Автор: @maryatekun
Часть 1, Часть 2, Часть 3, Часть 4, Часть 5, Часть 6, Часть 7, Часть 8
– Знаешь, – говорила Анжела, сидя в Лалочкином будуаре на кушетке с подушками, – мне Жеслен письмо прислал. Говорит, что скоро приедет.
– Письмо? Какое письмо? – не поняла Лалочка. – Электронное?
– Нет, обычное.
– А позвонить он не мог?
– Это я его прошу, – улыбнулась Анжела, – чтоб он мне письма слал. Мне тогда как будто не так одиноко. Можно много раз прочесть. У него, ты знаешь, красивый почерк, – прибавила она, как будто разговаривая сама с собой. – И я представляю, как он пишет, сидя за своим огромным столом в кабинете. Смешно, да?
– Да нет, отчего же, – Лалочка понимающе взглянула на подругу. – Чего это он собрался?
– По делам, естественно. В Москву. Ну, и к нам заедет. А может, я к нему. Еще не решили. Он там, конечно, гостиницу шикарную снимет, и вообще… Чего ему у нас–то? В гости я его, разумеется, не приглашаю. Так что, скорее всего…
Она не договорила, вновь погрузившись в свои мысли, как будто бы уже прогуливалась со своим французом по Тверской или сидела в каком–нибудь кафе, конечно же на Арбате, или…
– Отчего же ты грустишь? – попыталась Лариса Павловна взбодрить подругу, которая, по ее верным наблюдениям, вновь впадала в свое странное состояние какой–то грустной отрешенности от мира и происходящего, все более углубляясь в себя и свои переживания. – Радоваться надо?
– Прости, что ты сказала?
– Я говорю, что радоваться надо. Любая бы на твоем месте…
– Да–да, я знаю, конечно, – поспешила Анжела улыбнуться. – Это я так. Конечно, я рада, очень рада! Только…
Лариса Павловна прекрасно понимала подругу. И желала ей счастья, только не знала, чем тут помочь.
– Ты боишься? – спросила она. – Что снова станет звать тебя с собой? В Париж?
– Да, боюсь, – ответила Анжела. – И того, что снова звать станет, и того, что вдруг не позовет, – закинув голову, она выпустила тонкую струйку дыма, и, вновь взглянув на Лалочку, улыбнулась своей прекрасной легкой и чарующей улыбкой. И то, что сквозь эту улыбку проглядывала печаль, только придавало ей дополнительное очарование. И Лариса Павловна пожалела о том, что в данный момент является единственным свидетелем этого явления истинной красоты.
Она помолчала, не зная, что сказать, ведь опасения в самом деле оправданы: такое положение не может длиться вечно, ведь они уже не молоды, особенно он. И нет никакой надежды, что в ближайшем будущем они смогут быть вместе. Хотя и он, и она желали бы этого, наверное, больше всего на свете.
– Анжела, дорогая, может быть тебе все–таки стоит…
– Я не знаю, что делать, – ответила она быстро, – в самом деле не знаю. Я бы хотела, поверь, но… как я поеду? Куда?
Она вновь улыбнулась, и в ее улыбке на этот раз проглянула почти детская беспомощность.
– Жорж? – догадалась Лалочка. – Да?
– Нет, конечно, нет, – ответила Анжела так, что искренность ее сомнений не вызывала.
– Нет? – Лариса Павловна была слегка удивлена. – Но я думала вы с ним…
– Да, мы с ним. Потому, что с ним легко – ведь он меня совсем не любит.
– Не любит? – Лалочка удивленно подняла бровь. – Странно, я думала…
– Ничего странного. Такие, как он, если любят, то только однажды, – произнесла Анжела с уверенностью, которую невозможно было – да и не следовало разрушать. – Тебе ли не знать.
Лалочка сделала вид, что восприняла ее слова без намека, то есть безотносительно к себе самой.
– А потом что же? – спросила она просто, как будто из интереса.
– Ничего. Просто секс. Идеальный вариант. Тем более, что… – Анжела решила не продолжать, принимая во внимание, что подробности такого рода Лалочку не интересуют. Прежде всего, потому, что и самой хорошо известны. – Ты не ревнуешь?
– Я? – Лалочка переспросила торопливо, прижав ладонь к груди, и рассмеялась: – Ха–ха–ха! Ну что ты? Разумеется, нет. Столько лет прошло. Тем более, я его никогда не любила.
– Прости, но я тебе не верю.
– Это он тебе сказал?
– Нет, – Анжела снова вынула свой портсигар. – Ты хорошая актриса, но я тебя знаю так давно, что изучила. Прости.
Лалочка промолчала. Доказывать обратное означало только лишний раз утверждать уже сказанное.
– А ведь я давно знала, что вы с ним… – проговорила Лалочка, желая отвести разговор от себя самой. – Догадывалась.
Анжела посмотрела на нее спокойно, выпустив тонкой струйкой дым и кивнув едва заметно.
– Тут и гадать не стоило.
– Хотя, порой мне и казалось, что это невозможно, – продолжала Лалочка. – Я думала, он женоненавистник, так себя ведет и вообще… – она произвела свой неподражаемый жест рукой. – Никого не любит.
– Ты ошибаешься, – проговорила Анжела все так же спокойно и даже как будто отстраненно. – Просто, наверное, он слишком разборчив или, как бы это сказать, слишком – осторожен, что ли. И любит только тех, кто не сможет причинить ему боль.
Анжела имела в виду, конечно, женщин. И эта невольная фраза заставила Лалочку покривиться, как от горького. Она прекрасно поняла, о чем говорила Анжела. Но не почувствовала или не пожелала чувствовать за собой никакой вины. "Каждый живет, как может, – рассуждала она, – и никто ни в чем не виноват".
Возможно, она была права. По–своему.
Продолжение скоро!
Автор:@maryatekun
Редакция и публикация: @lubuschka
Дизайн: @sxiii
03.12.2019
