Время. Часть 1

Сначала поговорим про время. Причем, не только в Средневековье, но и в более ранние периоды.

Для древнего сознания характерно цикличное восприятие времени, а не того, что имеет начало и конец. Время для древних это круг, а не стрела. Отсюда проистекает неторопливость жизни в то время — если все идет по кругу, то чего торопиться. Не успеть нельзя, мы всегда вернемся в ту же точку. Опоздать сложно. Если сегодня не пошел, всегда можно пойти завтра. Или через год. Никакого «хватай мешки вокзал отходит» просто не могло быть. Откуда берется такое отношение ко времени?

Дело в том, что аграрное общество жило природными циклами. Календарь крестьянина – смена времен года. 124 год приблизительно ничем не отличался от 128. Та же весна, та же зима, та же чечевица (или что там у кого было). Поэтому мир воспринимается древними, например, греками не в категориях изменения и развития, а как пребывание в покое. Время течет, конечно же, в повседневной жизни, но это кажимый мир, истинное же время — вечность, и оно неизменно. Если взять других древних (Индия), то там понимание времени — колесо. Колесо сансары, отсюда вера в перерождение.

Из этих мутных слов следуют очень конкретные и неожиданные выводы. Например, это икается этике. (Тут я позволю отступить от Гуревича и наприводить примеров из других источников). Если время это не то, что проходит, а то, что вечно длится, тогда совершать гадкие поступки сложнее. Потому что не «ой, это уже давно было, я с тех пор много еще чего доброго сделал», все, что ты сделал, пребудет всегда. Нельзя бывшее сделать небывшим. Оно уже случилось и пребудет в вечности. Если ты совершил подлость, ты — подлец. Если ты смотришь на вещи именно так, этика начинает работать по-другому. Простите мне брутальный пример (у Гуревича таких, конечно, нет): нельзя насрать где-то далеко в уголке, ты одним разом гадишь сразу везде. И всегда. Оно будет с тобой, куда бы ты ни пошел. Или красивый пример. Он, правда, не средневековый, но очень хорошо иллюстрирует мысль о «понимать по-другому». Я подсмотрел его у Мамардашвили. Он пишет:

Паскаль сказал странную вещь: «Агония Христа будет длиться вечно, и в это время нельзя спать». Обычно мы воспринимаем мир так, как будто в нем есть случившиеся события. Христа – распяли, агония Христа совершилась и занимает свое место в цепи объективных событий. А Паскаль говорит совсем другое. Под агонией Христа он имеет в виду такое событие, которое совершается все время. Это растянутый на совершенно неопределенное время, длящийся акт, который есть само дление и больше ничего, в нем нет никакой возможности различать одно состояние от другого. Внутри него мы не можем отличить прошлое от настоящего и от будущего.

Конец цитаты. Понятно, что для ближайших событий понятия до, сейчас и после имели место. Конечно, даже древние люди знали про прошлое и будущее. Но глобально воспринимали его иначе. Вспомните, когда вам изменяли, и вы даже спустя долгое время не могли об этом спокойно думать. Случившееся было слишком важно, слишком вас касалось, чтобы считаться прошедшим — я могу простить, но не забуду, мир никогда не станет прежним, ибо случилось. Этот пример не аналогичен пониманию времени в древние века, но может дать примерное ощущение того, о чем я говорю.

Возвращаясь к античности и отчасти средневековью – идея прогресса чужда этим временам. Прогресс — это поздний ребенок. Он появляется примерно в одно время с наукой и техникой (научно-технический прогресс потому так и называется). До этого времени, те, кто что-то развивали и меняли, казались в лучшем случае странненькими, а в худшем, подлежали элиминации («отрубить ему голову!»). Мифологическое же время — циклично, тем самым оно мешает идеям соревновательности, развития, прогресса, всем тем идеям, которые понятны нам сейчас.

Это была первая базовая идея. Теперь вторая. Время (и пространство) не были абстрактными категориями. То есть не такого, что вот время вообще, в котором что-то произошло, а могло и не произойти (для пространства — пустое место, где могло находиться что-то, а могла остаться пустота). Время вообще, или пространство вообще, для которых были свои единицы измерения – час и метр это очень поздние концепции. В те далекие времена всегда было время чего-то, или территория кого-то. Они всегда были привязаны к конкретным событиям, вне которых не существовали. Кант бы сказал, что время и пространство не были априорными категориями. То есть тем, что было до всего.

Слово век обозначало не 100 лет (100 единиц, которые можно посчитать), а скорее «отрезок жизни чего-то». Время войны, время такого-то императора. Поэтому два соседних века могли быть разными по длительности. Сутки делились не на равновеликие часы, а на часы дня и часы ночи, а так как летом ночь коротка, поэтому летом часы дня были длиннее часов ночи, а зимою наоборот. И это никого не смущало. Единица измерения не должна была быть неизменной — дикость для современного человека, правда? Часы хоть и появлялись в позднем средневековье, долгое время не имели минутной стрелки. Время было не тем, что считали. А фразу «время — деньги» не поняли бы в два раза больше, потому что и деньги тогда воспринимались иначе (но об этом в другой раз).

