О службе, дружбе, и о том, почему в день рождения я предпочитаю сидеть дома под пледом.

В преддверии своего очередного дня рождения, вспомнилась история, после которой главным желанием на этот праздник всегда было одно – чтоб все оставили меня в покое.

Дело было в то время, когда я служил в вооруженных силах, в славном городе Тамбове, в не менее славных войсках. Хоть история и про сам день рождения, рассказ начнется с событий, произошедших за пару недель до этого.

Дело было так

Осенью у всей бригады начались прыжки, наш отряд исключением не был, и мы, день за днём, выполняли норму по прыжкам среди военнослужащих срочной службы. Не буду описывать как было круто и интересно в те дни, а начну с самого главного. К своему последнему крайнему прыжку, я считал себя мастером по укладке парашютов, и вообще, как минимум, родственником Икара, только более удачливым. Но, чреда случайных событий сделала день крайнего прыжка незабываемым.
Перед прыжком, солдаты строятся по весу, затем, в летательном аппарате, они делятся еще на две группы: первый борт, и второй, соответственно. Первый – более тяжёлые, второй – лёгкие. В тот день я был во втором борту, но самый тяжёлый, так что сидел я у самой рампы, откуда открывался нереальный вид на площадку приземления, и её окрестности. Всё было как обычно, взлетели, вираж, приготовиться, пошёл, пошёл, пошёл. Так было с первым бортом. Далее, для нашего борта, поступила команда «приготовиться». Тут то и начинается невиданное веселье. Встав по этой команде, я споткнулся обо что-то на полу, предположительно, о крепление грузовых ворот, и тут же, к всеобщему удивлению, десантировался из вертолёта. Да так десантировался, что при раскрытии слегка запутался в стропах, что привело к частичному отказу купола, который, потихоньку, как бы давая время подумать, стал сворачиваться. Не беспокойся дорогой читатель, я же всё-таки написал этот текст, значит я жив, а по предыдущим постам понятно, что даже могу ходить. А спасся я вот как: увидев, что одна стропа перехлестнулась через купол, мне пришлось быстро воспроизвести в голове все занятия по воздушно-десантной подготовке, и вспомнить, то, что нам говорили про такие ситуации – «никогда ни в коем случае ничего не дёргать, а спокойно оценить обстановку, и аккуратно распутать, если имеется возможность, всё, что запуталось». И вот как я это воспроизвёл: «ничего ни в коем случае не дёргать…» - «ничего не дёргать…» - «дёргать». Этим я и занялся, размахивая во все стороны руками, с зажатыми в них стропами. К этому моменту уже обогнал некоторых людей, которые прыгнули раньше меня. К счастью, всё удалось распутать, к несчастью – примерно за 50 метров до земли, что не дало возможности выровняться по ветру, и нормально сгруппироваться. Всё обошлось, правда колени до сих пор неустанно напоминают об этом.

Крайний справа.

Так вот, как я уже говорил, это был крайний прыжок. Но, накануне дня рождения командование обрадовало (нет) новостью о том, что мне предстоит еще один. На этот раз парашют я укладывал с максимальной сосредоточенностью, а вставал в вертолёте с грацией Цискаридзе. Всё прошло идеально, мы хорошо отпрыгали, ребята поздравляли меня прямо в небе, ни у кого ничего не запуталось, в общем, редчайшая редкость. Хоть и боялся я страшно, но первая половина дня прошла, в целом, неплохо.
По прибытии в часть, старшина вызвал меня к себе, чтоб сообщить о моём подарке. Подарке, который ожидал меня в книге нарядов. Поняв, что ситуация не очень то приятная, старшина решил реабилитироваться, и, в добавок к наряду по батальону, подарил комплект уставных носков (если вы не знаете как они выглядят, то описать можно так: два рукава от свитера, зашитые с одной стороны).
Ну, выбор был такой: либо я проведу остаток дня в унынии, и буду проклинать всё вокруг, особенно себя самого, за решение пойти в армию, либо накуплю сладостей, и, после отбоя, сяду с товарищами потрещать и перекинуться дибильными историями. Выбрал я второе.

После наведения порядка наступал самый волнительный момент наряда – решалось, кто и когда будет стоять на тумбочке ночью. Разбив время поровну на четверых, ребята вдруг объявили, что я сегодня стоять ночью не буду, и могу всю ночь проспать, так как наряд в день рождения - это ещё та подстава.
Всю ночь мне снился один и тот же сон: будто трое солдат из нашего батальона напились ночью на вещевом складе, и их там поймало командование. Будто они стоят на центральном проходе, а на них орёт ответственный, прапорщик. Как их раз за разом отправляли спать. Всю ночь был один и тот же сон. И каково было моё удивления, когда, после рассказа про сон, мои сослуживцы ответили звонким смехом, и новостью о том, что это и не сон был вовсе, а ребята реально напились и попались. Ржал я до конца завтрака. Пока меня, вместе с другим дневальным не отправили мыть оружейную комнату, а точнее чёрные, засаленные пирамиды (шкафы для оружия). После нескольких часов тяжёлой работы нас выпустили, что бы дать новое задание. Как оказалось, новый приказ был таков: сидеть на стуле, и смотреть, чтоб те, кто бухал ночью, не выходили из туалета, пока он заблестит, как свежевыпавший снег в солнечный день. Тут встал вопрос, или мне с честью и доблестью выполнять поставленный приказ, и обречь товарищей на адский труд на туалетных галерах, или же отпустить их, прослыть героем-освободителем среди сослуживцев, а заодно еще и мучеником, потому как кара последовала бы незамедлительно. Выбор был очевиден, ведь для солдата честь и доблесть превыше всего, да и кореша из них были так себе, плюс, старшина сказал, что это ещё один подарок мне на день рождения, а, как вы знаете, подарки – неотдарки.

Делать никто ничего, конечно, не хотел, и пришлось часто конфликтовать, и с сослуживцами, и с начальством. В общем, из халявы это превратилось в очень большой геморрой, который мазью не намажешь, и сам не рассосётся.

В напряге прошёл весь день, хоть он и был уже не днём моего рождения, но осадок всё равно остался. Теперь, каждый день рождения я стараюсь провести в максимальном комфорте для себя.