Музыкальной школы в деревне не было. Поэтому приходилось ездить на автобусе в районный центр, а иногда - ходить пешком. Особенные неудобства пешие прогулки доставляли зимой, в мороз, и осенью - в дождь.
Родители Кости не возражали. Они исправно оплачивали его увлечение, купили гитару - прямо скажем, не самого высокого качества. Но других в магазинах не продавали.
Костя занимался усердно, даже как-то раз прошёл отборочный тур областного конкурса, но на сам конкурс не поехал: учёба и работа по хозяйству помешали как следует подготовиться. А после армии и вовсе забросил инструмент: играть плохо ему не хотелось, а университет и подработки занимали слишком много времени.
Весь этот рассказ Зайцев терпеливо выслушал и чуть не заснул.
- Я преклоняюсь с твоего кунфу, учитель, - пробормотал он, наконец, - и я понял, что дело в гитаре на квартире, которую мы с тобой взломали. Но хочется подробностей.
Подробности последовали незамедлительно. Оказывается, инструмент, который они нашли, и вправду был дорогим - ручная работа, качественные струны, отличный звук. И он точно не принадлежал хозяевам - на нём не было пыли. На нём играли, а на шкаф клали для того, чтобы владельцы квартиры, вздумай они заглянуть в отсутствие жильца, не уронили случайно на пол его сокровище.
А дальше Мидлихин перешёл к тонкостям. При игре на классической шестиструнной гитаре музыканту левая рука нужна целиком: большой палец помогает прочим прижимать струны к ладам. А вот в мизинце правой нет никакой необходимости. Гитаристы специально учатся держать его неподвижно и расслаблять, чтобы не закрепощал кисть.
- Красиво! - одобрил Зайцев. - Получается, он себе палец на правой руке отрезал не потому, что арабов с японцами перепутал. Не хотел мастерство своё потерять. А квартира зачем?
- Много ты знаешь людей, которые классно играют на гитаре?
Анатолий хотел пошутить, что знавал тут одного, кажется, да только его пристрелили вчера вечером, но не стал. Костя был прав: черта получалась слишком броской для киллера, привыкшего действовать незаметно. Поэтому лучше было снять себе отдельное тайное жильё для репетиций.
Заподозрив Кузьмина, Мидлихин поинтересовался судьбой Семёна Черепцова, того самого главаря банды, что приговорил Пашу к экзотическому наказанию. И снова попав в точку: бандит, любивший гонять по ночам на своём внедорожнике, однажды слетел с трассы на полной скорости, в итоге разбился насмерть - предположили, что не справился с управлением.
Гибель известного криминального авторитета широко освещалась в местной прессе. На Черепцова несколько раз безуспешно покушались конкуренты, но тут всё списали на несчастный случай: в момент смерти Семён был слегка нетрезв, а признаков постороннего вмешательства не нашлось.
Пашу к тому времени из банды уже выгнали. Никаких подозрений на его счёт ни у кого не возникло. Возможно, Япошка был первой жертвой юного гитариста.
- Вот ему, наверное, тяжело было дураком притворяться, - Анатолию стало неловко за своё высокомерие.
- Вряд ли. Скорее всего, он радовался про себя, что обвёл всех вокруг пальца.
- Я имею в виду - технически. Мозги спрятать трудно.
- Нетрудно. - Мидлихин заглянул в пустую кружку, поднялся, сполоснул её и поставил в посудомоечную машину. - Люди - существа самовлюблённые. Паша много читал, и каждый, кто замечал за ним какой-нибудь промах или нелепость, думал радостно: "Чё в твоих книгах толку, если ты тупой!"
- Красиво! - повторил Анатолий. - Но, ты меня извини, всё это - какое-то шерлокхолмство. Одна сплошная дедукция. Мне б такого маловато было, чтобы в человека стрелять.
Мидлихину, как выяснилось, тоже. Поэтому в понедельник он отменил все доставки, отпустив по домам шоферов и экспедиторов - сослался на путаницу с документами. А сам немедленно помчался к дому киллера, бросил машину в соседнем дворе и стал наблюдать за подъездом. Накануне музыкант не появлялся, значит, был шанс, что он приедет сегодня, чтобы разогреть пальцы.
Кузьмин приехал почти сразу. Зашёл в дом, видимо, быстро понял, что квартиру вскрыли. Выскочил обратно, подбежал к автомобилю, запрыгнул внутрь и сорвался с места. Через несколько часов Мидлихин позвонил ему и сказал, что нужна его помощь. Предложил приехать и побеседовать в кабинете.
- Значит, точно он? - проговорил Зайцев почти утвердительно.
- Точно. - подтвердил Мидлихин. - Когда наш Сеговия выбежал из подъезда, в руках у него была гитара.
