Пришельцы с небес. Глава 27.

пролог | глава 1 | глава 2 | глава 3 | глава 4 | глава 5 | глава 6 | глава 7 | глава 8 | глава 9 | глава 10 | глава 11 | глава 12 | глава 13 | глава 14 | глава 15 | глава 16 | глава 17 | глава 18 | глава 19 | глава 20 | глава 21 | глава 22 | глава 23 | глава 24 | глава 25 | глава 26
/// следующая глава

Хорлак с самого утра тщательно следил за всем, что происходило в длычьей деревне. Очевидно, что-то у них тут затевалось. Женщины и дети собрали с плантаций все спелые плоды, а воины забили пару зверей и ещё наловили массу насекомых и червей в зарослях травы. Мясо убитых животных и собранных буках они запекли на костре, а потом выложили всё это в огромную кучу на широких листьях какого-то растения. Дети порывались хватать приготовленную еду, но мамаши жестоко пресекали подобные попытки.

Наконец из-за холма, который загораживал обзор слева от наблюдательного пункта Хорлака, с криками выбежали несколько воинов. Те, кто находился в селении, стали выходить наружу. Впереди всех, конечно, скакал шизанутый (по его мнению) шаман.

Вскоре из-за холма показались и те, кого они так радостно встречали. Это была колонна воинов. Впереди шли несколько особей в металлических доспехах, щедро обвешанных различными яркими непонятными штуковинами, видимо, это были высокопоставленные чины. Главного несли на носилках четверо воинов. Дальше шёл сплошной поток рядовых с копьями и ещё какими-то палками, причём, в отличие от воинов этого племени, одетых во что попало и вооружённых чем попало, эти были облачены в одинаковые кожаные доспехи, явно казённые. Двадцать, тридцать, сорок… Да сколько же их?! Хорлак понял, что попахивает тухлым...

Когда передняя часть отряда начала втягиваться в деревню, Хорлак смог примерно оценить её численность – около 70 пеших солдат и 10 всадников, не считая офицеров, вожака и ещё трёх каких-то типов, обвешанных кучами разноцветного хлама. Вот, даже шаманов привели, будут порчу наводить… По местным меркам это, наверное, очень грозная сила. Вот теперь точно нужно предупредить своих бывших. Вдруг эта толпа собирается воевать с ними? Хорлак вспомнил, как вчера длыки начертили на земле рисунок, похожий на трур-ни, и искололи его копьями...

На нос ему капнула холодная водяная капля. Небо, с утра бывшее безоблачным, сейчас покрылось серой пеленой, из которой начал моросить пока ещё слабый дождик. С тяжёлыми мыслями Хорлак покинул свой пост и, не обращая внимания на морось, осторожно, с остановками, побежал в направлении холма, на котором он в последний раз видел своих товарищей.

Он слишком поспешил. Если бы он остался ещё хотя бы на минуту, он увидел бы, как в деревню вслед за первой группой прибывают ещё два отряда. Один – колонна пехоты, второй – группа всадников на урчахах. Не знал он и то, что вся эта масса собирается обрушиться на Проклятый холм завтра же утром. Длыки были очень суеверны, а деревенский шаман переполошил все соседние племена известием о том, что с неба пришли будущие убийцы их народа, которые, действительно, фигурировали в одном древнем пророчестве...

Асинте вскоре стало очень плохо. Её знобило, тошнило, голова раскалывалась от боли. Она лежала на свёрнутом в несколько раз полотне парашюта, тяжело дыша и постанывая. Рядом с ней кто-то сидел, держа её за руку, и что-то говорил. Кажется, это была Мора, или Лайта – из-за звона и шума в ушах она не могла разобрать по голосу, кто это. В глазах плясали красные и оранжевые огоньки. Кто-то лёг рядом с ней, обнял… Стало немного легче.

Потом боль стала проходить, в глазах перестали плясать яркие пятна, и Ася сначала подумала, что поправляется, но, открыв глаза, она ничего не увидела. Её это страшно напугало. Скорее всего – это смерть. А что ещё это может быть?

