«Поэзия Голоса». Премьера повести Виктора Маркова «Перпендикуляры перекрёстков» (часть 19-я)

Обложка @konti

Автор: Виктор Марков @markvial

Продолжение. Части 1-я, 2-я, 3-я, 4-я, 5-я, 6-я, 7-я, 8-я, 9-я, 10-я, 11-я, 12-я, 13-я, 14-я, 15-я, 16-я, 17-я, 18-я

Глава 2-я. Катя

Часть 10-я

Пришла радиограмма о скором приходе на разгрузку рыбацких судов.

Коля-цыган отпустил свою команду на отдых, чтобы набрались сил перед большой работой. На недельку, чуть больше, чуть меньше — как получится!

У Кати тоже сложились отгулы, и в первый свободный от работы день они вместе занялись хозяйственными делами.

Он ремонтировал забор, подливал дорожки цементным раствором, собирал остатки строительного мусора и любовался.

Любовался ею!

День с утра обещал быть жарким, и поэтому Катя вышла из дома в открытом купальнике.

Увидев его в спортивных шароварах, она спросила:

— Ты что, никогда на пляже не был? Ещё бы фуфайку надел! Загорай, пока есть возможность. Кого стесняешься? Все соседи на работе.

«Так это на пляже! А здесь как?» — промелькнуло в голове, но вслух НикИв ничего не сказал и, стянув одежду, остался, как на пляже, в плавках.

Катя с особой, кошачьей ловкостью делала любую работу.
Легко управлялась с граблями, красиво полола морковь и изящно подвязывала помидоры.

Она видела, что Колян не отрывает от неё глаз, и ей это нравилось. Поэтому каждое своё движение выверяла до грациозного совершенства.

Жара одолела. Воздух превратился в горячий кисель, который не то, что вдыхать — глотать было больно. Затих гомон птиц, замерли без движений уныло обвисшие листья цветов, и безветренная тень не спасала от зноя.

— Всё, Коленька, закругляемся! А то обгоришь без привычки. Какой тогда с тебя толк будет? В душ! Только, чур, я первая.

Что она имела в виду, о каком «толке» шла речь, НикИв не понял и терпеливо ждал, пока Катя выйдет из душа.

Она, конечно же, знала, что плёнка, которой огорожена душевая, просвечивается солнечными лучами, и силуэт её тела, пусть в нечётком, туманном очертании, но будет виден.

И всё равно плескалась долго, с удовольствием, смешно отфыркивая воду с лица.

— Подай, пожалуйста, мне халат! — Катя протянула руку из-за занавески. — И не подглядывай!

Когда НикИв вышел из душа, она сидела на скамеечке в тени, устало вытянув ноги.

— Как ты? Отошёл от жары? Полегчало после водных процедур? А меня совсем разморило. С утра походила босиком, а теперь ноги ноют. Жуть! Слушай, Коля, сделай мне, пожалуйста, массаж, а то я завтра на ноги надеть ничего не смогу.

Просьба прозвучала так естественно и буднично, что он, не подозревая о последствиях, опустился на колени и аккуратными, нежными движениями начал разминать сначала пальцы ног, подъём ступни, щиколотки, икры, колени.

Колени мягкие, круглые, без единой складочки. Он прикоснулся губами к ним, сам не замечая того. И увлёкся!

Катя очнулась и резко встала. Халат случайно распахнулся. Она хотела уйти, но НикИв обняв её бёдра, утонул лицом в золотистых завитках внизу её живота.

— Ну что ты, малыш? Успокойся!

Катя гладила его по голове, как ребёнка, и инстинктивно, ещё сильнее прижимала к себе.

— Тихо, тихо. Нельзя же так. Вдруг люди увидят!

Эта мысль придала ей сил, и она освободилась от объятий. Застегнув халат, вбежала на веранду.

НикИв остался стоять на коленях перед пустым местом, не понимая, что с ним происходит.

