Жизнь вопреки

Ну, хорошо, смысл – важен. А что делать-то? Что делать, если его нет? Если навалилась хандра и ты действительно (как и было сказано в предыдущих материалах) потерялся и не знаешь куда идти и что делать. В этом случае может помочь логотерапия (не путать с логореей).

Два базовых смысла

Все что я напишу ниже, было в наиболее четкой форме сформулировано Витором Франклом, которым я уже порядком намоозолил вам глаза и оттоптал уши. В 60-70-х годах он столкнулся с проблемой утратой смысла жизни (ноогенными неврозами), которые толкали успешных студентов-юристов и психологов на самоубийства (не только их, но им-то было особенно не с чего грустить). Тут мы обсуждали это более подробно

Проблема смысла стоит перед каждым человеком, который решает ее по жизни, чаще всего даже не задумываясь над ней и не осознавая ее как таковую. Существуют два классических способа решить проблему бессмысленности. Это очевидные соображения, но давайте проговорим, потому что и там есть нюансы, которые могут быть не очевидны. Итак, чем обычно оправдывает человек свое существование, в чем он обычно находит смысл?

Первое: семья и отношения. По-умному это звучит так – аффилиативные связи. То есть доверительные, теплые, близкие отношения. Не обязательно, чтобы это был любимый человек или дети. Хотя дети и семья – самый простой способ реализации аффилиативной потребности. Это твои родственники, а родных не выбирают, тут воленс-ноленс будь нежным. Ну или хотя бы как собака не бросайся. С чужими людьми делать это гораздо сложнее и требует большей психологической зрелости. Человек тебе не родня, но ты относишься к нему так, как будто это часть тебя. Очень сложная задача на самом деле. Близких друзей обычно бывает мало.

Именно в этих людях может концентрироваться смысл. Если такой человек перед смертью вздумает спросить себя «а что ты, дружок, сделал в своей жизни?», то он сможет с полным правом ответить себе – я вырастил детей, или, если детей не случилось, я был хорошим человеком, и многим другим людям со мной было хорошо. Если бы не я, их жизнь была бы хуже. И это будет очень честным и годным ответом, потому что быть хорошим, добрым, терпеливым, справедливым, любящим человеком очень достойно.

Отдельно отмечу, что я не считаю наличие детей показателем, жизни наполненной связями. Ребенок не индульгенция — невелика заслуга крокодилов плодить (в случае если нарожал и бросил, или растил детей для себя). По этой логике рыба, мечущая миллионы икринок, должна быть полна смысла. Все же речь идет о значимых отношениях, которые для кого-то еще имеют ценность. Вот тогда это можно будет предъявить на Страшном суде.

Второе: работа. Вот так, по-советски. В труде человек может находить смысл существования. Да, я был редким крокодилом, со мной рядом дохли даже кактусы и черепашки, но я был ученым, врачом, архитектором, кем угодно, кто приносил пользу. Поэтому, даже умирая, я могу сказать, что жизнь была прожита не зря.

Тут тоже не стоит упираться во что-то великое. Простая уборщица, которая вывозила грязь за всеми остальными, имеет не меньше прав гордиться своей жизнью, чем гениальный архитектор. Тут в счет идет не гениальность сама по себе, а то, насколько это было нужно другим людям. Так что, я бы не недооценивал уборщиц.

Чаще всего в жизни сочетаются оба этих способа, потому что аутисты-ученые и законченные домохозяйки встречаются редко. Это два базовых, самых очевидных способа нахождения смысла. В их случае, вопрос о смыслах часто даже не поднимается.

Запасной выход (способ №3)

А что если это все не очень получилось? Работу ты делал кое-как, или вообще впаривал дорогущие пылесосы пенсионерам, друзей толком никогда не было, да и дети от тебя сбежали и стараются не вспоминать. Очевидно, что что-то пошло не так. Как быть людям, на которых навалилось осознание того, что они свою жизнь, немножко просрали (тут мне даже не стало неловко, потому что я три раза стер совсем другое слово).

