Вы когда-нибудь чувствовали, что мир замер? Не в смысле тишины — нет, вокруг шум, тревога, новости, кризисы... Но — пустота. Как будто все ждут чего-то главного, но не знают, чего именно. Такое же чувство накрывало людей две тысячи лет назад — за несколько десятилетий до Рождества Христова. Небо молчало. Пророки исчезли. А ожидание нарастало — не как надежда, а как напряжённое дыхание перед грозой. Мир ждал, когда наконец откроется небо и наступит царство справедливости и любви. И вот — пришёл Тот, Кто сказал: "Отныне будете видеть небо отверстым..." Это не просто цитата из Евангелия. Это был ответ на четырёхвековое ожидание.
Какие мощнейшие культурно-мировоззренческие сдвиги происходили в Римской империи перед пришествием Того, Кого назовут Господом, Сыном Божиим, а Сам Он - Сыном Человеческим? И здесь нам необходимо ввести такое понятие как "межзаветный период". Это отрезок времени, охватывающий примерно 400 лет между завершением книг Ветхого Завета и началом событий, описанных в Новом Завете. Период начинается примерно со времени служения пророка Малахии (около 420–450 гг. до Р.Х.), чья книга считается последней в каноне Ветхого Завета, и заканчивается появлением Иоанна Крестителя в начале I века.
400 лет молчания!
Время пророк подошло к концу. Эпоха завершилась и небо затворилось. Как говорили тогда: не было слышно пророческого гласа, и Дух Божий не говорил через пророков. Из года в год росло напряженное ожидание: Когда же откроется вновь небо? Когда же придёт Мессия? Когда же все изменится?
Иисус, стоя перед Нафанаилом, даёт прямой ответ на этот вопрос, мучивший поколения: "Отныне будете видеть небо отверстым и Ангелов Божиих восходящих и нисходящих к Сыну Человеческому" (Ин. 1:51).
"Небо отверстым" - именно этого ждало иудейство. Когда же отворится небо и вновь раздастся пророческий глас? Именно на этот вопрос — мучивший поколения — Иисус и даёт ответ. Он говорит, что это ожидание завершилось с Его приходом.
В "межзаветный период" иудеи ждут мессию-царя. Это было доминирующее и наиболее распространенное ожидание. Но в некоторых апокрифах, в частности в "Завещание 12 патриархов", есть учение о Мессии первосвященнике. Речь идет о том - кто восстановит истинное богослужение, кто сможет через поклонение истинному Богу привести весь мир в общение с Ним. Речь о Завещание Рувима, первородного сына Иакова и Лии. Вот как звучало это ожидание в одном из ключевых межзаветных текстов — "Завещании Рувима", сына Иакова:
"Посему завещаю вам слушать Левия, ибо он познает закон Господа и установит суд и будет приносить жертвы за Израиля вплоть до конца времен — первосвященник помазанный, коего призвал Господь. Хочу, чтобы поклялись вы Богом небесным, что будете творить правду, каждый ближнему своему, и иметь любовь, каждый к брату своему. А к Левию подойдите в смирении сердца вашего, да примете благословение из уст его. Ибо он благословит Израиля и Иуду, его же избрал Господь царствовать надо всем народом. И поклонитесь семени его, ибо за вас будет умирать оно в войнах зримых и незримых. И будет он над всеми царем вечным".
В "Завещаниях" представлено Учение о двух Мессиях:
из колена Иуды — царь, потомок Давида, победитель врагов;
из колена Левии — первосвященник. Этому Мессии отводится первостепенная роль в некоторых отрывках. Он должен был восстановить чистоту священства, принести совершенное очищение от грехов и установить новое, вечное священство. В некоторых отрывках его власть даже превосходит власть царя.
В это же время бурно развивается жанр "апокалиптики". (Апокалиптика — литературный жанр, в котором через видения и символы раскрывается "тайна конца времён"). Тексты часто приписывались великим фигурам прошлого (Еноху, Моисею, Аврааму), чтобы придать им больший авторитет в условиях "молчания" пророков. Апокалиптическая литература была духовным "языком" межзаветного периода, который питал мессианские ожидания. Причем, ожидался скорый конец мира, который наступит после всеобщей проповеди Мессии.
Когда Иисус начал Свое служение, Он в первую очередь проявил Себя как Учитель и Пророк, чем вызвал огромный интерес иудеев. Что важно? Апокалиптика рисовала конец света (эсхатологию) как время радикальных, сверхъестественных перемен, которые полностью перевернут существующий мировой порядок. Дело в том, что апокалиптическая эсхатология не видела никакой возможности для постепенного морального улучшения мира через учение. Она ожидала катастрофического вмешательства Бога. Как говорит Первое Послание Иоанна: "весь мир во зле лежит" (1 Ин. 5:19). Только Бог, придя в силе и славе (через Мессию-Судию), может положить конец этому злу.
