"Премьера Голоса": Повесть Юрия Москаленко "Тайна старой шкатулки" (часть 1-я)

[Иллюстрация @konti]

Юрий Москаленко (на Голосе @biorad) - уже состоявшийся, опытный автор. Он начинал как детективщик и в этом качестве был принят в Союз писателей в 1992 году. Сегодня Юрий Москаленко представляет нам первую часть своей остросюжетной повести.

[Иллюстрация @konti]

ТАЙНА СТАРОЙ ШКАТУЛКИ

Часть 1-я

– Ты?! – истошный вопль молодой женщины словно ножом разрезал стену дождя за спиной гостя.

– Как меня нашёл? – хозяйка быстро взяла себя в руки, и в голосе её было уже гораздо меньше эмоций.

– Ты закричала так, будто увидела самого сатану! – постарался выдавить из себя улыбку мужчина. – Посмотри, на кого я похож! Скорее впусти меня в дом, мои зубы выбивают дробь, точно старый полковой барабан в войске Наполеона…

На него и впрямь нельзя было взглянуть без жалости. С плаща ручьями стекала вода, шляпа с огромными полями стала похожа на медузу, так что струйки дождя переплелись с льняными широкими кудрями. На носу висела большая капля, готовая вот-вот сорваться с высоты его 185-сантиметрового роста. А волосы русой бороды потемнели и перепутались.

– Геля, что случилось? Ты переполошишь всех в доме! – со второго этажа по ступенькам спускалась красивая статная дама, зябко кутавшаяся в тёплую вязаную шаль с кисточками. В руках у неё почему-то был массивный подсвечник с тремя столбиками воска, на концах которого плясали языки пламени.

– Даже не знаю, мама, что делать! – отчаяние снова вернулось к девушке. – На пороге тот человек, которого мне хочется видеть меньше всего. Но, боюсь, у меня не будет сил захлопнуть перед ним дверь. Надо позвать дворецкого!

– Погоди с дворецким. Сама разберусь. Так, что это за гость? Откуда вы взялись?

Молодой человек с любопытством посмотрел на даму. Она была уже не первой молодости, но безжалостное время не смогло стереть с её лица черты прежней красоты. Правильный, словно с помощью циркуля вычерченный овал лица, ланиты, как говорили в древности, ещё не испещрённые бороздками морщинок. Тонкие губы, не лишённые яркого цвета, подчеркивали скорее властность и желание повелевать. Это ощущение усиливал чуть заострённый нос.

Глаза, которые невозможно было забыть, хотя бы однажды взглянув в них – просинь сентябрьского неба после грибного дождичка. И никакой паутинки возле них. Брови, вытянутые в филигранную линию, ни один волосок не нарушает гармонию. Переносица чистая и свежая, как будто в семнадцать лет, без одной черточки. Волосы цвета платины, коротко остриженные. Лишь по тонюсенькому завитку, спускающемуся как раз на середину розовых, изящных ушных раковин.

Зоркий глаз художника выхватил все эти детали мгновенно. И тут же он представил, как изумительно это личико будет смотреться на фоне драгоценностей, украшающих тонкую шею. А далее – изящные плечи, обязательно приоткрытые, потому что прикрывать тканью, какой бы она ни была, такую красоту нельзя. Ведь наверняка на этих плечах так близко к бледной коже расположены голубоватые жилки, которые начинают пульсировать, когда хозяйка испытывает сильное эмоциональное напряжение. Когда её сердце бешено колотится…

В чём-то Геля была похожа на мать. Но её красота была размытая, как волна, убегающая по мокрому песку назад в буйство стихии. А у хозяйки старинного замка всё было очерчено очень чётко. Словом – эскиз и законченная картина.

– Разрешите представиться, – галантно приподнял полы шляпы молодой человек. – Меня зовут Предслав Лянцкоронский. Я – художник. Из Москвы.

– Ирена, мама этой молодой особы, – лёгкая улыбка тронула губы дамы. – Далёкий же вы путь проделали. Ради чего?

Предслав ответил не сразу. Он никак не мог отвести взгляд от лица хозяйки. Но и она словно впитывала его красоту. Редко кто мог избежать искушения полюбоваться совершенством, видя перед собой эти правильные черты.

– Мама, если ты не хочешь неприятностей, этого наглеца лучше сразу выставить за дверь. Он обольстит кого угодно. И никакой он не Лянцкоронский, а просто Коровин. И зовут его не Предслав вовсе, а Вячеслав.

