Время. Часть 2

Не рассчитал я силы, на вторую часть осталось совсем немного фактов, но важных.

Вдумчивый читатель мог задуматься: когда же произошел переход от циклического времени к линейному? Переход этот длился очень долго, но формально он начался с распространения христианства, то есть не в 0 или 33 году, а с началом Средневековья. Время христианского мифа и время мифа языческого глубоко различны. Языческое время осознавалось исключительно в форме мифа, ритуала, смены времен года или поколений. В средневековом же мышлении впервые сакральное время объединяется с реальной историей – так образуется время историческое (а не мифологическое).

Цикличность мифологического времени разрывает ожидание второго пришествия. Впервые у времен появляется конец. Строго говоря, есть еще одно событие, которое сильнейшим образом разрывает реальность – первое пришествие. Собственно, времена делятся на до Р.Х. и после (термин распространил Беда Достопочтенный, VIII век). Только с появлением массовых ожиданий второго пришествия историки связывают появление линейного времени. Можно сказать, что цикличность времени прерывают эсхатологические ожидания (ожидание конца).

Но даже в христианском миросозерцании понятие вечности было отделено от понятия времени. Вечность не измерима временными отрезками. Вечность атрибут бога. Бог пребывает вне времени в вечности. Вечность предшествует времени, как его причина. Как хотите, так и понимайте. Именно поэтому не совсем уместна ранняя аргументация критиков библии. С семиотической точки зрения, даты, приведенные в Ветхом Завете, не стоит складывать или выполнять с ними математические операции. Это как шкалы в теории измерения. Современные единицы времени образуют метрическую шкалу, самые древние – номинальную, по сути, это просто названия. Просто древние — ранговую, сводящуюся к упорядочиванию. Когда по датам и/или перечислениям можно установить, кто кого был раньше, но насколько раньше, установить нельзя. Собственно – перечисления предков (особенно легендарных) и есть такая ранговая шкала. Отношения между событиями на ней, подобны отношениям в топологии – существенны соотношения между точками, но не расстояния между ними. Именно поэтому первые 6 дней творения не равны 6 дням жизни обычного человека. Из просто не надо сравнивать.

Возвращаясь к делению на эпохи, можно парадоксальным образом отметить, что в средневековье сложилась странная картина — самыми важными временами были прошлое (миф) и будущее (ожидание Апокалипсиса), но не настоящее. Последнее считалось чем-то незначимым и имевшим смысл только в свете предстоящего конца света. То, как ты живешь сейчас, важно лишь в той мере, в какой оно способствует спасению. Совершенно противоестественное для современного человека мышление, который живет преимущественно «в сейчас».

Но все равно средневековый человек не мыслил мир причинно-следственными категориями. У него была очень своеобразная картина мира. Жизнь (мира, не только его личная) была не цепочкой связанных событий, а целостностью. Между точками грехопадения и спасения, попадала жалкая сегодняшняя жизнь. И только в свете этих крайних точек она имела значение. Вот что означает всегда смущавшая меня фраза, что для средневекового человека все находило смысл через бога.

Средневековое сознание насквозь религиозно. Поэтому и исторические события не нуждались в причинно-следственном объяснении, скорее надо было включить текущее событие во всемирно-историческую схему. Я сейчас делаю хорошо, чтобы искупить первородный грех, и это и есть мое спасение. Одновременно: я греховный, я делающий, я спасающийся.

Для того времени характерно представление о прошлом, как о золотом веке. Все что дальше только портится. Любые изменения ведут к упадку. Новинка – это ругательство для того времени. Даже хуже – обвинение в ереси (обвинение в «неслыханных новшествах»). Чтобы ввести что-то новое, делали вид, что это забытое старое. Плагиат в средневековом варианте самая естественная штука. Только он принимал обратную форму — тогда не столько присваивали чужое (зачем бы это было делать, в отсутствии понимания ценности индивидуального), а выдавали за чужое свое собственное.