Она попыталась пошевелиться и с ужасом обнаружила, что не чувствует себя. В смысле, совсем. Ни от ушей, ни от глаз, ни от осязательных рецепторов не было сигнала.

Потом она увидела свет. Свет в конце туннеля. «Ну вот, дожилась», - мелькнуло у неё в голове.

Этот свет начал постепенно затягивать её. В ушах тоже появился шум – белый, равномерный, её показалось, что по телу пошли мурашки. В глазах становилось всё ярче. И чем ближе она к нему приближалась, тем сильнее он тянул её к себе. Это было похоже на то, как чёрная дыра затягивает в себя какой-нибудь предмет: всё быстрее, быстрее, быстрее…

Она с разгону влетела в свет. Сначала вокруг всё было аморфное, просто какие-то непонятные размытые очертания. Постепенно, медленно они стали приобретать формы и размеры. Через некоторое время, Асинта не знала, была это минута или год, перед ней проступил красивый пейзаж. Это была широкая долина, окружённая высокими го-рами. Их вершины были покрыты снегом. С одной стороны она сужалась и сворачивала куда-то в бок. С другой стороны она расширялась и превращалась в широкий пологий луг, а горы сходили на нет и превращались просто в высокие холмы. Земля была в нескольких десятках метров под ногами. Она была совершенно закрыта какой-то шевелящейся массой, как будто под ней шевелился живой ковёр.

Прошло ещё немного время, и картина приобрела достаточную чёткость, чтобы подробно раз-глядеть происходящее. Теперь стало видно, что под ней в этот момент сошлись в неравном бою две армии, внизу всё было залито кровью и завалено трупами и ранеными.

Одна армия состояла из бескрылых монийцев. Их было уже не очень большое количество, многие из них лежали на поле боя в грязи и крови, но оставшиеся дрались насмерть. То и дело кто-то из них падал, сражённый врагом, но они стойко отступали, не ломая строй.

С ними сражались длыки, безмозглые, но сильные, жестокие и бесстрашные. Их металлические доспехи тускло блестели на солнце, и их было много. Очень много. Слишком много. Так много, что если из их числа убрать 100 таких отрядов, с каким попаданцы столкнулись и боролись у озера, то их численность от этого бы не очень пострадала. Звери в доспехах бросались на отчаянных трурнийцев, как буйволы и носороги, и гибли, не нанося серьёзного урона, но на место каждого погибшего тут же вставал ещё десяток, и это не могло продолжаться вечно...

Потом мир вокруг неё начал расплываться и менять очертания. Вскоре она снова оказалась в центре сражения, но теперь это был штурм большого дворца. И на этот раз дрались две армии трурнийцев. Линии фронта не было, поле боя представляло собой сплошную кашу. Да и какая может быть линия фронта на узких запутанных улицах и в бесконечных коридорах замка, где даже свои запросто могут где-нибудь заплутать?

В полутора километрах от внутреннего бастиона расположилась на железной дороге батарея из пяти паровых пушек. Ещё один состав, разбитый и развороченный ответными попаданиями, стоял правее. Не все из них работали, три орудия были сильно разворочены, а рядом виднелись полтора десятка глубоких воронок - постаралась крепостная артиллерия. Однако сейчас пушки оборонявшихся уже молчали, в стене вместо надвратной цитадели зияла гигантская брешь от мощного взрыва, и паровые орудия противника беспрепятственно вели стрельбу по центральному дворцовому комплексу, извергая гигантские клубы раскалённого пара. Снаряды с громким шипением проходили над головой и взрывались, кроша камень, ломая и обрушивая постройки.

Защитники города дрались отчаянно, но было видно, что им уже не выстоять. Захватчики медленно продвигались вперёд, убивая всех подряд, кто остался в осаждённом городе…

Потом Ася снова оказалась в новое время в новом месте.

