одной из причин того, что его отец им пренебрегал; по крайней мере, до поры до времени). А, с другой... кто сказал, что произошедший в дальнейшем резкий переход зулусов от весьма мирного к весьма и весьма военному образу жизни не был связан (хотя бы в том числе) с данным аспектом – желанием почаще проходить описанный выше ритуал? Дополнительно можно заметить, что, согласно некоторым, пусть в чем-то и приукрашенным свидетельствам, Чака по этой части тоже был весьма озабоченным «малым»... Короче, секс таки правит миром!

 

[2] Насколько можно понять, в основном или даже только лишь со слов своего покровителя Дингисвайо, тогда – вождя племени мтетву, в котором Чака и его мать в своё время, после изгнания, нашли новый дом, где Чака вырос и возмужал как воин, стал военачальником и, в конце концов, превратился в вождя.

 

[3] Невольно вспоминается фильм «Поездка в Америку» и африканский (!) принц в исполнении Эдди Мерфи. Последний во время романтической встречи со своей избранницей «честно» поведал ей, что в прошлом был простым пастухом. А чуть позже «невзначай» процитировал, кажется, Ницше. На тут же последовавший резонный вопрос, откуда у простого пастуха взялось время на изучение произведений великого философа, принц ничтоже сумняшеся ответил: «Жизнь козлопаса такова: козлы сами по себе, ты сам по себе». Одним словом, времени у пастуха – вагон... Но... похоже, что данный ответ не совсем корректен. Возможно, даже киноляп. По крайней мере, если судить по истории зулусов...