Конкурс «Героические 90-е». Утренняя зарядка, или Чёрный август 98-го

Вспоминает Михаил Кошелев @gektor

Жаркое лето 1998 года вышло на свой пик. Будущее казалось таким же безоблачным, как июльское небо на Урале. Особенно после того, как журналисты поймали у трапа самолёта временно трезвого гаранта и тот в двух словах описал счастливую судьбу национальной валюты. Уверовали в отечественное свободно конвертируемое счастье не только наши сограждане, но и глава страны с членами правительства.

И одуревший от такой уверенности в завтрашнем дне (хотя, как показало время, день оказался дном) народ плюнул на всё и разделился на четыре неравные части.

Первая, самая многочисленная, разъехалась по отпускам кто куда. Вторая, тоже немалая, уселась смотреть чемпионат мира по футболу 1998 года — кто по телику, а кто во Франции. Третья, та, которая в очках, кинулась изучать новейшую Windows 98, связывая с ней надежды на счастливое будущее их виртуального мира. А вот самая прогрессивная, четвёртая часть общества завершила своё обучение на военных кафедрах страны и отправилась на месячные сборы в разные воинские части, чтобы по их завершении получить долгожданное воинское звание «лейтенант запаса».

Ну а как известно, каждый день на военных сборах начинается с утренней физической зарядки. Это первое базовое мероприятие в распорядке. Основа удачного дня, так сказать.

Научить студентов делать зарядку правильно, по-военному не так просто. Тут нужен опытный руководитель с хорошими тактико-техническими характеристиками, богатым жизненным опытом и желанием пробежаться ранним утром, пока ещё солнышко не так печёт. Именно поэтому на роль физрука я подписался добровольно. И не только из-за характеристик. А по банальным причинам. Во-первых, утром никому из офицеров-руководителей неохота вставать, а мне нужно набирать форму перед отпуском. И, во-вторых, вечером тебя уже никто не беспокоит, и ты можешь спокойно смотреть футбольный чемпионат хоть до следующей зарядки.

И вот я, такой опытный и матёрый, чтоб не мешать остальному личному составу учебного центра отдыхать, разворачиваю студенческий строй к воротам воинской части. Шесть взводов с обнажёнными торсами выбегают за пределы учебки и движутся по утреннему городу, чеканя шаг под паровоз Черепановых: РРРАЗЗ-два-три-четыре, РРРАЗЗ-два-три-четыре!!! Акцентированный удар сапогом на РАЗ. И потом три обычных шага. Действительно, очень похоже на паровоз. Это я так научил. Чтобы эффектней было. И веселее.

Несётся такой состав во главе со мной по Нижнему Тагилу, а разбуженное население (преимущественно женское) с любопытством выглядывает в окна. Через пару-тройку дней оно уже не выглядывает в окна, а стоит на балкончиках в пеньюарах или халатиках и, попивая кофеёк, машет нам ладошками. А вскоре и вообще располагается у трассы, по которой несётся наш революционный локомотив, и чуть ли не чепчиками приветствует полуобнажённый студенческий тестостерон.

Понятное дело, что некоторые не совсем спортивные студенты отставали от основной колонны на две-три минуты. Но на это никто особого внимания не обращал. Но вот когда от пелотона стали отваливаться мои лучшие спортсмены, я всерьёз заволновался. И отставали они не на две-три минуты, а минут на пятнадцать-двадцать, а то и на полчаса. На мои вопросы «Что произошло?» корчилась гримаса невыносимой боли и следовал ответ: «Голеностоп подвернул, товарищ майор, чуть сознание не потерял». Правда, не всегда был голеностоп. Был и потянутый ахилл, и прихваченный живот, и сведённая судорогой нога — в общем, любая спортивная и неспортивная травма на выбор.

Смутные сомнения начали одолевать меня с самого начала массового травматизма. Настораживало то, что в тот же день, только вечером, все «травмированные и больные», как жеребцы, гоняли в футбол или баскетбол. А вот утром — опять тяжёлая травма и отставание от основной группы бегущих.

Сомнения стали более ощутимыми, когда однажды, ближе к вечеру, местные девушки весёлой стайкой пришли на КПП (контрольно-пропускной пункт) и потребовали отпустить в увольнение некоторых «травмированных» студентов, так как утром на зарядке не все из них достаточно хорошо набегались.

И тут я прозрел. Очнулся от розового сна. Открыл у себя на лбу чакру, так сказать.

«Как же я был слеп! Какой обман! Что ж теперь будет? — путались мысли в голове. — И как жить после такого?»

Вызываю дежурного по сборам объявляю общее построение.

«Сейчас я им покажу травму ягодичной мышцы! — думаю. — Теперь на каждой зарядке будут на плацу от асфальта отжиматься до мозолей на костяшках! Выверну всех мехом вовнутрь».

В это время в дверь постучали, и в канцелярию вошёл щуплый студент, никак не претендующий на роль героя-любовника и спортсмена.

— Товарищ майор, — обращается ко мне, — отпустите, пожалуйста, меня в увольнение…

Я аж закашлялся от возмущения. У меня тут мир рушится, а ему в увольнение! Оказалось, хорошо, что закашлялся. Не успел наорать на парня.

— Что случилось? — спрашиваю.

— Я тут с девушкой познакомился, — отвечает студент.

— Так не ты один вроде как познакомился! — начинаю заводиться. — Вон какая толпа знакомых на КПП стоит!

— Моя не стоит. Она дома. У нас всё серьёзно. Со мной такое впервые. У меня толком и девушки никогда не было, — студент начинает краснеть. — Мы и в отпуск вместе собираемся…

— Иди в строй. Поговорим после построения.

Успокаиваюсь. Осмысливаю. Выхожу на плац.

— Товарищи студенты! — говорю. — У нас участились случаи травматизма во время утренней физической зарядки. Скоро спортивный праздник, на котором мы будем соревноваться с личным составом учебки по различным видам спорта. Я не могу допустить того, чтобы наши лучшие спортсмены попали на больничную койку в самый не подходящий для этого момент. А посему решение такое. Утром бегаем по городу до первой травмы. После чего все зарядки будут проходить исключительно на плацу вперемешку с личным составом учебки. Все свои травмы можете получать в выходные и праздничные дни во время увольнений. А в период напряжённых военно-полевых занятий — чтоб никаких болячек. Вопросы?

— Никак нет! — дружно грянул строй.

Распускаю студентов, захожу в канцелярию, вызываю своего дежурного. Даю ему бланк увольнительной записки и говорю:

— Разрешаю нашему Ромео увольнение до отбоя. Проинструктируй его, чтоб далеко не уезжал. А то, не ровён час, ещё и он травмируется. Вообще грустно будет. И сходи на КПП — предупреди местных дам, что забегов больше не будет. Они запланированы на выходные. У нас день отдыха.

Когда дежурный вышел, я задумался о своём августовском отпуске. Море, солнце, ласты… Здорово вообще!

«Да, не забыть бы побольше долларов на рубли обменять, — думаю, — а то сочинские обменники не очень-то жалуют доллар. А с рублём оно как-то понадёжнее будет. И к тому же в нашем банке СТБ всегда хороший курс. Надёжный банк, непотопляемый!»

Нижний Тагил, июль 1998 года

Подготовлено в рамках конкурса «Героические 90-е»