Поэтому и оригинальность мысли не считалась достоинством. Это как раз та причина, по которой не стоит доверять авторам летописей — они вполне могли сослаться на авторитет, потому что так было принято, для важности. Это считалось нормальным, тем более, как мы уже говорили, индивидуальное не ценилось вообще, и было важно лишь в той мере, в какой отвечало традиции. Биографы в описании королей страницами списывали у Светония из Жизнеописания цезарей. Короче, средневековое сознание ориентированно на прошлое.

Единственная форма прогресса, которую признавало христианство, был прогресс в душевной жизни — все грезили Спасением. Все другие новинки воспринимались со скрипом и относились к ним крайне подозрительно. Мир не воспринимался в средние века как последовательно изменяющимся. Поэтому так много анахронизмов. Прошлое рисуется в тех же категориях, что и настоящее. Герои древности мыслят как современники. Античные персонажи разгуливают в тех же костюмах, что и художник, который их изображал. Это ничуть не волнует ни художника, ни историка. Разницы между ними не видят. Прошлое, это сейчас, но давно. Множество примеров анахронизма можно найти у Шекспира – в его пьесах часто встречаются приметы разных времен, хотя он и принадлежит эпохе Возрождения.

Такое неразличение времени приводило к интересным последствиям. Все люди несут ответственность за первородный грех. Так же как все евреи повинны в распятии Христа. Крестоносцы XI века карают не потомков палачей Спасителя, но самих палачей.

Именно поэтому отсутствует любой психологизм в литературе. Средневековые жития святых не показывают путь к святости. Святой либо внезапно перерождается, либо изначально был свят. Никаких душевных преобразований, свойственных современной литературе (или хотя бы литературе эпохи Возрождения). По этой же причине (отсутствие идеи развития), дети — это маленькие взрослые. Такие же, но меньше. Все, что не попадало в эту схему, игнорировалось. Герои рыцарских романов — существа без возраста и биографии. Мы не знаем сколько им лет. Ланселот и другие рыцари всегда молоды и мужественены, потому что это образ, а не реальный портрет. С портретами та же беда. Их нет, а те работы, в которых мы ошибочно видим портреты должны были передать общее и универсальное, а не ущербное бессмысленное индивидуальное. Кстати, первое доказательство того, что Шекспир – автор Возрождения психологизм его героев. Его кроль Лир меняется в процессе повествования, и вообще внутреннему миру героев существует и важен.

Время повествования или рисунка слито. На гравюре «Алхимик» Питера Брейгеля одновременно изображается несколько моментов жизни. Молодой студент; потом завел семью и начал исследования; постарел, но все еще продолжает искать философский камень; разорился и бродит нищий — все это на одном листе. Никого это не смущало и всем было понятно, в отличие от современников, которым необходимы пояснения — что же там происходит.

Юридическая практика тоже специфично воспринимала время «ad perpetuum» — навечно, не гарантировала вечной действенности юридических актов, их надо было заново подтверждать при смене государя.

Другой большой причиной подтолкнувшей расчетам времени были практические задачи. Распространение ремесла, и деятельностей требовавших учета времени, привело постепенно к тому, что его пришлось учитывать. И вообще, у разных социальных групп время текло по разному. Те же крестьяне гораздо в большей степени были привержены старому его пониманию, городские ремесленники раньше осознали отличия. Но за этими подробностями я отсылаю читателя к Гуревичу и Легофу.

И, совсем забыл написать, со временем уходит представление о времени, как о чем-то материальном. В древние времена время было реальным и вещественным. Время – ткань на станке богов и норны обрезают ее нити. Но теперь все иначе.

Если же спросить, каким образом мы живем сейчас, то ответ может удивить. Несмотря на доминирование линейно-торопливого способа воспринимать время у нас есть провалы в цикличность. Когда мы каждый год ждем Нового года, это примерно оно. Но это нечастые случаи. Сегодня по большей части время линейно. Впрочем, последнее уже мои интерпретации.

Изображение: Питер Брейгель Старший, «Алхимик»