Чем то всё это похоже на наше время. Сегодня ведь тоже очень много апокалиптических настроений. Разве нет? Сегодня люди также испытывают глубокий пессимизм по поводу способности человечества решить свои проблемы. Разочарование в политических институтах, ощущение моральной деградации и постоянный поток негативных новостей создают ощущение, что мир движется к неизбежному краху, который можно остановить только радикальными средствами.
Тогда, как и сегодня, люди не верили в постепенные перемены. Зачем ждать, пока мир "исправится" — если он лежит во зле? Поэтому они мечтали не о реформах, а о прорыве: о том моменте, когда Бог вмешается — не тихо, не постепенно, а огнём, светом и судом. Знакомо? Посмотрите вокруг: сериалы про конец света, игры про выживание в руинах, мемы про "цивилизацию на грани"... Мы тоже не верим, что всё наладится "само собой". Мы тоже ждём перелома — пусть и боимся его. И в этом — тайное родство между нами и теми, кто жил перед Рождеством Христовым.
Напоследок остановлюсь на такое культурном явление как еврейский прозелитизм. Он активно развивался и достиг пика примерно к I веку н. э. В отличие от современного иудаизма, который обычно не занимается активным обращением в свою веру, иудаизм времен Второго Храма был более открыт для новообращенных и даже активно привлекал их. Прозелитизм подпитывался частью тех же мессианских ожиданий, которые предполагали, что в конечном итоге все народы придут к истинному Богу Израиля. Широкое распространение иудейских идей среди язычников ("богобоящихся") создало огромную аудиторию для ранних христианских миссионеров. Именно эти круги язычников, уже знакомых с Писанием и монотеизмом, стали первыми и наиболее восприимчивыми к их проповеди.
Слово "прозелит" (от греч. proselytos, что означает "пришедший", "присоединившийся") означает того, кто готовиться вступить в Израиль. Стать членом народа Божьего, через обрезания и принятия закона Моисея. Так вот, прозелитизм в это время очень бурно развивается. Религией евреев интересуются по всей империи, в том числе и в Риме.
Прозелитизм развивается в двух направлениях: прозелиты Врат (для этого достаточно было признать Бога Израиля – Истинным Богом и отречься от язычества). Эти люди обязывались соблюдать так называемые Семь законов Ноя (универсальные моральные заповеди, данные, согласно иудаизму, всему человечеству после Потопа: запрет идолопоклонства, богохульства, убийства, воровства, кровосмешения, употребления в пищу плоти живого животного, а также обязанность установить справедливое правосудие). Но они не были полноправными членами еврейского народа. Они могли жить на территории Израиля, пользоваться защитой закона, посещать синагоги (часто на специально отведенных местах), но не проходили обрезание и не были обязаны соблюдать весь Закон Моисея. В Новом Завете их часто называют "богобоящимися" (например, Корнилий в Деяниях Апостолов).
Вторые - прозелиты Правды. Это были те, кто принимал иудаизм полностью, "всем сердцем". Они должны были пройти все процедуры обращения: обрезание (для мужчин), ритуальное омовение (микву) и принесение жертвы. Они брали на себя обязательство соблюдать весь Закон Моисея (Тору) целиком, включая все 613 заповедей. Они считались полноправными членами народа Израиля, "новыми" евреями, и обладали всеми правами и обязанностями коренных иудеев. Одним из таких примеров является царская семья Адиабены (древнее государство на территории современного северного Ирака), принявшая иудаизм в I веке н. э.
Успех еврейского прозелитизма был достаточно значительным, чтобы привлечь внимание, симпатии и даже покровительство со стороны представителей римской знати, хотя иудаизм оставался для Рима чуждой и подозрительной религией.
Все эти интересные явления, которые мы обсудили выше (межзаветный период, апокалиптические ожидания, разнообразие мессианских представлений, прозелитизм среди язычников), рассматриваются в христианском богословии как "полнота времени" (Гал. 4:4).
На фоне всеобщего ощущения, что "мир лежит во зле" и нуждается в радикальном Божественном вмешательстве, мир был максимально приготовлен к тому, чтобы принять весть о Спасителе, Который принесет Новое Откровение и откроет затворившееся небо.
Итак, израильский народ приготовился к пришествию Спасителя.
А что язычники? Они ждали?
Об этом в следующей статье...
