Национальная идея России. Письма к неизвестному другу. Письмо первое

«Думай не о том, что спасёт мир. Думай о том, что не даст тебе умереть душой»

Россия не просит философов «придумать» за неё смысл для себя. Она уже живёт в сердцах тех, кто помнит, что «правда Божественная и человеческая» — не лозунг на стене МИДа, а хлеб, разделённый с соседом в суровый год. Нынешние идеологи предлагают спасать мир. Но нация не объединится под флагом геополитических фантазий, пока в её сердце — пустота. Я не предлагаю этого. Я ищу идею для человека, который остался в России, кто считает каждую жизнь священной, даже если это жизнь врага. Я не хочу «русского чуда». Я хочу чуда простого человеческого достоинства. Чуда ежедневной честности и правды. Да и потом, когда Система кричит: «Мир гибнет!», она не строит школы. Она строит ядерные бункеры для элиты.

Зачем нужна идея стране, в которой Конституция меняется чаще, чем сезоны. Это же театр абсурда, где судьи танцуют под дудку чиновников, а народ шепчет: «Закон — дышло». Напомню строки великого Салтыкова-Щедрина: «Российская власть должна держать народ в состоянии постоянного изумления». И это не цинизм. Это диагноз. Изумление убивает доверие. А без доверия нет народа — есть стадо, которое пасут кнутом и хлебом.

Какой смысл «спасать мир», пока не спасён твой дом. Это не «русская идея» Достоевского или «державность» Кожинова. Моя идея для простого человека, который верит, что его внук увидит Россию — не как географическую карту, а как землю, где можно жить без страха.

Россия не может строить будущее на песке, даже если её прошлое — это лабиринт, где каждый поворот ведёт в тупик. Нужно вернуть закону его священность — ту самую, что звучала в словах Марка Аврелия: «Если это неправильно — не делай этого. Если это неправда — не говори этого». «Не в силе Бог, а в правде» — бьёт в набат древнерусская мудрость, которую сегодня закапывают под слоями отчётов и «особых мнений». Я не прошу новых законов. Я прошу вернуть закону святость — ту самую, что являет общехристианский принцип о власти как о служении: «Если ты князь — помни: ты слуга Божий». Власть — это не привилегия, а долг перед вечностью. Закон — выше власти. Закон — это Сила Права, а не «право силы».

Нам нужна основа/остов. В погоне за «многонациональностью» забыт русский вопрос — не как привилегия, а как основа. Потому что без русской души, её жертвенности, её веры в то, что «от тебя зависит судьба мира» (по Достоевскому), не будет ни цивилизации-дома для всех народов великой страны. Мы уже проходили эксперименты, когда русский фактор стирали — и каждый раз это заканчивалось кровью. Не идеологией. Кровью.

30 лет они пытались «придумать» идею, как бизнес-план с PR-ходами, «стратегическими партнёрами», вместо того чтобы слышать главный вопрос земли Русской: «Быть России домом для человека или музеем для икон»?

Любая победа без образа будущего — это пепел в ладонях. Когда мы кричим «Победа любой ценой!», но не платим врачу, не спасаем детей от вымирания — мы не защищаем Россию. Мы продаём её душу за иллюзию силы. И когда враг придёт с улыбкой, он не спросит: «Где ваши ядерные ракеты?». Он спросит: «Где ваши дети?». И мы не сможем ответить.

Национальная идея России не строится на мести. Она строится на том, чтобы остаться человеком, когда остальной мир требует стать зверем. По настоящему сильное — не значит жестокое. Сильное — значит мудрое. Сильное — это государство, которое платит учителю, а не закрывает глаза на дворцы для элиты. Сильное — это государство, которое защищает православную церковь в Туле и мечеть в Казани, потому что вера — не инструмент власти, а духовный фундамент. Защищает — от безнравственности, когда чиновник ворует миллиардами, а старики недоедают. Защищает — от безысходности. Защищает — от лжи, когда телевизор кричит о «золотом веке», а в деревнях нет газа и воды. Сильное государство — не осаждённая крепость. Сильное и мудрое государство — это мост между Богом и землёй.

Культура без веры в вечное — это техногенный призрак. Танки, ядерные реакторы, «духовные потребности» в TikTok — всё это пыль, если в конце пути нет вопроса: «А что после?»

Матрица: Православие — самодержавие — народность — устарела не потому, что «неправильная», а потому, что народ перестал быть народом. Стал «населением», потребляющим сериалы вместо смыслов. Население — это разрозненные атомы, связанные только Wi-Fi и кредитными картами. Нынешний дух пустоты разрушает брак, семью, религию — не потому, что они «устарели», а потому, что они связывают. Связывают поколения, народы, души. Когда связь рвётся — исчезает и матрица. Православие становится «культурным кодом» вместо живой веры. Самодержавие — бюрократической машиной вместо «служения Божьего». Народность — фольклорным шоу вместо чувства общего дома.

Дух пустоты ненавидит и боится скрытой силы в религии, семьи и традиции, потому что семья связывает не бумагой, а кровью и долгом. Она учит: «Ты не один. Ты отвечаешь за тех, кто слабее». Религия связывает не обрядоверием, а стыдом перед вечностью. Вера шепчет: «Твой ворованный миллиард — это не твой успех. Это проклятие твоих внуков». Традиции связывают не формальными ритуалами, а памятью. Они говорят: «Ты — не точка на карте. Ты — звено в цепи, которая началась задолго до тебя». Когда-то русский народ был цепью. Сегодня он — россыпь атомов. Но и в атоме заложена огромная, ядерная сила.

Закон для новой элиты:

Не предай память предков.

Не продай совесть.

Не забудь о вечном.

Заповеди для новой элиты:

Жизнь священна — даже если это жизнь врага.

Правда дороже личной победы — даже если это больно.

Дом важнее империи — даже если он скромный.

Держи в сердце не меч, а семя. Меч ржавеет. Семя — растёт.

Русская ярость страшна, но русская милость сильнее.

Не бойся, что враги разрушили храм. Бойся, чтобы ты не забыл, зачем он был построен.