– Геля, держать гостя на пороге – верх неприличия. И вообще – иди спать. Время подбирается к полуночи. С гостем я сама разберусь. К тому же ты перебила мне сон, теперь я точно до утра не засну.

– Мама, умоляю тебя, выслушай…

– Я достаточно проницательна для того, чтобы не понять: это именно та причина, которая заставила тебя покинуть Москву и вернуться обратно в Англию. Я не знаю, что у вас произошло с этим молодым человеком – ты очень скрытная особа. Но, повторяю, законы гостеприимства ещё никто не отменял. Иди спать, – уже с нажимом в голосе произнесла Ирена. – А вы, молодой человек, пожалуйте за мной в каминный зал.

– Пол, – обратилась она к невесть откуда взявшемуся вышколенному слуге, который появился у неё за спиной совершенно неслышно, – возьми плащ гостя, просуши, но перед этим зажги нам камин.

– Плащ сушить не нужно, это – гортекс, говорят, выдерживает по 10-12 литров в сутки воды на каждый сантиметр ткани, – поспешил заверить гость.

– Судя по тому, что вы позволяете себе перебить даму, вы и в самом деле никакой не Лянцкоронский. Кстати, где я могла слышать раньше эту фамилию?

– Это фамилия моего предка. К сожалению, она не сохранилась. Сразу после варшавского восстания 1830 года его не совсем достойные наследники поспешили переписаться на Коровиных. Впрочем, я думаю, у нас будет время рассказать эту историю. А сейчас я бы хотел смыть с лица дождевые капли. Боюсь, под Лондоном дожди могут быть кислотные…

– Вздор, – засмеялась Ирена, обнажая не очень крупные, но белоснежные зубы. – Дожди могут быть кислотными везде: и в Лондоне, и в Москве.

– Жемчуга, вылитые жемчуга, – прошептал Предслав.

– О чём это вы? – удивилась моложавая прелестница.

– Да так, вспомнил рекламный слоган одной известной компании: зубы – жемчужины, губы – кораллы… Очень уж они у вас красивые!

– А вы – мастер заговаривать зубы. Зря я не поверила Геле. Надо было вытолкать вас взашей. Кстати, знаете, как в Англии безошибочно узнавали русских? Не по манере держаться или одежде. А по зубам! Если они свои, а не искусственные – значит русский. Жаль, что новые русские слепо следуют заграничной моде и, если позволяют средства, надо – не надо, вставляют искусственные. Так недолго и до искусственных челюстей дойти. Извините, заболтала – идите, мойте руки и в каминный зал. Пол вас проведёт. А я пойду сменю наряд. Не могу же я беседовать с джентльменом в таком виде…

Через четверть часа они встретились у камина. Огонь звонко потрескивал в очаге, перепрыгивая с полена на полено, а слуга поставил перед ними два старинных серебряных бокала, из которых поднимался пряный аромат пунша.

Однако молодому человеку было явно не до согревающего напитка. Он не мог оторвать взгляд от лёгкого небесного цвета платья, в котором предстала хозяйка. Тонкую, в обхват двух ладоней талию, стягивал серебристый пояс, украшенный драгоценным камнем насыщенного голубого цвета. Запястья Ирены украшали массивные браслеты, которые подчеркивали аристократическую хрупкость рук. Браслеты были украшены такими же камнями.

– Аквамарин? Сапфир? Халцедон? – наконец, выговорил гость.

– Пальцем в небо, – улыбнулась Ирена. – Танзанит – чистейшей воды.

– Танзанит? Ни разу не встречал. А что это за камень?

– О, это один из самых молодых драгоценных камней, его обнаружили менее полувека назад. Уверена, вы слышали о знаменитой горе Килиманджаро, что находится в Танзании. Недалеко от её подножия и был обнаружен этот камень. Больше он нигде и не добывается.

Американская ассоциация по торговле драгоценными камнями, которая оказалась тут как тут, сумела не только грамотно провести рекламную кампанию, но ещё добилась того, что танзанит был включен в официальный список камней-талисманов. А на официальной презентации танзанита – в октябре 1968 года – Платт назвал его самым красивым синим драгоценным камнем, найденным за последние 2000 лет. Отныне этот драгоценный камень – покровитель людей, родившихся в декабре…

– Но как он оказался у вас? Если их добывают немного, то и его цена запредельная.

– Да, пришлось кое-чем пожертвовать. Я продала пару драгоценностей из шкатулки Жанны де Ламотт. Вы когда-нибудь слышали о ней?

(Продолжение следует)