Помимо очевидных близости и труда, есть еще один способ, узнав о котором я вначале даже возмутился. Франкл называет это «смысл вопреки». То есть это когда человек буквально назло жизни находит смысл. Отказывается быть бессмысленным куском органики, выкинутым в вечность. Смысл может быть найдет всегда, говорит Франкл.

Поначалу это даже раздражает. Хочется сказать «ну, ты, умник! А ты кто такой?! Ты сложностей не видел». Но потом ты вспоминаешь, что он провел почти 3 года в концлагере, и возмущаться хочется существенно меньше. В своих книгах он приводит массу примеров, которые показывают, что смысл и правда может быть найден даже в самых экстремальных ситуациях.

Один из его собратьев по несчастью держался в концлагере только благодаря одному желанию. Если бы не оно, он бы покончил жизнь самоубийством, потому что бесконечные боль и унижения, не очень совместимы с жизнью. Его удержал от суицида не страх смерти, как можно подумать (это еще вопрос, что хуже смерть или будни концлагеря). Он просто хотел вернуться домой к матери. Его забрали на ее глазах, ей было чудовищно плохо, и он просто хотел вернуться, чтобы она увидела его живым. Подарить ей эту радость. Такая попытка скомпенсировать боль от утраты ребенка. Факт того, что его забрали не отменить, но он может хотя бы вернуться. Каждый раз, когда его одолевала мысль «не могу так жить», он напоминал себе о том, что она его не ждет, а он вернется. И это будет самым большим подарком. Получается он жил не для себя, а для нее.

Сам Франкл решил эту проблему немного иначе. Он был врачом и терапевтом, и понимал, что может хоть как-то помочь тем, кто разделял с ним его несчастье. Он тоже продолжал жить для других. Для него его смерть была бы облечением, но другие люди от этого бы пострадали.

Вы можете подумать, что меня наняло общество христиан, и я тут топлю за «жизнь для других». Нет, мне не платят сектанты. Просто это так работает. Удивительным образом, эгоцентрическая позиция делает человека слабым. Если ты живешь для себя, то концлагерь это конец. Принцип минимизации страдания заставляет тебя делать выбор в пользу добровольного ухода из жизни. Вообще, гедонистическая позиция хороша только если ты молод и здоров. Она не очень рассчитана на экстремальные условия. Но если центр жизни человека не совпадает с ним самим, то он становится гораздо более устойчив к жизненным тяготам. Заметьте, я не говорю, что это делает его жизнь лучше (концлагерь – фу-фу-фу), но это сохраняет ему жизнь.

Не обязательно прибегать к таким катастрофическим примерам. Обычная жизнь тоже может быть невыносимой (спасибо, что называется, утешил). Тем не менее, мысль о том, как будут обходиться без тебя близкие люди, может удержать человека от крайних решений.

Как всегда, обо всем уже написал Шекспир. Знаменитый 66-й сонет. Да, опять поэты. Ей богу, у них был задачник с ответами.

Зову я смерть. Мне видеть невтерпеж
Достоинство, что просит подаянья,
Над простотой глумящуюся ложь,
Ничтожество в роскошном одеянье,
И совершенству ложный приговор,
И девственность, поруганную грубо,
И неуместной почести позор,
И мощь в плену у немощи беззубой,
И прямоту, что глупостью слывет,
И глупость в маске мудреца, пророка,
И вдохновения зажатый рот,
И праведность на службе у порока.
Все мерзостно, что вижу я вокруг...
Но как тебя покинуть, милый друг!

Мне только перевод последней строчки не нравится (Машрак, прости). Из них можно подумать, что человек не умирает потому, что там не будет «милого друга». На самом деле смысл диаметрально противоположный — я не хочу бросать тебя тут одного.

Так что, место третьему способу находится и в менее экстремальных ситуациях, чем концлагеря и ГУЛАГи. Но он востребован в меньшей степени, так как требует очень твердой взрослой позиции.

Франкл говорил, что «человек вынесет любые как, если у него есть зачем». Но об этом с примерами, мы поговорим в следующий раз. И вот там уж точно будет логотерапия.

Фото pixabay. Лицензия CC0.

Рисунок из https://www.instagram.com/4sick
Рисунок из https://www.instagram.com/jetmour