Это было побережье, а именно – какая-то бухта, окружённая мрачными высокими скалами. Она была очень большая, и в ней находились гигантские верфи для строительства морских кораблей. Огромные ангары были вырыты прямо в отвесном каменном береге, так что снаружи находились только их передние части и входные створки. Там, внутри, всё время что-то передвигалось, гремело, трещало. Из многочисленных высоких труб валил густой смрадный дым, расстилавшийся по окрестностям тошнотворным смогом. В океане невдалеке дрейфовало несколько больших судов. Без сомне-ния, это были грозные боевые машины, о чём говорило наличие на их палубах огромных башен с дальнобойными крупнокалиберными орудиями. И что-то Асе подсказывало, что всё это могущество направлено вовсе не на оборону.

Сбоку, на скале, происходил какой-то митинг или, скорее, парад. На трибуне стоял какой-то трурниец в яркой форме в окружении своей элиты и фанатично вещал присутствующим что-то на не-знакомом… точнее, отдалённо знакомом языке, размахивая руками и корча гримасы ярости. Это продолжалось довольно долго. Наконец он, сжав кулаки и обратив лицо к небу, выдал фразу на особо высокой ноте и замолк, подняв вверх крепко сжатый кулак. Все присутствующие громко проорали что-то и повторили жест. Грянул оркестр.

Казалось, больше ничего не произойдёт и на этом торжество закончится. Но нет… Два сооружения, прилепленные к скале, дрогнули и стали медленно раздвигаться, открывая гигантский проём в стене. Высотой он был с тридцатиэтажный дом и такой же ширины. Морская вода бурлила между тяжёлыми створками... Похоже, это был гигантский полузатопленный ангар, спрятанный в скале. И вряд ли в нём строилось что-то хорошее.

Так и оказалось. Когда вход раскрылся полностью, из него неспешно показался чёрный, как смола, нос большого корабля. Высота от поверхности воды до его кончика составляла по меньшей мере 20 метров. Этот нос всё полз и полз вперёд, и становился всё шире и шире… Только сейчас Ася обратила внимание на низкий, мощный всепоглощающий гул. Это работало сердце титана – гигантский двигатель невероятной мощности.

Наконец оно показалось целиком. Это был линейный корабль, от вида которого захватывало дух. В тридцатиметровых орудийных башнях стояли огромные длинные пушки. Жерла их были такими широкими, что Асинта смогла бы свободно по ним проползти на четвереньках. Страшно было представить, какой ущерб может нанести снаряд, выпущенный только из одного такого орудия, а их было целых двенадцать в четырёх башнях: две башни спереди и две сзади. Вдоль бортов и надстроек торчал частокол более мелких орудий.

И самое страшное – эта громада не будет сто-ять просто так где-нибудь в порту для украшения. Асинта это ясно ощутила.

Картина перед ней заколебалась и стала гаснуть, а затем всё снова погрузилось в непроглядную тьму без света, звуков и ощущений...

После этого чувства стали медленно возвращаться к ней. Постепенно качество слуха у неё улучшалось, как будто она поднималась к поверхности из глубокого бассейна. Она уже могла различить своих товарищей по голосу. Голова уже не болела, но во всём теле чувствовалась такая слабость, как будто вся она налилась ртутью.

Снаружи доносился приглушённый ровный шум. Наверно, это был дождь. Ворон, Тромонт, Ма-ор и Лайта тихо обсуждали то, как могло такое случиться и что с ней теперь делать. С обоих боков кто-то её окружил. С левого бока была Мора – она узнала её по её уникальному запаху. Обоняние у трур-ни ведь довольно неплохое. А вот того, кто сидел справа и осторожно гладил её по руке, она, как ни странно, не смогла опознать, хотя запах был ей смутно знаком. Вот только она точно помнила, что в последние несколько дней она его не ощущала. И она никак не могла вспомнить, где же она чувствовала этот лёгкий аромат в последний раз.

Она слегка приподняла голову и приоткрыла глаза. В зрачки ударил, казалось, невыносимо яр-кий свет из прохода. Она не выдержала и зажмурилась. Рука, которая гладила её по правому плечу, дрогнула и застыла.

- Она в сознании! – раздался его громкий голос, в котором радость мешалась с какой-то непонятной тоской.

От этого голоса у Аси по спине побежали мурашки. Она узнала его...