Гротескно вздувшиеся спереди плавки мешали ему двигаться, и Катя окатила его ведром холодной воды.

Он вернулся в действительность. Снова пошёл в душ. Открыл кран и стоял под струёй, пока не кончилась вода в бочке.

— К столу, быстренько, к столу! После работы надо поесть, отдохнуть, а вечером — купаться!

Катя хлопотала с обедом так, как будто ничего не произошло. НикИв не знал, куда девать глаза.

— Не переживай, всё нормально! — Катя прикоснулась к его руке. — Прости, но я не могу вот так — сразу! Надо время, чтобы мы могли привыкнуть друг к другу. Ты мне нравишься, но этого мало. Давай не будем торопить судьбу? Она сама знает час. Не дуйся, малыш! А пока? Пока мы дружим? Ладно?

Он промолчал.

«Интересно, сколько ей лет?»

За всё время, которое они были знакомы, вдруг так явно возник этот вопрос.

«Хотя, не всё ли равно? Но почему — «малыш»? Хорош малыш — на голову выше! И она мне нравится тоже, это точно! Но какие же у неё ножки! Ах, какой класс! И она действительно рыжая… везде! Эх, рыжая, рыжая! Откуда ты взялась на мою голову? Правда, рыжая, но не такая яркая, как парики у клоунов. Но какой у неё всё-таки нежный, приятный рыжий цвет, особенно…»

— Коля, тебе сколько котлет положить?

Катин голос оторвал его от размышлений.

— Катя! У тебя очень красивые ноги! Просто чудо какое-то! Обалдеть!

— А я знаю! — хвастливо шутя, заявила Катя. — Эти ножки у меня из той, четвёртой пары, которую Пушкин не нашёл!

— Какой Пушкин?

— Александр Сергеевич! Помнишь у него: «…Только вряд найдёте вы в России целой три пары стройных женских ног…»

— Нет! В таком случае по красоте у тебя не четвёртая, а первая пара ног!

— Балабол! И к тому же коварный подхалим! Так ты есть будешь?

Вечером, когда солнце ушло за горизонт, они спустились к воде. Лунная дорожка разделила море на две части.

— Ты купаешься здесь, а я — здесь! И границу не переплывать!

Катя быстро сбросила с себя халат и, оставшись в чём мама родила, бросилась в воду, неожиданно крикнув:

— Догоняй!

НикИв не смог перебороть стыдливость и нырнул вслед за ней в плавках.

Плавала Катя красиво — быстро и умело. Но плавать не любила.

— Коля, где пропал? Подгребай ближе. А ты так умеешь?

Катя ловко перевернулась на спину, раскинула руки и замерла. Морская вода держала её хорошо.

НикИв лёг на спину рядом. Взявшись за руки, освещённые лунным светом, единственные во всей Вселенной, они смотрели в бездонное звёздное небо и молчали. Каждый думал о своём.

— Поехали! — вдруг весело сказала Катя. — Толкай меня на сушу!

НикИв упёрся головой в её пятки и мощным кролем, как буксир толкает баржу, доставил Катю к берегу.

— Отвернись! — приказала она. Он послушно исполнил приказание. Катя вышла на пляж, оделась и позвала его домой.

Спал Колян на раскладушке под сливой.

Отгулы закончились быстро. Каждый новый день этой недели был похож на предыдущий с небольшими вариациями.

Завтрак, работа по хозяйству, душевая с просьбой намылить спинку, массаж, игра в прятки, обед, отдых, совместная прогулка, вечернее купание в море и… сон под сливой… в одиночестве.

НикИв растерялся.

В погранвойсках такой стратегии их не обучали! Он видел, чувствовал, что женщина мучает не только его, но и себя. Она страдает так же, как он!.. Но почему играет с ним, как кошка с обречённой мышкой, не понимал.

Но и бросить эту игру он не мог и не хотел!

Продолжение следует...