Более того, время не протекает вне мира людей. Если не будет людей, то и времени не будет тоже. Время это всегда время какого-то события. Время не существует отдельно от людей, поэтому так важно жертвоприношение совершаемое конунгом – без него время не наступит. Нового года не будет. Потому что (возвращаюсь к уже сказанному), время не существует абстрактно, само по себе, как теперь думаем мы. Если мы исчезнем, время останется, эта мысль стала понятна относительно недавно.

Когда мы противопоставляем абстрактное понимание и конкретное, имеется ввиду примерно следующее: понятно, что такое 2 коровы, но непонятно, что такое 2. Числительное всегда требует пояснения — про что идет речь. Умными словами это называется «отделение числительного от исчисляемого». То же самое относится к пространству и времени. Просто (абстрактных) часов и километров не существовало. Это не координаты, а таинственные силы (поэтому и отношение к ним почти всегда эмоциональное). Время — доброе или злое, место святое или проклятое. В сознании германцев ночь играла большую роль, поэтому они вели счет по ночам.

В средневековом обществе — медленнотекущее, неторопливое, длительное время. Его не берегут. Для средневекового отношения к времени характерно то, что Генрих Бёлль подметил в Ирландии. «Когда бог создавал время,— говорят ирландцы, — он сотворил его достаточно». В той мере, в какой время циклично и мифологично, оно ориентировано на прошлое. Прошлое как бы постоянно возвращается и тем придает солидность, весомость, непреходящий характер настоящему.

История оперирует не столько датами, сколько кусками жизней, длительность которых не особо важна. Несмотря на обилие средневековых хронологий, перечислений кто за кем стоял, в летописях мало дат, и современные историки испытывают постоянные сложности с датировкой событий. То, что мы привыкли воспринимать и считать, тогда не считалось, и даже не предполагалось, что кто-то будет это делать. Вспоминаем родословные Христа в двух Евангелиях. Многие верующие не замечают, но критики-атеисты (например Лео Таксиль) давно обратили внимание, что родословные Христа в Евангелиях от Матфея и от Луки расходятся. У этого есть поверхностная и логичная причина — разные источники и воззрения разных авторов, но есть и более фундаментальная.

Зададимся вопросом — почему никого это не смущало? По всей вероятности потому, что сверка и не предполагалась — это и есть та самая более фундаментальная причина. Перечисление предков, всех этих ветхозаветных имен нужно было для того, чтобы совместить прошлое и настоящее. Подтвердить настоящее прошлым, потому что без прошлого настоящее не имело смысла. Список имен был приведен не для хронологических надобностей. Это скорее соответствовало выкрику школьника после драки: «а я старшего брата позову, он тебе как даст! Улетишь за сто тыщ километров!». Никто никуда не улетит, но эти слова важны — сейчас не очень важно, потому что есть брат и прошлое. Мы имеем дело с апелляцией к предкам. Видите, это вот тот самый, про которого все священные книги говорили, вот это он! Это правда! Родословные не надо было сверять (что за изращение!?) перед ними надо было благоговеть: Давид, Авраам, Исаак, Иаков! Вы совсем охренели считать что-то? Поэтому-то долгое время это расхождение многими не замечалось. Не потому, что его никто не видел, просто не считали нужным смотреть, и задачи перед собой такой не ставили. Точно так же красивую буквицу в рукописи можно рассматривать как букву, или как красивый рисунок. Если вы смотрите на нее как на рисунок, это не значит, что вы не грамотный.

Не было прошлого и настоящего, было единство. Единство вечности в настоящем. Время в древние века антиисторично. То, что называется мифологическим сознанием. События прошлого перерабатывались в миф (вечно живой, потому и апелляция к предкам — вечное перечисление родовитыми сановниками своих корней оттуда), а индивиды сводились к архетипу. Не «я, такой уникальный», а «я — представитель древнего рода», причем слово «древнего» тут важно. Именно поэтому нет в средние века никакого портрета и автопортрета. Новое не представляет интереса в этой системе сознания. Сиюминутные различия никого не волновали. Уважением пользовалось только то, что не менялось. Всякая новизна подозрительна. Хорошее должно быть освящено авторитетом. Важно ощущение преемственности в поколениях, а чувство единения с предками важнее, чем указание на абстрактную точку хронологической шкалы.

Все это следствие того, что нет явного различия между прошедшим и настоящим, есть только возрождение и возвращение прошлого в сегодня. Именно эта идея совершенно непонятная современному человеку. Что значит сейчас это тогда, а тогда это сейчас? Что значит не важна очередность? А вот не важна! И если вы хотите понять то время, литературу, искусство, образ мыслей, то нужно попытаться это грокнуть.

Уф. Получилось уже очень много. На этом хватит. Если найдется еще на один постик — напишу вдогонку.

В посте использовано фото https://www.sciencealert.com/physicists-find-as-clocks-get-more-precise-time-gets-more-fuzzy